С приближением ночи становилось все многолюднее – даже шагу нормально ступить было нельзя. Дом, в котором проходила тусовка, едва выдерживал такое огромное количество народу, собравшегося отпраздновать одно замечательное событие – выпуск из академии искусств Саотоме. Именно тогда и провозгласил довольно привлекательный парнишка о создании новой рок-группы.
– Народ, все мы знаем, что я, Зоя, Сара, Изая и Таша без проблем дебютировали и сейчас спокойно можем выбрать свой дальнейшей путь, – со всех сторон послышались свисты, улюлюканья и выкрики поздравлений, но они были быстро перебиты поднятыми вверх руками и радостным смехом Майка. – Воу-воу, ребята, спокойно. Я просто хочу сказать для тех, кто не в курсе. Мы, новая рок-группа Masochists, зажжём сцену! И никто нас не остановит! Сегодня мы покажем вам весь наш драйв!
Музыка и восторженные выкрики перемешались. Никто не хотел прекращать веселье, а уж тем более уходить от выпивки, поэтому вечеринка продолжилась. Ночь наступила так, будто её и не ждали: все просто потемнело, не оставляя намёка на просвет. Сегодня, в этот знаменательный для новоиспечённой группы день, даже луна не соизволила вступить в свои владения, отказываясь озарить всё вокруг своим светом. Тьма поглотила всю улицу, лишь высокие фонари давали хоть какое-то освящение.
– Эй, Сара, – выбегая из двухэтажного особняка на задний двор в своей излюбленной толстовке, молодой Сенклер двинулся в сторону одиноко покачивающейся на старых скрипучих качелях девушки, – Майк там объявил о нашем создании группы, сегодня выступить хотели. Позже…
Девушка тяжело вздохнула. Было видно, что этой особе не очень-то и хотелось сегодня выступать, или, как она любит говорить, «выставлять себя напоказ». А ведь ничего не поделаешь, раз Майк сказал, а от своих слов он никогда не отречётся, то придётся выступать. Подняв свои малахитового цвета глаза, она дёрнула бровью, тем самым показывая своё недовольство, но, тем не менее, встала.
– Ну и почему же ты его не остановил? Сколько раз я просила… – но её прервал недовольно бурчащий юноша.
– Просила, просила… Да, я знаю. Но ты же понимаешь, раз он завёлся – гиблое дело его останавливать, – на это девушка лишь многозначительно фыркнула. – Может, пока нас не спохватились, потанцуем, сестричка?
У Хидлт не было времени ответить, так как Изая схватил её за запястье и притянул к себе, уволакивая в танец. Большая ладонь опустилась на талию, а вторая всё так же держала нежную ладонь Сары, которая даже и не думала вырываться. Из открытых окон особняка доносилась громкая музыка, заставляющая всех без исключения плясать, но нашу пару она не смущала: они медленно передвигались с одного места к другому, плавными движениями поддаваясь порыву своих сердец. Но всему хорошему когда-нибудь приходит конец, вот и эти двое отстранились друг от друга, услышав ехидный голосок госпожи Свит.
– Ну и долго вы, голубки, будете тут торчать? – хихикнув и заметив усталые от её глупых шуток взгляды, она бросила свой ответ на их немой вопрос, устало закатив глаза к небу, – Да поняла я, поняла. Вы родственники – не возлюбленные. Пошли, нас ждут.
Немного погодя, они всё-таки направились за шутницей в её же собственный особняк.
***
– А сейчас, как я и обещал, мы выступим с нашей первой песней! – радостно заявил Арлерт в микрофон и, поманив рукой зашедших товарищей по группе, направился к барабанной установке.
На сцену вышел квинтет музыкантов. За барабанной установкой удобно устроился самый буйный и неугомонный из всей компании человек – Майк Арлерт. Синтезатор же заняла Таша Свит. Пройдясь своими тоненькими пальчиками по белым клавишам, проверила их звучание, и, мило улыбнувшись, что-то крикнула в толпу. Зазвучало соло – Изая настраивался на свою волну, а бас заняла Зои Оклус – мисс неприступность.
– Ну, что, ребята, для вас выступает группа Masochists! – раздался звонкий голос Хидлт, стоящей у микрофона.
Сверкая глазами, она сделала шаг назад, и, как только зазвучала музыка, начала выкрикивать уже приевшиеся слова:
– А-а-а, I miss the misery! – она затихла. Резкие удары баса раздавались в колонках, после чего следовали такие же резкие и взрывные удары медиатором о струны соло-гитары.
– I've been a mess since you stayed, – блаженно выдавливая каждое слово, облизывала подсохшие губы.
I've been a wreck since you changed,
Don't let me get in your way,
I miss the lies and the pain,
The fights that keep us awake, – усилия натиск, добавляла больше драйва, после чего выкрикивая:
– I'm telling you!
– I miss the bad things
The way you hate me,
I miss the screaming,
The way that you blame me!
Miss the phone calls,
When it's your fault,
I miss the late nights,
Don't miss you at all! – вновь удары баса, вперемешку с соло. Притопывая ногой, Сара пыталась выдать через песню все свои эмоции. Через песню, она пыталась передать всё, что чувствует.
– I like the kick in the face
And the things you do to me!
I love the way that it hurts! – протягивая слова, закрыла от переизбытка чувств, горящие адским огнём малахитовые глаза.
– I don't miss you, I miss the misery! – подключились остальные девочки, когда солистка замолчала.
– I've tried but I just can't take it,
I'd rather fight than just fake it~
– Cause I like it rough, – с ослепительными улыбками пропела вместе с певицей Таша и со спокойным лицом, как будто её вообще нет на сцене, Зои, каждая играя на своём инструменте.
– You know that I've had ,
{censored} ya to call my bluff,
Can't take toо much of a good thing
– I'm telling you! – зрители вспыхнули. Дикий гогот, радостный возгласы и ярые выкрики похвалы. Некоторые даже подпевали, ведь никто не мог устоять перед этой прекрасной музыкой.
I miss the bad things,
The way you hate me,
I miss the screaming,
The way that you blame me.
I miss the rough sex,
Leaves me a mess,
I miss the feeling of pains in my chest!
Miss the phone calls,
When it's your fault,
I miss the late nights,
Don't miss you at all!
I like the kick in the face,
And the things you do to me!
I love the way that it hurts!
I don't miss you, I miss the misery!
Just know that I'll make you hurt,
– I miss the lies and the pain what you did to me, – вновь помогли солистке остальные участницы группу вместе с толпой зрителей.
When you tell me you'll make it worse~
– I'd rather fight all night than watch the TV, – пока солистка растягивала каждое слово, за неё предложение допевали девушки.
– I hate that feeling inside
You tell me how hard you'll try
But when we're at our worst
I miss the misery…
И дальше вновь сначала. Солистка завораживала своим пением, непроизвольно заставляя подпевать вместе с ней. Все те, кто находился там, не ожидали от группы таких эмоций. Музыка пробирала до глубины души, а пульс стучал в висках, выбивая весь адреналин наружу. Песня закончилась, все восторженно завизжали. Да, именно завизжали, потому что по-другому это язык не повернётся назвать, и ринулись к группе, поднимаясь на сцену.
Поздравления сыпались большим потоком с разных сторон, не давая даже и разобрать, что они желали. Каждый участник группы отнесся к этому по-разному: кто-то принимал всё и в благодарность, напевал что-то ещё из их арсенала, на что чуть ли не погибал от натиска фанатов; кто-то стоял с каменным лицом, пытаясь пропустить всё мимо ушей; а кто-то, самый гениальный, если быть точнее, то Сара – сейчас пытался проползти под ногами восхищённых зрителей, дабы избежать участи, настигнувшей всех остальных.
Коварно улыбаясь, когда всё-таки смогла выбраться на волю, Хидлт покосилась на толпу, и быстренько, чтобы её не застукали, двинулась к выходу, на свежий воздух. Сара не любила запах табака, поэтому старалась держаться открытого пространства, когда находилась в компании своих товарищей по группе.
На заднем дворе были качели, на которые она и села, блаженно прикрыв глаза. Ветер обдувал бледное лицо, очерчивая каждый изгиб, повторяя каждую ямочку. Он разгонялся под ногами, заставляя мурашки на коже забегать в разные стороны. Ей это нравилось, и нравился покой, в который она случайно забрела, создавая в своих мыслях новый мир. Но, так или иначе, её блаженству пришёл конец в виде радостного баса, доносившегося откуда-то сверху.
– Ва-ха-ха-ха-ха!
– Да ладно?! – она подпрыгнула, отпрянув от качелей и прячась за дерево, в попытке избежать пылких объятий человека, падающего с небес. Но не срослось…
– Сара-ачка, миленькая, любовь звёзд моих, есть разгово-о-ор~, – всё-таки заметив свою жертву, пропел, кружась на месте, директор академии искусств Саотоме. Сара впала в каплю, но мысленно дав себе пощёчину, решила спросить, какой же у него к ней разговор, хотя недобрые мыслишки играли на и так подкосившихся нервах.
– Я-я-я вас слушаю, – голос дрогнул, а сама Хидлт дёрнулась, как от огня, завидев нагло усмехающееся лицо совсем близко. Блеск очков совсем выбил солистку из колеи – она отступила на пару шагов назад.
– Сара-ачка, миленькая, вы ведь вместе с ребятами группу составили~. Наверное, вы хотели бы на магистрату-у-у-уру поступить? – словно пропел Саотоме, подпрыгнув на сиденье качелей, пытаясь прокатиться на них стоя.
– Н-н-наверное, – шоковое состояние не позволяло нормально говорить, ведь тот, кого она больше всего боялась из-за его непредсказуемости в академии, перед ней. И сейчас даже спрятаться не за кем: они одни, и поблизости ни одного члена группы Masochists. – Я-я не з-знаю.
Пульс со всей силы вновь стучал по вискам, в горле пересохло, а ноги стали ватными. Она стояла, словно вкопанная, боясь пошевелиться, а её бывший директор, радостно хохоча и яростно теребя красный в белый горошек, уже приевшийся глазу за время учёбы в академии, галстук.
– Ла-адушки, тогда добро пожаловать на магистратуру!~ – вновь пропел мужчина, прокрутившись на одной ноге и хватаясь за привязанную к веткам дерева верёвку. – Жду вас в магистратуре. Спасибо за внимание!
Испарился, как будто и не было. Но ошеломлённое состояние Сары дало подходившим членам группы предположение того, что могло произойти за то время, пока они пытались избавить дом от потока людей. Девушка задрожала и опасливо стиснула зубы, как только Зои положила свои руки на её плечи, пытаясь привести в чувства. А потом и вовсе перевела полный ужаса взгляд на друзей, из-за чего все тут же стали расспрашивать ту.
– Сара, дорогая, что произошло? – первая заговорила, стоящая прямо перед носом солистки, Оклус.
– Ну же, не тяни! – после пары минут молчание попытался выдавить из особы Изая. Хидлт глубоко вдохнула.
– П-простите, ребята, я… – чуть ли не всхлипывая, решила всё-таки выдать эту новость дрожащими губами, – я… Нас Саотоме на магистратуру зачислил.
Это был контрольным выстрелом в голову для всех, кроме позади всех стоящей Таши. Девушка прекрасно понимала такое поведение своей подруги, ведь они вместе поступали в академию, и вместе заходили к директору, который, как оказалось, ненормальный. А Хидлт больше всего на свете боится не пауков, как любая другая девушка, а людей, отличавшихся своим поведением и непредсказуемыми, чаще всего нездоровыми, поступками. Иначе говоря, Сара боялась психов.
– Так это же хорошо, дурёха! – улыбнулся во все тридцать два зуба соло-гитарист и, похлопав по плечу подругу, рассмеялся, впрочем, как и все остальные.
– Ха-ха, Хид, ну ты бы себя видела, – пытаясь подавить в себе рвущийся с новой силой смех рукой, Изая обвёл взглядом всех находившихся рядом с ними, и продолжил свою мысль, – Как будто съела, кхе, кислый лимон.
И правда, сейчас, после слов своего двоюродного брата, коим являлся Изая Сенклер, она выглядела так, словно её чем-то огрели, при этом запихнули в рот пару кусков лимона. Перекошенное, с каплями ужаса лицо – только в комедийном кино играть. Брови сдвинуты на переносицу, глаза по пять копеек, рот сдвинут, с одной стороны открывая вид на белые идеально ровные зубы, а складочки кожи волнами украшали лоб.
– Не морщись, а то потом морщины появятся, – дала дельный совет Зои, ставя по бокам талии, только что скинутые подругой руки. – А вообще, то, что Саотоме сам нас позвал на магистратуру – огромный плюс. Значит, ему понравилось, как мы играли, – окинула прядь золотистых волос назад и откашлялась. – И на магистратуре Саотоме Рен-сама со ST RISH работает. Везёт, везёт, – и было сказано всё это с каменным выражением лица. Всё нормально – это Оклус.
– А ведь точно! И ещё парни из Quartet Night! А-а-а! – завизжала Таша только при одном упоминании своей любимой группы.
Quartet Night – для неё всё: воздух, вода, еда, сон и прочее, прочее, прочее. Звучит странно, ну а что поделать. Она знает все их песни и биографию каждого. Один раз, в том году на концерне ST RISH и HE VENS, когда она случайно встретила своих кумиров, чуть ли не сломала руку бедному Сатоши Йо, по воле случая попавшемуся ей на глаза. После того, он ни то что бы, ни пошёл в академию, а вообще перестал появляться на глазах у неё и всех её знакомых. Так напугать человека, видимо, может только Свит.
Судорожно хватив ртом воздух, неугомонная клавишница хотела было продолжить свою пламенную речь о том, какие Quartet Night великолепные, но, слава всем известным богам, ей закрыли рот рукой и прижали к дереву, чтобы та даже и не думала продолжать.
– Мы тебя поняли, прекрати визжать, а то всех соседей разбудишь.
Сказать, что девушка выдала самый что ни на есть, ужасный аргумент – значит, ничего не сказать. Разбудить соседей. Спрашивается, каких? Особняк Таши Свит, а если быть точнее, то Германа Свит, находился на окраине города, вдали от последней многоэтажки на целый километр, если не больше. Но, как ни странно, та поверила и прекратила вопить.
Парни хлопнули себя по лбам, мысленно спрашивая кого-то, в кого Таша такая доверчивая. Но не найдя ответа, лишь повернулись к смеющейся Зои. Опять, странное дело, но, похоже, сегодня какой-то странный день, раз даже эта «мисс неприступность» сняла свою маску. Звонко смеясь, она пыталась заглушить звуки рукой, но попытки были тщетными.
– Так, всё, я не при делах. Пойду собирать чемодан, – помахав напоследок друзьям, а по совместительству и напарникам по группе, Майк двинулся к особняку, по дороге не забыв прихватить стоящий на небольшом уличном столике стакан с каким-то напитком, на ходу осушая тот, и ставя уже в доме на подоконник.
Хозяйка дома фыркнула, но говорить ничего не стала, всё равно придётся долго и усердно драить каждое пятнышко.
– Мы тогда тоже пошли, – заметив убийственный, но в то же время и просящий помощи взгляд, Изая и Зои решили по-быстрому уйти, пока та не посадила их на цепь и не приказала убирать против их воли, – уже поздно, думаю, нас предки заждались. Покедова, Таша.
– Да, Таш, пока. Удачи! – выходя вслед за другом, пролепетала бас-гитаристка, напоследок бросив взгляд на не двигающуюся Хидлт. – Эм, Хид, идёшь? – но та покачала головой в знак протеста и улыбнулась, – Хорошо, тогда до завтра, на нашем старом месте.
Тишина окутала задний двор поместья Свит. Никто из присутствующих не решался её нарушить. Было слышно, как гуляет ветер, как выехали две машины, пролетев в сторону города мимо забора. Но они, по-прежнему молча, стояли на местах, полностью погрузившись в свои мысли.
– А! – резко воскликнула Таша, видимо, что-то вспомнив, возгласом выводя и оцепеневшую Сару из раздумий.
– Что случилось?
– Надо же убраться… – засмеялась от реакции подруги шатенка, лёгкой походкой направляясь в дом.
Сегодня у них будет долгая и незабываемая ночка со шваброй, веником и моющими средствами.
_______________________________________
Автор: Музыка: Halestorm – I miss the misery.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов:
| |
| |