Всю дорогу я чувствовала необъяснимое волнение. Кровь прилила к щекам, лицо горело. Когда Итачи нёс меня за спиной, я понимала, что вся эта суматоха, вся эта гамма непонятных чувств в моей душе вызвана кражей свитка.
Я изредка поглядывала на мужчину, прикусывая изнутри щёку, тем самым подавляя порыв высказаться. Уверена, моего раскаяния они не оценят.
Однако к вечеру, когда меня сморил голод, и одолела усталость, я перестала задумываться об этом, позволяя себе расслабиться. Как бы то ни было, глаза слипались, а видимое изображение расплывалось. Буря в моей душе поутихла, желание раскаяться и отдать свиток ослабло к концу нашего путешествия настолько, что я могла думать только о постели. Неудобной, холодной, всё ещё не родной, но такой желанной.
Я сладко зевнула, прикрывая рот ладонью руки. До нашего "дома" оставалось совсем ничего, а иначе, зачем они поставили меня на ноги. Только поэтому я смогла определить примерное расстояние, ведь солнце скрылось за горизонтом, уступая место на небосводе круглому блину луны и холодным звёздам.
Дома у меня был телескоп, и я могла душу дьяволу продать за такой вид. Сейчас же россыпь сверкающих бриллиантов нервировала меня, небо показалось мне слишком вычурным и переполненным.
А ещё слишком холодно. И если лучи солнца давали какой-то видимый барьер окружающего тепла, то нынешние актёры большой сцены замораживали, помогая пронзительному ветру.
Наконец, мы зашли в помещение. Моя душа ликовала, ни о каком чувстве вины не слышно, поэтому, проигнорировав потребность в ванной, я отправилась к себе в комнату.
Краем глаза заметила, что кожа Итачи при освещении стала ещё бледнее. Встрепенувшись, я нравилась в его сторону, отбрасывая мысли о сне, но он остановил меня движением руки. После чего резко развернулся и ушёл.
Я устало вздохнула, понимая, что, скорее всего, виновата в случившемся. Медленно повернулась и, буквально, поплелась по направлению к своей комнате, не обращая внимания ни на что из внешнего мира.
Зайдя в свою комнату, наполненную холодным воздухом, я направилась к постели. Сейчас я мечтала лишь о ней, глаза слипались, а сама двигалась на "автопилоте", шаркая при ходьбе.
Завалившись в кровать, я уткнулась лицом в холодную подушку. С моей-то усталостью надо бы закрыть глаза да уснуть сном младенца, но нет. Несколько дней до этого момента были слишком насыщенными, и вот, наконец, настал час, когда я могу всё обдумать и тщательно осмыслить или хотя бы попытаться, ведь времени у меня было - хоть отбавляй.
Воспоминания мелькали у меня перед закрытыми глазами разноцветными пятнами, мысли накладывались друг на друга, и в голове каша. Однако только сейчас я смогла рассмотреть всё в деталях. Никогда не думала, что фестивали могут быть настолько красивыми, красочными и… такими не похожими на наши, привычные. Все эти люди, одетые в праздничные костюмы, - для меня всё это куски разноцветных тканей, но выглядело очень впечатляющее, что самой захотелось надеть.
Я вспомнила появление Риты.
Как я впервые за долгое время увидела её, хоть только теперь понимаю, как она не похожа на себя. С высокой причёской, в роскошной одежде, - как мне вообще удалось узнать свою подругу?
Всё же, как она могла попасть сюда? Этот вопрос не давал мне покоя всё то время, что я была способна мыслить. Всю дорогу я не забывала об этом, хотя чувство вины за рану Итачи перекрывала ход моих рассуждений.
И снова Итачи. Этот мужчина располагал к себе, и я всё ещё пыталась сопоставить преступника в бою и в другое, более мирное для меня время. Разительные перемены! По крайней мере, я так считала.
За всеми своими размышлениями, воспоминаниями я и не заметила, как повеселела, начав сквозь дрёму тихо посмеиваться. Перевернувшись на спину, даже не удосужилась прикрыть рот ладонью, дабы не потревожить слишком чутких, недалеко расположенных соседей.
Шум запирающейся двери заставил меня осечься. Я прислушалась, но не смогла услышать и шороха. Напряжение охватило всё моё тело, я с трудом села на край своей кровати, всматриваясь в чёрную пустошь плохо освещённой комнаты.
Пробегаясь глазами по видимой поверхности, я понимала, что вот-вот меня накроет волна паники, а это будет явно лишним.
Встав с постели, я на негнущихся ногах начала проходить к центру моей обители, но меня прервал резкий толчок, откинувший меня назад, на кровать, и пришедший точно в солнечное сплетение.
Я бесшумно вдохнула воздух, но не смогла выдохнуть его. Волны боли прошлись по всему телу, а осознание, что Хидан (это сразу же стало ясно) повторит выпады в мою сторону, только подогревала нарастающий страх за сохранность моей жизни.
И, главное, теперь-то ясно, что его гнев вполне обоснован! Больше всего на свете я боялась, что он знает о свитке. Ведь он может забрать его у меня, потому что за проваленную миссию, я была в этом уверена, по головке преступников не гладили.
Но отдавать я его всё равно не намерена!
Наконец откашлявшись, я стала искать нападавшего. Мои глаза успели уловить быстрое движение, и тут я уже чувствую, как меня хватают за волосы одной рукой, а другой больно сжимают подбородок и челюсть.
От неприятных ощущений хотелось убежать, но как я не пыталась вырваться – ничего не получалось. Цепкие пальцы не давали особо двигаться, а шипение Хидана около моего лица не предвещало ничего хорошего. Хотя, что может случиться хорошего в моей ситуации?
- Мелкая поганая шавка, что ты, бл***, вообще забыла здесь?! Почему ты всё ещё не мертва, а?!
Я вновь попыталась вырваться, как только почувствовала мимолётную свободу на затылке. Но меня тут же прижали право стороной лица к стене, с силой вдавливая в опору рукой. А другой рукой Хидан обездвижил мои руки.
Я понимала, что своим присутствием сильно нарушила эти планы, но чтобы поскорее вернуться домой и не вмешиваться в дальнейшие события, я должна была это сделать.
Но как же мне страшно!
Мысли потерялись – рассыпались, словно искрящийся бисер. Мужчина ударил меня пару раз виском о стену, и мне показалось, что головы я вообще не чувствую. Тут же меня оглушил звон в моей, по всей вероятности, всё ещё целой голове, хотя как только шок проходил, я стала чувствоваться раскалывающую боль.
Помню лишь то, что меня скинули на пол, и я вдохнула пыльный и грязный воздух полными лёгкими. Хидан что-то постоянно шипел, я убедилась, что он хорош в брани.
Казалось, моего тела больше не существует. Оболочки для души больше нет, её никогда не будет, и вообще я умерла. Но, чем дальше я продолжала лежать на этом каменном полу, тем сильнее я убеждалась в обратном: я жива, и, похоже, кроме ушибов, синяков и ссадин, а также разбитого виска, на котором запеклась кровь, ничего серьёзного нет.
Хах, ничего серьёзного.
Не помню, как я смогла подняться на кровать, не помню, что я чувствовала при этом, я была одной сплошной зияющей раной, а этого было достаточно.
Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…
Варианты ответов: