- Здравствуйте, - устало поприветствовала я мужчину, который стоял лицом к стене, напротив моей кровати.
Преступник обернулся, бегло осмотрев меня черными, как ночь, глазами, хотя из-за тени мужчина был словно весь окутан мраком.
Я посмотрела в пол, не желая вспоминать красные пугающие глаза, а в частности – последствия от них. Встав столбом в дверном проёме, я глубоко вдыхала и медленно выдыхала, пытаясь справиться с напряжением, растущим откуда-то изнутри.
Шуршание ткани заставило меня приоткрыть глаза. Оказывается, мужчина повернулся лицом ко мне, а подол его плаща создавал этот звук, подобный шелесту.
Я в очередной раз выдохнула, но уже более шумно. Что же им взбрело в голову выведывать у меня на этот раз? Неужели и так не ясно, что я заложница своего положения. Беспомощность сделала меня уязвимой, слишком уязвимой.
Попади я на Земле в западню или к преступникам, возможно, тоже бы не смогла выбраться. По крайней мере, скорее всего, меня бы тут же убили, потому как держать в заложницах человека небогатого, неизвестного - просто смешно.
«Хоть какой-то плюс, здесь просто так не убивают. Да и в живых остаться сложно».
Сейчас моё положение казалось мне игрой на выживание, где главного героя заставляют проходить испытания, при этом у него нет ничего – ни еды, ни воды, ни даже каких-либо умений, знаний, ну, или на крайний случай – оружия.
Я сглотнула, поднимая глаза. Итачи стоял на прежнем месте, дожидаясь, пока я сделаю хоть что-нибудь. Я медленно стала продвигаться вперёд, каждый шаг давался тяжело. Ноги одеревенели, я усилием воли заставляла себя перебирать ими, двигаясь дальше и дальше, пока не подошла к кровати.
С шумом я опустилась на неё, в то время как Итачи закрыл дверь, а затем, мне показалось, намного быстрее, нежели я, преодолела расстояние до кровати. Нет, он шёл, размеренно, не спеша продвигаясь в мою сторону, но всё же… наверное, ждать меня было утомительно.
«Вот дур*а! Нельзя усугублять своё положение и действовать ему на нервы!..»
Хоть меня и смутило своё поведение – почему я вообще разволновалась?! – по лицу преступника было просто невозможно предугадать, о чём же он думал; злился ли он, что я такая медленная?
Что он вообще думает об этой ситуации? Каковы причины его помощи?
Я помню, что он давал мне ответы на некоторые вопросы, но они были такими расплывчатыми, что создавали ещё больше недоразумений, нежели раньше.
Мужчина опустился на кровать, отмеряя приличное расстояние от меня.
Я решилась посмотреть Итачи в глаза. В любом случае, чем раньше начнём, тем раньше закончим, а значит, причин медлить не было.
Глаза преступника переменились с чёрных омутов на кранные огни, и я была уверена, что никогда не смогу привыкнуть к этому. Они здесь вес такие странные?
Об этой особенности я, к сожалению, не могла вспомнить, но если бы была в курсе – всячески пыталась избегать.
Из мыслей меня вывело лёгкое ощущение невесомости.
«Что? Когда я успела здесь очутиться?»
Это место отличается от предыдущего: во-первых, оно не настолько мрачное, как прошлое. Если ранее я видела чёрно-красную гамму, переполненную кляксами бордового оттенка, то это место было совершенно иным. Как-будто сменился художник, всё было слишком непривычным, но я прекрасно понимала, что за всё это отвечал один и тот же человек.
Место было очень светлым, плавные переходы красок создавали чувства эйфории и отстранённости, они не несли в себе никакой смысловой нагрузки, и от этого было хорошо.
Я чувствовала себя белым листом. Раз – и нет ничего: ни связей, ни воспоминаний, ни чувств. Больше нет надобности возвращаться домой, мне просто ничего не хотелось – а зачем? Здесь ведь и так хорошо и спокойно, да и ради чего мне нужно возвращаться?
Даже не представляю, сколько я вот так простояла, я была совершенно пуста.
Первым толчком, который начал возвращать меня с небес на землю, было чувство нарастающей тяжести. В меня будто заново вливали всё, от чего избавили, но я могу только стоять и чувствовать, как неприятно, тяжело от этой наполненности.
«Кто и зачем это делает? Мне было так хорошо, так зачем же…»
Первым, кого я увидела, был мужчина на светлом, небесно-голубом фоне. Тут же я вспомнила, кто это, но на большее – заговорить, пошевелиться – меня не хватило.
Следующее, что я почувствовала - это пронзающая головная боль. Я скривилась в лице, хватаясь за виски и пытаясь унять непонятный звон в ушах.
Боль нарастала с каждым разом, с каждым мгновением. Я закусила губу, дабы сдержать стон, а в следующий миг сильно зажмурила глаза.
Моментально передо мной всплыл образ. Там… там мои папа и мама! Точно!
Мне тогда было совсем ничего, и об этом дне я пыталась забыть как можно скорее. Наша семья в кой-то веки выбралась из дома, просто так, а такое бывало очень и очень редко. Я помню, как вкусно пахла тушёнка, как манила собой еда, лежащая на небольшом старом покрывале, предназначавшемся как раз для таких вот случаев. Воспоминание было бы просто превосходным, день был солнечным, – хоть я и любила пасмурную погоду, тогда меня всё устраивало – а неожиданное решение выехать на природу с семьёй делало его просто великолепным! Но всегда случалось что-то не так. Вот уже несколько лет родители сильно ссорились друг с другом, ежедневные скандалы выбивали из колеи. Фразы, что они повторяли друг другу изо дня в день, стёрлись из памяти, но след в душе они оставили раз и навсегда. И так всё детство. Я устала затыкать уши от их криков, я хотела закрыть глаза – но не получалось, мне было слишком страшно узнать о последствиях. В тот день мне даже не хотелось есть.
Наблюдая за происходящим уже сейчас, я почувствовала, как в груди защемило, а слёзы застыли в плотно закрытых глазах.
Я попыталась подавить в себе взрыв из прошлого, но всё, на что меня хватило, лишь заглушить нарастающую боль в груди сдавленными всхлипами.
По мимо прочего я увидела и Итачи, внимательно наблюдавшего и за образами, и за мной.
Выглядела я, мягко говоря, как затравленный зверь. Некогда победившая своё прошлое, я снова вернулась на прежний этап, осознавая, что ничто не сможет избавить меня от кошмара – ничто не сотрёт мне память.
Я крепко сжала кулаки.
«Нет, не надо больше показывать мне это! Я так старалась забыть это!»
Итачи, мне кажется, как-то понял меня или просто догадался. Скорее всего, ему надоели мои всхлипы.
Я попыталась открыть глаза, но ничего не выходило. Из-за этого меня охватила паника, сердце пропустило удар, а в голову полезли всякие нехорошие мысли. Я стала пятиться назад, вертела головой в разные стороны, желая хоть как-то избавиться от этого кошмара перед собой. Я пыталась сбежать.
И было абсолютно всё равно, как я сейчас выгляжу, плевать, что дала слабину. Я ведь обычный человек!
- Это не конец, - прозвучал откуда-то – отовсюду – голос преступника, и я замедлила отступление, потихоньку успокаиваясь.
Это всего лишь воспоминание – пронеслось у меня в голове, и паника отступила.
Образ, наконец, сменился, когда я остановилась и спокойно выдохнула. На этот раз мне даже понравилось, воспоминание было о моих школьных днях. Нет, оно было бы настолько же неприятным, как и прошлое, если бы не один человек – моя подруга.
Она живая, весёлая, беззаботная – она была счастливым ребёнком! Она помогла залечить мне мои раны, словно старшая сестра, которая готова заслонить меня от всех невзгод на этом свете. Нашей дружбе я отдавалась вся, окунаясь в водоворот счастливых дней с головой.
Только она смогла показать мне, каким прекрасным может быть детство.
Первые дни были относительно хорошими, все присматривались друг к другу, стеснялись общаться. Но когда класс был сформирован, задиры почувствовали мою уязвимость, затравленность и закомплексованность¬¬. Порою дети злее взрослых.
И тогда она мне помогла уйти от этого хаоса, она защитила меня, вытянула из пропасти. Не представляю, кем бы я стала в будущем без неё.
На душе от воспоминаний просветлело, я улыбнулась, понимая, что дни, проведённые с ней, - одни из самых счастливых в моей жизни.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: