Очнулась Сольвейг только утром в маленьком шалашике. Вспомнив, что с ней произошло накануне, она резко и с маленьким испугом обхватила своё раненное запястье другой рукой. На удивление девочки, оно оказалось уже бережно перевязанным куском материи. На другой руке у неё красовался красивый янтарный браслет, который состоял целиком из маленьких золотистых камушков. Девочке он очень понравился, она с любопытством начала его осматривать. Несмотря на то, что солнце в шалашик не проникало, браслет всё равно чуть-чуть просвечивал в темноте. Однако Сольвейг не понимала только одного: откуда он взялся? Так бы она могла размышлять о нём и любоваться вечно, но, всё-таки: где же мама? Сольвейг вышла из шалашика, отправляясь искать её. Она тут же обнаружила Гретхен, сидевшую на том же самом валуне, что и вчера. Сольвейг издалека на мгновение показалось, что что-то в ней изменилось. Девочка медленно подошла к своей матери со спины и, немного помедлив отчего-то, обошла валун. Девочка заглянула ей в лицо и замерла. Из собственный груди вырвался отчаянный, испуганный крик, и слёзы Сольвейг быстрым потоком полились из чистых фиолетовых глаз. Она быстро зажмурила глаза, опустилась на коленки и, прикрыв рот своей маленькой рукой, чтобы не закричать, тихо заплакала от испуга. Та женщина, которая прямо сейчас сидела перед ней и печально смотрела ей несколько секунд тому назад в глаза, вовсе не была похожа на её маму. Это была худощавая, пожилых лет старуха с короткими седыми волосами, которые в беспорядке ложились по обеим сторонам худого лица. На лице Гретхен можно было теперь отчётливо рассмотреть: она чувствует лишь только слабость и осознаёт, что жить ей осталось лишь несколько минут. Она вялым взглядом вновь посмотрела на свою дочь и тихо, с явно большим усилием подозвала её:
- Сольвейг...
Девочка, повинуясь, резко подняла своё испуганное, заплаканное лицо. Сольвейг разозлилась, только не понимала отчего. Она помедлила минуты три, только чтобы собраться с силами. Всё так же рыдая, она неотрывно наблюдала за своей матерью, а затем высказала ей всё, что накопилось в её душе и мыслях за несколько этих минут:
- Почему? Зачем ты это сделала? - спрашивала отчаянно Сольвейг, срываясь на безудержный крик, хотя она уже давно поняла, что Гретхен передала ей все свои силы, отчего теперь стала такой. Девочка решила вспомнить всё. Она продолжала: - Думаешь, я не знаю почему мы убегали, да? Это ты заставила отца убить бабушку! Это ты заставила меня бежать вместе с собой! Это ты настроила всех против меня! Это ты во всём виновата!... - глаза Гретхен становились всё круглее и круглее от слов дочери. "Неужели... она всё знала?!" - пронеслось в голове женщины. Сольвейг, между тем, заметила удивлённый взгляд матери и, нервически посмеиваясь и глядя в её изумлённые глаза, ехидно ответила на немой вопрос женщины:
- Я всё знаю! Всё! И даже больше! - Сольвейг засмеялась и снова упала в траву. Ей было так противно, так противно глядеть на эту женщину. Но одновременно и жаль. Она смеялась и плакала, и не могла остановиться. Смешанные чувства посетили душу девочки: она не могла думать ни о чём. Гретхен лишь, не обращая внимания на "мерзавку", в свою очередь решила использовать свои последние минуты с умом. Она попыталась придвинуться к дочери, чтобы сказать последние слова, но сил не осталось и она резко легла, чтобы перевести дыхание. Успеть бы, только успеть! В глазах всё плыло... Женщина решила не обращать внимания на поведение Сольвейг и начала говорить прямо в пустоту. Она не заметила, что после собственного падения, девочка успокоилась и испуганно уставилась на мать.
- Да... Я передала... передала тебе все свои силы... и... ты будешь владеть магией - хочешь того или нет... Я теперь умираю, а ты... делай, что хочешь... - затем Гретхен с большим усилием устремила свой взгляд на руку Сольвейг и прошептала: - Браслет... Он передаётся по наследству... от ведьмы к ведьме... Мне придётся отдать... отдать его тебе... - внезапно Гретхен закашляла кровью и, резко подняв свою голову, с ненавистью посмотрела на шокированную дочь, которая не могла отвести своего взгляда от умирающей матери. - А ты... - женщина уже зло шипела. - Боже... я всегда.. - Из глаз Гретхен закапали слабые слёзы, она сильно поморщилась, ведь даже они стоили ей не малых усилий. - Я всегда... ненавидела тебя... ненавидела... ненавидела... Я никогда не хотела ребёнка!
Это были последние слова старой ведьмы. Когда она закончила говорить, её голова в бессилии опустилась вниз, а зрачки глаз резко уменьшились. Из приоткрытых губ закапала маленькая струйка алой крови, которая медленно стекала по подбородку женщины и так же медленно затем капала в траву, растворяясь в воде утренней росы. Пара бездонных глаз была устремлена прямо на Сольвейг, а сами глаза были полны ненависти, о чём свидетельствовали морщинки около бровей, сдвинутых прямо к переносице. Жуткое зрелище для маленького ребёнка. Сольвейг, всё так же изумлённо смотря перед собой, медленно отодвигалась от обители смерти. Она глубоко и часто дышала. "Я всегда... ненавидела тебя... ненавидела... ненавидела... Я никогда не хотела ребёнка!" - эти слова проносились глубоко в подсознании обезумевшей от злости и страха девочки.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: