...

«Кожу» не жгло, глаза от угарного газа и дыма не щипало совершенно. Будучи еще на зажившими полностью, легкие могли долго обходиться без кислорода. Казалось, здесь я бессмертна, но как только я увидела свою правую ногу, которая тлела в огне, я поняла, что все совсем наоборот.
Два маленьких тоненьких голоска молили и звали на помощь. Я видела их – маленькие девочки жались друг к другу, не могли найти выход. Страх полностью поглотил малышек с головой.
Лестница уже начинала разваливаться, балки, что поменьше, сгорали и падали, сопровождаемые неприятным хрустом дерева.
«Нужно торопиться!»
В очередном окне лопнуло стекло – не выдержало жара.
Голоса становились все отчетливее, они словно витали в этом доме, были эхом, слишком непонятным.
Через разбившееся окно было видно моего сенсея. Он вызвал марионеток и старался поддержать, вот-вот готовый обвалиться дом. Старался мне помочь.
«Он убийца и предатель? С трудом вериться в это…»
Его фарфоровое, в отблеске огня лицо, больше не казалось бледным и холодным. Глаза были полностью сосредоточены, но все равно чуть прикрыты, брови чуть сдвинуты, зубы стиснуты в немом рыке. Гранатовые волосы неуклюже лежали, освещались оранжевым светом огня. Это придавало его волосам таинственности. Сейчас, именно сейчас, он напоминал мне далеко не убийцу….

Огонь танцевал внутри этого особняка. Словно живые, эти языки огня перепрыгивали с одного куска дерева на другой, уродуя прекрасную и редкую резьбу.
Я увидела, наконец, те две черные фигуры. Они находились в соседней комнате, нужно было только миновать коридор.
Не вовремя отвалился кусок крыши.
Громадная деревянная постройка, диаметром, наверное, где-то метра три свалилась прямиком в проход, наполовину преграждая путь к той комнате.
«Черт!»
Глаза заметались вокруг в поисках чего-либо, что могло сломать преграду. Волосы были уже давно опалены и неприятно пахли. Деревянная «кожа» уже была покоцана и покрыта сажей.
«Придется…. Как в том сне…»
Я пыталась сосредоточиться на чакре. Пыталась создать тот самый заряд из сна. Почему-то, но я верила, что это могло помочь.
Сжимая от волнения и страха за детей зубы, я рычала, клокотала себе под нос от той злобы, что потихоньку разгоралась от собственной беспомощности.
«Если что-то пойдет не так, я отдам жизнь за детей, хоть и моя цель будет разрушена!»
«Вот оно!»
Из рогов начало вытекать, будто вода, тепло. Черно-фиолетовой струей она падала вниз и, нарушая все законы физики, поднималась вверх, по сторонам, витала кругом. Темная энергия, словно нити, заструились вокруг, давая начало той странной и страшной силе. Я не знала, что это такое, ни как это использовать. Просто верила – это должно помочь.
Кое-как собрав маленький заряд, примерно, с елочную игрушку размером я с рыком метнула его в преграду.
Миллионы искр, треск и щёлканье дерева, сажа, словно пыль, грохот и шум, какой бывает при взрыве. Шифер и щепки валялись, были разметаны по всему коридору, вернее, что от него осталось.
Я чувствовала, что силы будто утекают в никуда, усталость возникла абсолютно не вовремя.
Словно на автомате я подалась вперед и чуть не упала на горящий пол. Сильно зажгло правую ногу.
Убирая и отбрасывая горящие палки, я побежала к той комнате.

«Вот они! Я близко! Сейчас… еще чуть-чуть…!»
Свалилась очередная, почти догоревшая, балка. Я еле успела увернуться, пара огненных искр попали в глаз.
-Ксо!
Языки пламени дружно сливались в едином танце. Малышки еще сильнее прижались друг к дружке и плакали. Огонь подбирался ближе.
-Идите сюда! Девочки! Я помогу, только идите сюда! – кричала я им, ощущения в горле были какими-то странными, иными. Я говорила, словно через какую-то пробку, застрявшую в горле.
Они повернули головы, они увидели меня, они побежали ко мне. Девочка, что помладше немного отставала. Её старшая сестренка оказалась довольно смелой и остановилась, подхватывая, практически такую же, как и она сама, сестру, неуклюже ковыляя ко мне и уворачиваясь от пламени.
-Бери сестренку! – прокартавила девочка, а сама схватилась край моей майки.
-Все будет хорошо! – я подхватила старшую и рывком, откидывая балку, стремглав помчалась вперед, не забывая закинуть на спину вторую девочку.
-{censored}! – ругнулась я, запнувшись обо что-то.
Старшая малышка вылетела из рук и упала на пол. Младшая, слава Ками, еще была у меня на спину. Она сжала ткань майки, её было не так просто отцепить. Она плакала, она была в панике.
-Помоги! – крикнула старшая сестра малышки. – Мне на ногу упала штука! Больно!
Оступаясь и глупо разворачиваясь, я искала глазами вторую. Я приметила её прямо в очаге огня – в центре особняка. До выхода оставалось лишь метров пять.
-Держись, я сейчас! – пытаясь не выказывать страха, я крикнула девочке и рванула к ней.

Упала огромная балка, поглощая ту фигуру. Танцующий огонь обдал своим «весельем» малышку постарше. Её крики прекратились, отдаваясь треску огня. Тяжело откашлянув угарный воздух я замерла в шоке от увиденного.
«Спасай Нану! Спасай мою сестру!» – все еще, словно заезженная пластинка, всплывали слова старшей девочки. Она была смелая, гордая, знает цену жизни других. Она – герой.

-Выходи оттуда! Я не сумею больше держать! – приказ сенсея вывел меня из оцепенения.
Я успела выпрыгнуть, прикрывая девочку обуглившейся кофтой.
Особняк развалился под тяжестью необратимой стихии. Все поместье горело. Разваливались оставшиеся еще строения. Люди, державшие свои пожитки, одинокой кучкой стояли, прижавшись, друг к дружке, одиноким шоковым взглядом смотря на самый огромный в их поместье дом – особняк с грехом для меня.
Все-таки, как опасен огонь….
-Нана! – кричала их мать, подбегая на всех парах ко мне.
На меня наплевали. Мать «отодрала» испуганную девочку от моей спины и убежала к своим.
-А где Амико? – спрашивал старичок, оглядывая женщину с малышкой, затем меня.
Я неуклюже поднялась, и, пошатываясь на каждом шагу, поплелась к моему сенсею.
-Где еще одна? – тихо спросил кукольник.
Уткнувшись в плечо Акасуне, я тихо и глухо заныла.
-Её нет Сасори! Я не успела! – рыдала я впервые за то долгое время, проведенное в Их мире.
Сасори не пытался меня успокоить, он стоял, словно столб, бесчувственный чурбан. Не гладил по плечам, как обычно успокаивают, не говорил ласковых и нежных слов.
«Ребенок не мой, да и боль значит не моя» - подумала и сильнее уткнулась ему в плащ.
Нога все еще болела и тлела сама себе. Волосы опаленным каскадом лежали на спине, а чумазое лицо от сажи совсем не было видно в складках плаща.
Он отошел на пару шагов, позволяя мне упасть на землю. Я упала на колени, зажимая лицо руками, чтоб никто не видел моих слез.
«Нет!» - кричала я внутри себя. Глаза до боли жгло. Жгло все тело от неистовой силы, от неистового чувства.
-Это ты! Ты не смогла спасти её! – подбежала ко мне мать девочек, - на твоей совести смерть Амико! – эта женщина стояла возле меня, коря пальцем за тот грех, что совершила я сегодня.
Глаза на Акасуну я поднять боялась, я не знаю, почему он отошел….. Мне больно.
-Мне больно…. – шевеля только губами, пролепетала я.
-Хватить корить девушку, Рен! – подошел старичок и печальным тоном позвал женщину, - она сделала все, что смогла. И спасибо вам, юноша!
-Не плач, дорогая. – Присел на корточки старик и погладил меня по плечу, - ты сделала все. Её жизнь не на твоей совести!
-Это ваша внучка? – осторожно подняла я на того взгляд.
-Да, - кивнул он.
-Ваша внучка – герой. – Гордо сказала я, пытаясь затаить ту неизвестную дрожь в голосе.
Старик вновь кивнул, взгляд смягчился еще более. Сасори все также недвижимо стоял в паре шагов от меня, ошарашено глядя куда-то в сторону.
-Они из Акацуки! – закричала старушка, подымая с земли брошенный мною плащ.
-Урусай, Юми! Они не убийцы, раз нам помогли! – резко поднявшись, рявкнул на старушку дед. – Идите молодежь. Спасибо вам, - накидывая на меня «символ Акацуки», ласково проворковал дед, - я не буду рассказывать о вас никому.
-Сасори, уходим. – Глухим и хриплым голосом отозвалась я и, таща его за рукав одной и придерживая плащ другой рукой, уходила прочь от поместья.
«Она плачет? Она плачет! Нет! Невозможно!» - не веря увиденному, Сасори растерялся.

«Как же быстро меняется у неё настроение…» - усаживаясь под дерево на первом же привале, думал он.
-Вика… - шепнул он её имя и чуть подался вперед к девушке, которая сидела напротив него, тоже под деревом.
-Сасори есть что-нибудь для глаз? Болят сильно… - не обратила я внимания на его жест и реплику. Мне было слишком больно видеть его и вспоминать, как Акасуна отстранился прочь тогда, когда мне нужна была поддержка….
-Да есть, - кукольник спокойно полез к себе в сумку. Его глаза выражали странное чувство…
Закапала глаза, вывернула нормально плащ, накинула шляпу, сгребла все разложенные мною вещи в рюкзак и направилась дальше, чуть прихрамывая на правую ногу.…
«У неё волосы опалились…. Такая прекрасная шевелюра…» - казалось, мозг Акасуны думал сам, не согласовываясь с его сознанием.
-Почему ты плакала? – сам не ожидая таких слов от себя, Сасори отвернулся и направил взгляд куда-то вдаль.
-Теперь… - выдохнула я тот странный ком в горле, - … на моей жизни есть еще один грех – по моей вине погибла детская душа….

Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…

Варианты ответов: