Арису стояла у зеркала, сосредоточенно рассматривая свое отражение. Ей казалось, ее кожа была соткана из тонких нитей, попробуй, надави на них сильнее и будет дырка. По ту сторону стояла девушка, измученная последней миссией, которую она выполняла вместе с Тики Микком. У них были вполне нормальные отношения, они даже подшучивали друг над другом, в перерывах между их непринужденными беседами. Но в последнее время, девушка все чаще стала замечать, что Тики как-то странно посматривает на нее. Он бросает почти неуловимые взгляды на девушку, о которых знают только эти двое. И все бы ничего, ограничься это просто излишним любопытством юноши. Но каждый раз в глазах молодого Ноя Арису видела искорки его темной души жаждущей смерти. Так, он обычно смотрел на своих потенциальных жертв. Так, словно внутри у него заперт дикий, желтоглазый зверь, которого, как и остальных домашних питомцев, нужно кормить и отпускать на прогулки. Регулярно. Чем и занимался Тики Микк.
В отличие от девушки Тики знал причину своих душевных колебаний, связанных с молодой девушкой. Он прекрасно помнил то, что не давало ему покоя. Он помнил как однажды кровь обрамляющая ухмылку на лице девушки, остекленевшие глаза, и жажда убийства пришли на смену обычному безразличию девушки. Девушки, которой было наплевать на Графа, на Орден и, не без исключения, на себя. Он вспоминал эту картину, да ее и ненужно было вспоминать, она просто стояла у него перед глазами, как снимок на полке, мозолящий глаза. Картинка была такой живой, что запах пряного табака девушки, смешавшийся с ароматом крови на ее лице и руках, преследовал Тики повсюду. И мысль о том кровь так идет девушке, и, что ему снова хотелось бы увидеть это, была такой навязчивой, что он уже и не пытался избавиться от нее, наоборот, он хотел воплотить свою мечту в реальность.
Арису стояла у зеркала, снимая с себя бинты. Раны на животе, плечах, ногах и шее почти затянулись и уже не кровоточили. Кое-где на ее теле расцветали бледно желтые ушибы. Она стояла у зеркала в одном нижнем белье, мерно и монотонно сматывая бинты, только снятые с ее тела. Ее тошнило, а тело отказывалось выполнять простые команды. Лишь усилием воли, она заставляла себя проделывать всю эту работу. Все тело ныло, мышцы болели, они как перетянутые струны, так и норовили порваться при малейшей нагрузке. Девушка сматывала последние сантиметры бинта снятого с ноги, она посмотрела вниз, а когда вернула свой взгляд к зеркалу, руки дернулись и выронили бинт из рук. Тот покатился в сторону ванны, разматываясь на своем бегу. Она смотрела на отражение человека стоявшего позади нее. Тот самый взгляд, та самая улыбка, все тело напряглось в ожидании звука, открывающейся клетки животного. Тики улыбался, и уже точно знал, что случится дальше, он знал каждый свой шаг. Знал, какую защиту выставит Арису, знал, что нужно будет сделать меньше десятка ходов. Шах. Она будет убегать. Шах. Предпринимать все возможные варианты, что бы сохранить свою фигуру, зная, что поражение неизбежно. Но все, же хвататься за такую хрупкую и придуманную, но все же, надежду. Шах… и Мат. Белая фигура лежит на боку, повержена и не способна двигаться, как и ее хозяйка. Партия за Тики. Он знал все это, она, возможно, догадывалась.
-Что ты. – Тихий голос прерывает гортанное, захлебывающееся «Ах» и звук трескающегося стекла.
-Пора начинать партию. – Голос Тики разносится над ухом девушки, такой тягучий и магнифицирующий.
Его левая рука лежит на затылке девушки, вдавливая ее голову в осколки зеркала, царапая об острые края, ее лоб и щеку. Другая рука делает то же самое с правым запястьем девушки, пережимая его, беспощадно калеча ей ладонь. Пальцы на руке Арису начинают белеть от нехватки крови. Тики так сильно давит на руку девушки, что, кажется, надави еще чуть сильнее, и рука той пройдет сквозь поверхность зеркала как сквозь масло, перемешивая жидкое стекло с кровью.
В первые мгновения Арису не может понять, что произошло, лишь тупая боль постепенно переходящая в острую, возвращает девушку к реальности. Ей так трудно совладать с телом. Теплая струйка, стекающая со лба, разливается в алый поток горячей жидкости. Ее бровь безнадежно распорота, кровь заливает глаз, заставляя Арису зажмуриться. Этот алый поток достигает рта девушки, скользя по губам, затекая внутрь. Арису скользит свободной рукой по поверхности зеркала. Ее тело слабо подергивается. Вкус металла во рту, заставляет тошноту, превратиться в спазмы желудка, кажется, ее сейчас стошнит. Все ее мысли заняты лишь тем как бы ее не вывернуло. Где-то издалека, кажется в другом измерении, до нее доносится: «Твой ход».
«Что еще за ход, что за бредни несет этот псих, ублюдок слабоумный, меня сейчас стошнит, убью на хрен». Мысли хороводом проносятся друг за другом, словно играют в пятнашки. Кое-как, приводя разум в порядок, она открывает глаза, понимая, что ничто не принуждает стоять ее у разбитого зеркала. Тики стоит у противоположной стены, как ни в чем не бывало, скрестив руки на груди и мило улыбаясь. Арису медленно разворачивается, ее голова гудит, внутри все сжимается во что-то противно ноющее. Она делает шаг, неуверенно, словно учится заново ходить, но резко меняет траекторию своего пути, преодолевая расстояние до туалета в пару шагов. Уже когда ее выворачивает, она мысленно прощается с ужином. И улучшения на лицо, она даже улыбается своим мыслям, облегченно, вздыхая. Но это длится лишь пару мгновений, Арису понимает, что отчетливо слышит звук льющейся из крана воды. Ее чувства приходят в норму, а потом мужская рука грубо хватает девушку за волосы. Тики тащит Арису по направлению ванной, чувствуя, как девушка пытается встать на ноги, но плитки на полу скользкие от крови, и она в очередной раз поскальзывается, доставляя себе еще больше неудобств и боли. Она хватает Тики руками за рубашку, слыша, как та трещит по швам, как дикая кошка, которую схватили за шкирку, она пытается извернуться и впиться своими когтями в кожу обидчика. На полу остаются причудливые узоры. Все это безумие длится лишь несколько мгновений. И в следующую секунду, Арису оказывается в ледяной воде, которая сковывает сердце и легкие той, заставляя их замереть. По коже пробегаются мурашки, кажется, в тех местах, где ее пронзили сотни, тысячи острых игл. Глаза девушки широко раскрыты, из неплотно стиснутых губ вырываются пузырьки воздуха, похожие на крошечных медуз в океане. Руками Арису пытается схватиться за края ванны, что бы встать и вырваться из ледяного плена, но они либо соскальзывают со скользкой поверхности, либо оказываются в цепкой хватке Тики. Через бледно красную воду, Арису различала улыбку на лице юноши, кажется, зверь вырвался, и теперь, ему нужно одно, вонзить свои клыки и когти в мягкую, податливую плоть. Тики чувствовал, как кончается воздух в легких девушки. Видел, как кожа становится синюшной от воздействия холодной воды. Он медленно разжимает пальцы, так крепко стягивающие волосы девушки, и в то же мгновение, не заставляя себя ждать, Арису вырывается из темницы холода. Она откашливается, выпуская воду из своих легких, та стекает по ее подбородку и из носа. Он смотрит, как жадно она глотает воздух, как бы, не желая делить его с кем-то еще, ее частые всхлипы, дрожащие губы, и судороги, пронзающие тело. Почти приходя в себя девушка, хочет встать, но тут, же оказывается остановленной. Ледяная ванна действует на Арису отрезвляюще, она приводит ход ее мыслей в порядок, прекращает тупое онемение, которое девушка испытывала стоя у зеркала. Арису отбрасывает руки Тики с себя, решительно вставая, только оказывается, прижатой к стене, все так же сидя в ванной. Юноша смотрит, как непонимающе взгляд Арису бродит по его лицу.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: