Ты задумалась, тяжёлые веки чуть прикрыли глаза, начала сухо:
- Эта сила, о которой ты говоришь... я не хочу...избавь меня от неё...я не желаю...
Итачи положил руку тебе на лоб:
- Ты вся горячая.
Из уголков глаз скользнули слёзы, впитавшись в прохладу подушки.
- Мир шиноби не для меня. Я не для мира шиноби. Я так устала, - шепнула ты, слегка разжав пересохшие губы.
- У тебя жар. Сейчас поспишь и всё пройдёт.
- Нет, не пройдёт. Я устала от жизни. Устала от твоих слов. От своих мыслей. - ты говорила почти неслышно, отрывисто. Мягкий ветер, проникнув в окно с улицы, закружил по комнате. Ты повернула голову, посмотрела куда-то в пустоту. Ты не могла смотреть ему в глаза. Трудно. Ты забилась в воспоминания и потерялась в них. В памяти навсегда сохранились, въелись в грудь дни проведённые в этом доме. И те слова, та ложь, сказанная Итачи, и тот день, когда он ушёл, и ты попала в Коноху. Тот день, когда ты возненавидела и прокляла его имя, тот день, когда сломалась тонкая грань отчаянья, тот день, который наполнил твоё сердце ненавистью, день, в который безгранично дорогой человек стал предателем. А теперь выходит что ты предала его? Так легко поверила в придуманную им сказку... Все эти годы в Листе жила жизнью накрытой прозрачной пеленой лжи. Ненавидела. Ненавидела. Ненавидела. И только теперь поняла, что лишь внушала себе эту ненависть. И сейчас ты злишься на саму себя, винишь себя в каждом обманном дне, который начинался и заканчивался, а ты жила и не разу даже не задумалась о том, что Итачи тогда соврал. «Итачи, а как ты жил всё это время? Ты так изменился. Что было с тобой?» Он лишил себя сам самых родных ему людей, что чувствует он? Это, бесспорно, не сравнимо с твоей болью, как он справляется?
Воспоминания:
- Опять ревёшь? Что случилось? - Итачи посмотрел на меня свысока.
- Ничего! - я хмыкнула и задрала нос, - Кто тебе вообще разрешал заходить в мою комнату?
- Ну знаешь ли, твои всхлипы не дают мне уснуть!
Я насупилась, потом опустила плечи, посмотрела в пол. У него завтра, наверное, важные дела, а я эгоистка не даю человеку поспать.
- Извини... Я больше не буду. - я вытерла рукавом слёзы.
- Вот так то лучше. - сказал он и развернулся, собираясь уходить.
- Подожди. Если ты уйдёшь, я опять заплачу. - проговорила я себе под нос.
- Почему? - Итачи посмотрел на меня.
- Не знаю. Когда я остаюсь одна, ком сам подступает к горлу и слёзы сами собой...
- Хорошо. - он перебил меня, - Я посижу здесь, пока ты не уснёшь.
* * *
Он всегда понимал тебя. Ты всегда жаловалась и плакала, а он просто понимал тебя, а ты даже тогда и не знала, как много потерял он, и что плакать нужно ему, а он всё переносил молча.
- Да не ной ты! Чего ноешь-то? - ты почувствовала, что он сел на кровать.
- Итачи, - всхлипнув, тихо начала ты, - Прости.
Подушка пропиталась солью, вбирая в себя капли слёз скатывающиеся с твоих холодных щёк. Теперь ты почувствовала лёгкое облегчение. Ты всегда хотела, чтобы все те слова оказались неправдой.
- За что? - его голос такой же.
- За всё. Я всегда плакала и...
- Знаешь, Ханае, ты всегда помогала мне, даже когда плакала. Иногда были моменты, когда хотелось бросить всё, забыть обо всём, а потом я смотрел, как ты плачешь, как ты борешься со своим одиночеством. И, знаешь, слёзы это не слабость. Надо быть очень сильной, чтобы позволять себе лить слёзы. Иногда слушая твои истерические всхлипы за стеной, мне казалось, что я не один, мне казалось, что ты со мной.
Значит, он нуждался в тебе, а ты...
- Прости. - ещё раз повторила ты, - Я посплю, - голова закружилась, ты не чувствовала уже своего тела, сомкнула сухие губы, лёгкий ветер пробежал по твоему телу, - Ты только не уходи, - шепнула ты.
Конечно, он не уйдёт. Будет как и раньше сидеть над тобой, наблюдая как ты вдыхаешь и выдыхаешь тихо полной грудью. Только теперь ты отличаешься от той маленькой девчонки. Теперь хорошо сформировавшиеся точёные черты лица. Высокие скулы. Белая кожа. Ты такая хрупкая, но сильная. Прежний сладкий запах сменился смесью трав, ты пропиталась полигонами Конохи. Пряди волос выгорели на солнце, стали светлее. Слёзы на ресницах теперь тяжелее, в них больше боли, больше гнетущих упорных дней. Но ты по-прежнему веришь каждому его слову. Просто веришь.
О чём она думает? Плачет. Не могу смотреть, как она плачет. Так легко верит мне, после того, как я её обманул, и она даже забыла спросить о том, что в Акацуках чуть ли не погибла из-за меня. Просто верит.
Воспоминания Итачи:
- Итачи, ты задержись. - Пейн, прищурив глаза посмотрел на меня. Я сразу понял, о чём пойдёт речь. Значит, он уже знает.
Ханае развернусь и медленно пошла по коридору. Как она не понимает? Неужели она не догадывается, что Пейн уже всё знает?
- Избавься от неё сегодня ночью. - лидер, повернулся ко мне спиной. Эхо шагов Ханае ещё было слышно. - Я проверю.
Проверит?
- Это ни к чему, - ответил я.
Пейн промолчал. Я понял, что он знает больше, чем я думал. Значит, проверить меня решил? Я довёл состояние Ханае до клинической смерти. Остановилось дыхание, сердцебиение, пульс. У меня было около десяти минут. Пейн пристально посмотрел на меня, перевёл взгляд на лежащее на полу бледное тело девушки, той, которую я пообещал защищать. Теперь, она мертва. Я убил её. Ещё две минуты. И конец. Пейн взял в руку, сжал грубыми пальцами пряди светлых волос, посмотрел на её мёртвое лицо. Разжал кулак. Тишину разрушил глухой удар её безжизненного плеча о холодный, покрытый тёмным камнем, пол. В моих глазах помутнело. Минута. Лидер резко повернулся и быстрыми шагами слился с чернотой коридора. Я наклонился над ней, приподнял пальцем веко. Мангекью ширинган. Там, в мире Бога Луны, искажая время, я продлевал её клиническую смерть. Её светлая кожа почернела, волосы грязно-белого цвета легли на красную муть. Здесь, в моём мире, она впервые. Медлить нельзя. Нужно вернуть её в Коноху.
Мои силы были на пределе. Безгранично пользоваться этим дзюцу невозможно. Тяжело дыша, я встретил утро на границе Конохи. Я хорошо знал расположение патруля, использовал взрывную печать, чтобы привлечь их внимание. Теперь, когда я освободил её от Мангекью, у Конохи было 30 секунд на то, чтобы спасти её. Я был почти уверен, что они справятся. Цунаде не даст ей умереть.
***
Ты устало посмотрела на лист камелии, влетевший в комнату.
- Не уйду. - услышала неизменный голос и закрыла синие переполненные сомнениями глаза.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: