Дом такой пустой. Холодно. Одиноко. Больно и плохо. В этой тишине я долго думал над своими поступками. И не нашёл объяснений. Чего мне не хватало? Ведь жена – красавица. И я люблю её! Тогда почему?
Каждый день без неё я был как в тумане. Ничего не видел, не слышал. Сердце болело и рвалось на куски. А перед глазами всё ещё стояла картина, как она прячется от меня за Саске. Может не надо было тогда приходить? Может ей с ним будет лучше? Но тогда я сойду с ума. Без неё. Без её улыбки, смеха, голоса, без запаха её волос, без нежности её кожи и прикосновений. Я схожу с ума. Один в этой большой квартире. Нет смеха моей дочери. Нет запаха стряпни Анны. Нет её довольной улыбки, когда я прошу добавки. Её нет. И я один.
Я пытался забыться в алкоголе, но потом представил, что она обо мне подумает, когда узнает, или увидит, и стало тошно. От самого себя. Анна, вернись ко мне. Я не могу без тебя. Я совершил ошибку. Кучу ошибок, но… Ты единственная, кого я люблю больше жизни. Лишь ты, и больше не одна женщина, мне нужна. Умоляю, вернись…
Звонит звонок входной двери. В полу дрёме плетусь открывать. Кто мог ко мне прийти? Смотря в пол открываю дверь. В нос сразу ударяет до боли знакомый запах. Меня начинает трясти, и я боюсь поднять глаза. Так и стою, опустив голову, в шоке и какой-то немой истерике. Этого не может быть. Я сплю. Точно.
- Мы вернулись. – Её голос звучит ровно и спокойно. Такой приятный, мягкий, родной. Всё ещё боюсь поднять глаза. Но она приближается, касаясь подбородка, и поднимает мою голову. Её руки такие тёплые.
Эти глаза ничуть не изменились, только сильнее светятся. Она улыбается, держа за руку Сору. Но я не могу оторвать от неё глаз. Просто смотрю не неё, как будто она может раствориться.
- Сора, иди в свою комнату, разложи вещи и игрушки. А я пока ужин приготовлю.
- А твои вещи? – Девочка отпустила её руку, хватая розовый чемоданчик.
- Папа поможет. – Говоришь ты таким до боли приятным голосом. У меня внутри всё сжимается. Дочка убегает в комнату, оставляя нас вдвоём.
- Ты не рад? – спрашивает она, всё ещё держа меня за подбородок. Я хватаю её ручку, прижимая к щеке. Она вздрагивает, ощущая, как по ней покатилась слеза. Сама тоже начинает плакать, бросаясь мне на шею. Не могу говорить, лишь сильнее её прижимаю. Целую плечо, шею, глажу по спине, всё ещё не веря, что это правда. Тянусь к её губам, получая такой же горячий ответ. Её губы прижимаются к моим, её пальцы зарылись в моих волосах. Живот мешает быть ещё ближе, но я от этого только счастлив. Чувствую пинок. Внутри её живота пинаются дети, и я улыбаюсь сквозь поцелуй. Ведь я к ним ещё даже не прикасался. Отрываюсь от неё, заводя в дом, следом затаскивая вещи. Как только закрывается дверь, снова целую, руки прикладываю к её животу. Я и забыл, какого это.
- Прошу, больше не делай мне больно. – снова просит она, гладя меня по лицу. – Прошу.
- Я обещаю.
И снова она возле плиты. Из кастрюли вкусно пахнет. С этим большим животом она выглядит забавно. Рядом бегает Сора, время от времени подбегая ко мне и прижимаясь. Она скучала, как и я. Подхожу к анне, обнимая сзади. Она возмущённо бурчит, мол горячо, и вообще она готовит. Целую её в шею, гладя живот. Подумать только, близнецы!
Анна счастливо улыбается.
- Я люблю тебя, Гаара.
- А я тебя. – Прижимаюсь к ней в плотную. Подумать только, а ведь я мог её потерять. И детей. Я точно бы с ума сошёл.
Сквозь сон чувствую боль. Просыпаюсь, понимая, что лежу в луже. В панике бужу Гаару.
- Гаара! Гаара! – он сонно открывает глаза, пытаясь понять в чём дело. Но тоже соображает, что постель мокрая.
– Воды?
Он в панике подрывается, звоня Цунаде. Потом быстро одевается, помогая мне встать. Набрасывает на меня халат, и выводит к машине. Часы показывают три часа ночи. Так, Сора большая уже. Ничего случиться не должно. На всякий случай звоню тёте. Та сразу же соглашается, говоря, что уже выезжает. Она должна будет посидеть с мелкой, пока Гаара не вернётся. Начинаются схватки, и я вцепляюсь в ручку машины, громко стоная. Гаара прибавляет газа, боясь, что может не успеть.
Вот и родильная. Спокойный и счастливый голос Цунаде. Как только она увидела испуганного Гаару и моё счастливое, но немного перекошенное из-за боли лицо, то сама засветилась от счастья.
Рожала я не так трудно как в первый раз. И довольно быстро. На этот раз, я сразу же получила на руки два маленьких комочка. Они в голос плакали, но когда присосались к моей груди, затихли. Я в растерянности смотрела на них. Вот они. Мои мальчики. Мои сыновья. В палату вошёл Гаара, тоже испуганно смотря на меня. Я приободряющее улыбнулась, снова возвращаясь к близнецам. Муж сел рядом, гладя меня по руке. Он выглядел таким счастливым!
- Ну и как мы их назовём? – поинтересовалась я. – Теперь имена выбирать тебе.
- Хикару и Кацу. Пойдёт?
- Да! – Я пристально вгляделась в малышей. – Только кто из них кто?
- Вот. – Цунаде протянула мне бирочки. На них были написаны имена. – Прицепи к ручкам. Пока будешь разбираться так.
Я всё равно не знала, кого как назвать. Но как только они открыли глазки… Может это и называется материнский инстинкт? Я уверенно надела на них бирочки.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: