Тёмное странное помещение в пастельных, но тусклых тонах. Обои давно потеряли свой цвет и блеск, будучи обрисованными от потолка до пола. Различные надписи, стихи, крылатые фразы. Открытая форточка окна. Ветер, мол хозяин, продувает эту тесную комнатку. Трое бы тут точно не ужились. Она одна «живет».
Где-то, словно со стороны, раздалась игра пианино. Она оглянулась, сползая по стене. Нет, нет здесь никакого пианино. Это лишь её воображение. Стоящий рядом столик пошатнулся, а затем упал. Она вздрогнула, но мигом успокоилась. Всё отлично, всё хорошо.
- Хм…- она хмыкнула.
Испугаться своего буйного воображения - до чего же это глупо. Раздался смешок. Её же смешок. Боже! О, как же она непостоянна! То смеется, то через секунду плачет.
«До сих пор жалела, что тогда «упала» на эту грешную землю…»- пронеслось в сознании. И это была правда.
Юная, хотя нет, просто маленькая особа…
Где-то рядом послышался томный вздох. Из тени соседнего угла вышел мужчина. Его шляпа скрывала тенью глаза. Два пучка волос отдаленно напоминали бакенбарды. Они вились, закручиваясь вверх. Смешной «малыш». Хотя, он уже давно перестал им быть…
Черный костюм в белую, ели видную, полоску, как и светящаяся желтая пустышка на груди, - его украшали. Хамелеон, ранее сидевший на плече, стал черно-зеленым, похожим на игрушечный пистолет. На лице красовалась улыбка. Он усмехался.
Пистолет киллера нацелился на секунду на неё, но та легко увернулась и дуло было приставлено к стенке. Он ведь играл, пытался запугать её, каждый раз напоминая, что дороги назад нет, и если бы она ступила на верный путь, а не на тот… она до сих пор была бы фарфоровой куклой в новенькой, яркой упаковке. К сожалению, её желания давно спутались и померкли на фоне этой пустой комнаты.
- Арар',- шепнул он,- Арар-Арар',- добавил громче, а затем усмехнулся. Это было его работой: дать ей понять её же ошибку и раскаяться. Но ведь без толку! Жизненные силы покидали столь юное тело, сказавшее себе «стоп».
- Нэ?- вздохнула она, когда кобура пистолета, в которую он был одет, опять прошлась по нежной щеке новенькой ссадиной.
Кожу саднило, а в глазах туманилось, двоилось. Привычно, даже слишком как-то… Опять её вздох. Потом ели уловимый всхлип и звук удара. Изображение так и скакало игривой тенью по стене.
- Остановись, пожалуйста!- опять зашептала она, когда нежданные слезы хлынули из глаз.
- Ииэ, никогда,- как же он любит мучить эту девочку. «Не вериться, что скоро у неё будет столь прекрасный шанс вернуть всё назад. Но перед этим, я хочу её запомнить…Запомнить взрослой.»,-думал он. – Кажется, я тебя полюбил…Будет трудно расставаться, -сказал он, уже вслух.
- Ты лжешь! Замолчи, Реборн!- воскликнула она, как только горячее дыхание киллера коснулось шеи.
Этот «невинный», но провинившейся бутон вызывал у него такие ощущения, которых не могла принести ни одна женщина. Хотя он даже знал, что не причинит ей ничего. Удивительно, но сердце киллера задрожало впервые в его жизни. Он усмехнулся и коснулся языком, а затем губами шеи «куклы». Она вздрогнула, он опять-таки усмехнулся. Забавно.
- Остановись! Хватит! Идиот…!- пролепетала она.
- Ииэ.
- Пошляк,- само собой сорвалось с алых губ.
- Хай-хай,- усмешка.
У них оставалось меньше пяти минут, поэтому он хотел запомнить её такой, какая она была здесь.
Руки расстёгивали пуговицы на белой рубашке, постепенно спускаясь вниз, поглаживая бёдра, но ничего не делая. Всего лишь запоминая линии тела и его формы. Запоминая нежную кожу, на которой от ели лёгкого щипка оставался синяк. «Воистину цветок, воистину прекрасный…»-подума¬л он. Удивительно, он сейчас чувствовал, как бьётся её хрупкое сердце. Глаза замерли, а их черные жемчужины заблестели. Её глаза давно затуманились, а щеки пылали алым румянцем. Он ведь уже не один раз делал это… И вот, первый раз когда он остановился. Это было шоком для неё, за множество месяцев привыкшей к его наказаниям. И действительно, никто не видел Реборна столь мягким, ведь он самый сильный киллер в мире.
Ох, уж эти его странности,- такие фразы частенько звучали, когда именно этого киллера вспоминали в разговорах.
Когда его руки достигли растерзанной маленькой груди, запоминая её форму, он усмехнулся, и глаза его также передали усмешку. Края губ были приподняты. Несомненно он был красив и нравился ей, но он не тот… Того она уже давно потеряла.
Еще через несколько секунд, к её величайшему удивлению, он всё же остановился. Киллер улыбался, так тепло и приятно, но дико. Пистолет, точнее Леон, уже давно ползал где-то у выхода из этой сырой «камеры». Тогда Реборн приподнялся на одно колено, смотря на удивленное лицо девушки и понимая сколько боли принес ей своими наказаниями. Понял, что и вправду не хочет её отпускать. Но уже отпустил, ведь так захотел Десимо, который предоставил девушке новую жизнь.
И вот, еще немного помедлив и смотря свысока на почти нагое тело, он укрыл её рубашкой со следами крови, и на грудь, прямо в руки, положил небольшие золотые часы на такой же золотой цепочке. На часах с одной стороны было выгравировано «I», а на другой – «Х». Она улыбнулась ему сквозь слёзы, улыбкой полного непонимания.
- Что происходит? Я не понимаю!- прошептала девушка.
- Ничего. Сайонара,- и он растворился в тени, как только открытые часы, вместе со временем понесли её назад.
Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…
Варианты ответов: