***
Лесли и Генри при виде своих тарелок скривились так, как будто им подавали не вермишель с колбасой, а дождевых червей. Надо же, до чего избалованные! Можно подумать, привыкли есть в одних ресторанах. А ведь в школьной столовке ничего, проглатывают, что дают, и небось так носы не воротят!
-Но это же совсем подгорело, брат! - Лесли по праву на год старшего высказался за обоих,- Это невозможно есть! Я уж молчу о том, что мы третий день едим одни макароны, которые у меня уже горлом лезут...
Крис устало опустился за стол и пододвинул поближе свою сиротливо-полупустую тарелку, в которую, поддавшись бессмысленному порыву великодушия ссыпал непропорционально меньшую часть того, что удалось спасти с шипящей, ожесточённо стреляющей маслом сковордки... А ведь знал, что не оценят. Маленькие, глупые, неблагодарные... И одеться толком не успел – майка хоть и новая, но всё равно уже почему-то мятая, джинсы машинным маслом испачканы, а другие найти времени нет. Ни портфель собрать, и даже умыться спокойно не дают...
-Вот и молчи! Подгорело, конечно, немножечко – но, по-моему, вполне можно есть... И вчера вечером, между прочем, был картофель фри, так что нечего врать!
-Конечно! - Лесли фыркнул и откинулся на спинку стула, - Готовила-то ведь к счастью мама! А то бедная картошка – представляю, в какие угольки...
-Да хватит тебе, Лесли! - Генри предупреждающе дёрнул за рукав разошедшегося брата, - У нас и так мало времени осталось до автобуса. Если полить кетчупом, очень даже ничего! Ты попробуй... Вот, смотри, у меня почти получилось нарисовать рожицу...
-Удивляюсь тебе, Хэл! Очень даже ничего? Странные же у тебя стандарты. Да ты только посмотри... - Лесли принялся ворошить макаронины вилкой, переворачивая их подгоревшей стороной вверх, с мрачным удовлетворением следователя, извлекающим на свет Божий нечто невероятно ужасное. - Здесь всё сплошь чёрное! И колбаса снизу тоже!.. Хотелось бы знать, что ты с этим делал, Крис?
-Да ничего! - ответил Крис в тон брату, и тут же, следуя мудрому правилу полководцев, вместо обороны сам перешёл в нападение. - Это всё из-за того, что кто-то хотел, чтобы я ему, видите ли, какао приготовил – срочно, сейчас, сию минуту, а не то мир рухнет! Руки, у некоторых, видимо, столь ценные, что не предназначены для прикосновения к чайнику... А то, что я не индийский бог, и у меня их тоже не десять...
Покосившись на дымящиеся на столе кружки, густой аромат которых перебивал даже гарь, тянущуюся из кухни – да ещё и на часы на стене, которые всё так же, занудно тикая, вели счёт неотвратимо и стремительно сокращающемуся времени - Лесли почувствовал шаткость своих позиций, и, в последний раз громко фыркнув, хотел уж было замолчать. Но всё-таки не сдержался, чтобы не дать, отступая, ещё один залп:
-А вот учительница биологии говорила недавно, что подгоревшая еда содержит... - тут должно было быть такое умное сложное слово, и Лесли запнулся, прежде чем всё-таки вспомнить,- Карциногенные вещества, которые, накапливаясь в организме, могут привести к раку и смерти!
-Карци что? - переспросил Генри, недоумённо приподнимая брови, - Никогда не слышал...
-Кар-ци-но-генные! - с явным удовольствием повторил Лесли, - «Карцио» – это на латыни, на языке науки, означает рак, а «генные» это как в слове ген, со значением рождать, порождать. То есть, получается – вещества, вызывающие рак.
Тут уж Крис не удержался, чтобы не усмехнуться. Ох уж эта слава! Одной капельки её хватает, чтобы человек похлеже чем со спирта захмелел – вот и от этой, маленькой, отличника и школьной звёздочки по математике, так кружится голова у маленького братца. Отсюда и все эти его дерзости. Под таким углом зрения старший брат, то и дело хватающий тройбан действительно, вроде как и не старший, и не авторитет... И какой же смешной у него вид, когда он вот так, невпопад, пытается толкать какую-то серьёзную речь - не дать ни взять какой-то важный учёный из Силиконовой долины.
-Ничего себе, - Генри задумчиво вздохнул, - А вот у нас училка ни с того ни с сего сказанула что воздух тоже ядовитый. Что с каждым вдохом мы приближаемся к смерти и то есть сами убиваем себя. Девчонки некоторые так испугались, что чуть ли не в слёзы. Ну, правда, когда им мышь в клетке показали, они пищали ещё больше... А когда я поднял руку и сказал, что же нам тогда делать, раз не дышать мы не можем, а умирать не хочется, она мне ничего не ответила, а только дураком обозвала... А ведь умирать и правда страшно – что тут глупого?
Он вдруг замолк на полуслове, отхлебнул глоточек какао и загляделся куда-то в окно, вдаль. Как будто и вправду надеялся найти ответ где-то там – за нестриженным газоном, за чёрной змеёй шоссе, за пшеничным полем, за темнеющей против синего неба кромкой леса...
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: