Вера — это великая и печальная мечта человеческой души о том, что она на свете не одинока, что она кому-то нужна и важна, что она бессмертна.
(Анна Борисова)
-Проходи… - вежливо уступил мне дорогу призрак.
Слабо освещенное помещение, но не слишком темное.
Различные свитки и пергаменты валялись на полу. Кто был полураскрыт, кто размотан совсем. А кого еще хранила витая лента, перевязанная поперек.
В центре комнаты, на пьедестале, стояла статуя женщины, которая, как бы тянулась рукой к странному кувшину. Другой рукой женщина держала факел. На спине виднелись крылья, на голове диадема, а каменное платье, как бы развевалось на ветру. Курчавые волосы следовали туда же, что и крылья – назад, за спину женщины. Красивая фигура у этой особы, если бы не лицо – его было не видно, все стерлось.
Сама же урна представляла собой полуметровый кувшин темно-кремового цвета с росписями золотых и голубых тонов. Разные рисунки, символы, знаки, иероглифы непонятного языка – все это было на урне.
Я осторожно подошла к высеченному камню, что было неким подобием «подставки» для этого горшка. Я недоверчиво коснулась крышки.
-А зачем тебе вообще нужна урна? – вдруг спросил призрак, который оперся на дверной косяк боком. Как ему это удалось, остается только догадываться.
-Я хотела её продать, а на вырученные деньги купить себе жилье какое-нибудь и поставить памятник кое-кому… - шептала я.
-Но ты же совсем не этого хочешь…?
Я резко развернулась лицом к этому юноше, сводя брови на переносице, и уставилась на него.
-Я угадал, - улыбнулся призрак, подлетая ко мне, - я могу тебе помочь.
-И как же? – скептически выгнула я бровь.
-А ты сначала расскажи, ради кого ты пришла сюда.
Я не ответила, лишь достала из бокового кармана штанов свиток и призвала Сасори.
-Ясно, но его нужно подлатать… - с этими словами он подлетел к телу Акасуны, и рука призрака засветилась нежно-голубым свечением.
-Он же кукла! Как его можно вылечить медицинскими дзюцу? – искренне удивилась я, глядя на призрака.
-Мы, призраки, можем «чинить» все, что вздумается, будь то человек или просто чьи-то часы.
-Так, как же его оживить…? – понурив голову, прошептала я.
-Сейчас расскажу….
Я делала так, как мне рассказал призрак. Я узнала, что его звали Рикудо. Забавное имя.
Взяла горстку пепла из урны, и насыпала на макушку Сасори – так было велено. Подошла к урне и сложила печать. Закрыла глаза и стала шептать про себя свое желание.
Вдруг странная боль проколола мои глаза и волосы взмылись вверх, словно под водой.
-Почему глаза болят? – вопросила я, их не открывая.
-Потому что… - прошептал призрак, однако его шепот эхом отдавался по всему святилищу.
«Хм. Никогда не думала, что это будет именно так…»
Прошло полчаса, а кажется, что вся жизнь…
Серая дымка выходила из меня через глаза и рот, превращая меня в странное существо. Дымка та именовалась душой. У каждого она разная – так сказал Рикудо. Самый светлый оттенок, лишенный абсолютно всяких примесей имеют самые чистые и добрые люди на свете. Может быть, только ангелы имеют такую душу, потому что никто из людей на добро не способен. Никто не способен делать добро всю жизнь….
-Можешь уже не держать печать, - спокойно сообщил Рикудо и пропал в одной из стен святилища.
Ноги страшно подкашивались и я села на пьедестал, запрокинув голову назад и устремляя свой взгляд на угрюмый каменный потолок светло-серого цвета, потому что дымка, исходящая из глаз придавала этот цвет всему, на что я посмотрю.
Так больно осознавать, что ты делаешь это намеренно…
Я вытащила из рюкзака, что лежал рядом со мной, пару листов бумаги и незаменимую черную ручку….
«Я намерено делаю все это. Лишь бы только Сасори жил, лишь бы только он жил счастлив, лишь бы нашел все то, что искал в этом мире. Я верю в это.
Я не грущу, но плакать так охота. Мне сейчас не хочется радоваться, но я улыбаюсь. Улыбаюсь, глядя на него. Жду, когда же он откроет свои очи и взглянет на меня своими холодными светло-карими глазами, полными непонимания и шока.
Я не жалею, что сейчас сижу на холодной грязном полу, пишу эти строки и отдаю все, лишь бы он жил….
Мне уже просто надоела эта отрешенность, это одиночество.
Но я жалею, что я не такая, как Сасори. Он может выжить, потеряв все, живя абсолютно один, в полнейшем непонимании. У него сильная воля, он выдержал и выдержит. Я верю.
Я не такая. Я никогда не могла терпеть унижение. Я не могла жить среди людей, которые ненавидят, которые не понимают. И поэтому я ушла из того мира, казалось, что намерено, но это вышло случайно….
И, вяло улыбаясь, я не могу налюбоваться его лицом, которое я уже не смогу видеть.
Вот и ноги отказали – я их не чувствую. А Акасуна открыл глаза. Карие, холодные, манящие….
Напоследок – хочу спросить: осталось ли еще светлое доброе тепло, что хранит сердца людей, по-другому именуемая – Надежда? Я неспроста пишу это слово с заглавной буквы. Хочется верить, что Надежда есть, ведь это одно из самых главных прелестей человеческой души….
Ну, и наконец – я умираю не зря. Пусть сбудется все, чего ты желал,… но без меня.
Прости. Не грусти. Мы увидимся»
-Нарико? – удивленно прошептал он мое имя, глядя расфокусированным взглядом.
Я улыбнулась, посмотрела на него. Кукловод совершенно ничего не понимал.
Меня хватило лишь на то, чтобы выдавить улыбку, а потом я отключилась. Навсегда….
Корпорация "Секреты Аномалий"
Аномалии - таинственные, не поддающиеся логикой и здравым смыслом вещи, существа и события. Они появились в связи с акт…
Варианты ответов: