- Ты ни на что не годен! Каждый день только и делаешь, что сидишь за своим компьютером и нервируешь всем мозги! Ты когда - нибудь думал о своем будущем?! - мама срывала голос, изредка, даже, кашляла от своего же крика. Я молча смотрел как она надрывает горло. Я хотел остановить ее, сказать, что люблю ее очень сильно, но не смог. Что - то будто держало меня.
- Уходи! Я не хочу тебя видеть! Убирайся прочь с этого дома!
- К-куда? - мой голос дрогнул от страха. Куда я уйду? Она вообще понимает, ЧТО говорит? Ей этот Гордон совсем запудрил мозги?!
- Правильно, так и надо поступать с этим дармоедом! - услышал я за своей спиной этот мерзкий, притворный голосок. Поворачиваю голову и вижу эту кривой оскал и лживые глаза. Так и хочется треснуть его по роже за все злодеяния, которые он проводил на мне. За что ты его полюбила, мама? Почему ты так просто даешь мне уйти, мама? Почему ты выбираешь его, а не меня? Почему? Ведь я же твой сын, а эта скотина живёт с нами всего лишь пару месяцев!
Я не говорю ничего, молча встаю и иду к двери, где стоит этот альфонс. Бросаю быстрый, ненавистный взгляд на его алочную улыбочку и слышу совсем рядом шепот:
- Бесхарактерный. Даже защитить себя не можешь.
Толкаю, как можно сильнее, этого Гордона и тот, симулируя невероятную боль, скорчился у моих ног.
- Он мне чуть рёбра не сломал, - мычит он, придерживаясь за левый бок.
- Томас Йорг Каулитц, что ты себе позволяешь?! - мама быстро подлетела к этому спекулянту и давай его ласкать, да лелеять.
- Я сказала, уходи, значит, уходи! И чтобы больше не возвращался в наш дом! Ты мне больше не сын!
В этот момент я не знал, куда мне себя деть. Мне хотелось вернутся обратно во времени, вообще не рождаются, а ещё лучше, родится в совсем другой семье и совсем другой среде.
Разворачиваюсь и иду к входной двери. Останавливаюсь и последний раз смотрю на маму. Она поднимает эту тварь на ноги, проговаривая успокаивающие слова. Она любит его, а я...Я просто существовал там, где не должен был существовать. Значит, меня больше не будет. Я не буду существовать ни для кого.
Я выхожу на улицу, пропахшую сыростью, после очередного дождя. Скатившись с лестницы иду прямо в темноту леса, на окраине которого, я и жил.
Засунув поглубже руки в карманы и так висевших на бёдрах штанах, я проходил мимо высоких сосен и пытался увидеть луну, которая коварно пряталась за ветками.
Похоже, мне теперь жить негде. Мама с отчимом уже выбрасывают мои вещи с окна, скорее всего. Пойти к друзьям? Это ненадолго. Снять квартиру? На какие гроша? Жить в лесу? Да меня быстрее съедят, чем я буду тут жить. Останавливаюсь и, тяжело вздохнув, опускаюсь на мокрую землю у одной из сосны, поджав под себя колени. Закрываю глаза и пытаюсь уснуть в таком неудобном положении. Но, как я не пытался этого сделать, всё без толку. Далёкое уханье совы, кузнечики, шорохи где - то в дали пугали меня и я вздрагивал от них. Тяжелая ночка будет. Опускаю голову на колени и закрываю глаза и я, как - то автоматически, стал засыпать. Наступила первая фаза сна, когда я услышал шорох совсем - совсем близко. От страха мои глаза открылись, а потом резко закрылись, когда я понял, что на меня падает тень чего - то. Я начал молится, шепотом, про себя. Мне никогда не было так страшно и сердце ещё никогда так не билось.
И вдруг я вспоминаю прошлую неделю...
"...- Томас, двигайся потише, ОН всё слышит! - прошипел Густав, толкая меня в рёбра локтём.
- Кто? Мистер Рафоил, который живет на первом этаже?! - громко прошептал ему я в ответ, потирая ушибленный бок.
- Так, выкладывай всё на землю. Я на шухере, - сказал Густав и стал на лестнице с фонарём.
Я засунул свой фонарь в рот, "закрепил" его зубами и расстегнул рюкзак.
" Так, пять листов бумаги - есть, карандаш - есть, фонарь - в зубах, колода карт - есть, клей и скотч - есть, многоэтажка с работающим лифтом - есть, повязка на глаза - есть. Всё есть, можно начинать" - подумал я и, встав на ноги, я легонько толкнул друга и тот повернулся ко мне.
- Готов?
Я кивнул и мы сели на колени у листков.
- Значит, так, ты - рисуй дерево, я нарисую лицо.
Я стал аккуратно выводить карандашом на листке высокое дерево с птицами и листьями. Густав же отличился - нарисовал овал головы, нос, два глаза и рот - и ничего лишнего.
- Так, дальше. Приклей карту пиковой масти - валет ищи. Я пока нарисую нас.
- Хорошо, - я быстро нашарил пикового вальта и приклеил его на тонкий скотч. Вот на следующей картинке Густав разыгрался. Нарисовал нас во всей красе и было похоже на нас самих в данный момент.
На себе он нарисовал красную толстовку, в которой был одет, а мне дорисовал кепку, которая тоже была на мне.
- Ты чего сидишь? Рисую давай многоэтажку, только рисую с точным количеством этажей, - прикрикнул на меня он, вырисовуя свою одежду.
- Хорошо.
Я нарисовал прямоугольник, обозначил окна на этажах, даже разрисовал его.
- Всё, мы готовы. Пошли, надо продолжить.
Мы с Густавом спустились на лифте на первый этаж. На нём друг повесил мое дерёво, на втором лицо, на третьем моего вальта, на четвёртом нас, на пятом - многоэтажку.
Затем мы поднялись на верхний этаж и стали ждать.
- Думаешь, он проявит себя?
- Думаю, да. Так в этой главе журнала было написано.
- А что там ещё пишут?
- Надо подождать полчаса, а потом проверить.
Так мы и сидели в полной тишине, прислушиваясь к темноте. Но ни шагов, ни шорохов не было. Было тихо - тихо, как в морге.
Когда прошло полчаса, мы поехали на лифте на первый этаж. Остановились у белого листа и включили фонарик. На дереве была дорисована виселица, а все птицы были убиты.
- Так и должно быть? - поинтересовался я, предчувствуя, как к горлу подступает адреналин.
- Да, пошли дальше.
Мы поднялись на лифте на второй этаж. Я, сначала, хотел пойти на лестнице пойти, но Густав запретил мне это делать. Поэтому, мы нажали на кнопку лифта и поехали на этаж выше.
На втором - мы увидели обычный овал лица, без губ и глаз, их будто стёрли.
На третьем валет был зарисован маркером.
На четвёртом - пустой лист бумаги, будто кто - то стёр нас с лица Земли.
На пятом... На пятом этаже лист просто заставил нас икнуть от неожиданности и обратится к журналу в руках у Густава.
- Спустится вниз не оглядываясь, сможем?
- Но ведь повязка всего лишь одна, -чуть ли не плача от страха, сказал я.
- Ты младше - ты и одевай. Я завяжу. Держись за перила.
Густав был старше меня на три года. Он был таким смелым и отважным. А вас не смущает, что я говорю в прошедшем времени?
Густав положил мою руку на перила и я начал спускаться.
- Он не должен видеть твой взгляд, - сказал Густав. - Как только больше не почувствуешь перил - беги со всей дури, я оставил дверь открытой.
Мы начали спускаться. Я слышал тихие наши шаги и шаги кого - то третьего. Это даже не шаги - шорохи, как будто тюль колышется от ветра.
Дальше я ничего не помню. Помню, как быстро бежал и меня чуть не сбила машина. Помню, как боялся снять ткань с глаз, помню, как плакал, когда узнал, что Густава признали исчезнувшим. А я говорил, твердил им, что это всё ОН, а они говорили, что это всё выдумки. А я знал, что это правда и что он придёт за мной..."
Он стоит и я сижу не двигаясь. У него длинные ноги. На нём чёрные, атласные штаны и точно такой же пиджак. Его руки у него за спиной. Лица я не видел, слишком темно. И вдруг, он роняет какой - то листочек и просто исчезает. А я, так и не двигаясь, засыпаю.
Если продолжение этого рассказа долго не будет, не переживайте - просто значит, что его нет и меня нет. Значит, меня забрал Тонкий человек или Слендер Мен, а пока. Доброй ночи, особенно тем, кто живет во многоэтажке)
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: