Пустая темная ночь. И ветер бьется в окно,
А ты давно уже спишь, закрыв руками лицо.
Ты где-то в снах далеко, кровь бежит по рукам,
Но мне не хочется верить, я знаю это не так...
Ночь… Это самое тихое время, когда тебе никто не может помешать… Ни сын в детской, ни жена в спальной комнате, ни отец с матерью… Никто… Только ночью разум Драко Люциуса Малфоя обретал покой, а сам парень мог сосредоточиться на самом себе, хотя и было это сложно. Парень? Нет, уже мужчина. Ему было всего ничего, а у него уже есть жена, которая ему не нужна, сын, которого он никогда не любил, и забота о древнем роде Малфоев, хоть он этого и не просил.
В тиши своего кабинета юноша сосредоточенно смотрел в потолок, расслабившись в удобном высоком кресле, обтянутом черной кожей. Скорее всего, он смотрел даже сквозь эту преграду в виде потолка, он пытался заглянуть в прошлое, сделав себе еще больнее. Обычно говорят, меньше знаешь, крепче спишь – это не про него. Ему всегда надо было покопаться в себе, возможно, даже пожалеть себя, а куда без этого?
В этом и был весь Драко. Он привык, что его кто-то жалеет. Сначала мать, потом Персефона, затем Тори, а теперь он сам себя жалеет. Возможно, это открывает его другую сторону, жалкую и беспомощную. За наружностью строго мужчины, которому все было нипочем, скрывался маленький мальчик, который до сих пор боялся грома, давившего на уши. В детстве, когда на улице бушевала гроза, Драко прибегал к Нарси и прижимался к ней своим маленьким тельцем, но отец гнал его из их комнаты, называя настоящим трусом. Малфой-младший это запомнил надолго….
После этого он больше никогда не приходил к матери, не просил его пожалеть и не прятался под ее юбку. Парень учился жить самостоятельно, правда, этого у него не получалось. И он нашел себе нового человека для жалости…
Пэнси… Она была, наверное, его «другом», а точнее приближенным. «Свита Слизеринского Принца» всегда была в одном и том же неизменном составе, наверное, вплоть до седьмого курса. Малфой до сих пор помнит это так отчетливо и точно, словно это было лишь вчера.
- Нет! Не говори мне этого, - рыдала Пэнси, захлебываясь от своих собственных слез. Именно тогда юноша и понял, кто он есть. Только слово урод было достойно его описания. Было неимоверно жаль ее, такую хрупкую, беззащитную, разбитую.
Холодные стены замка издевались над ним, сдавливая его все сильнее, и казалось, что вскоре они раздавят его, оставив от Принца горстку пепельной пыли, которую потом развеет ветер, не оставляя даже памяти о Малфое.
- Пэнс, ты же все прекрасно знала, - пытаясь сохранить невозмутимость, лениво произнес Малфой, растягивая слова и раздражая этим Элоизу еще сильнее. А что он мог сказать? Прости, ты неинтересна мне, как девушка? Или… Ты мне только друг? Безусловно, такие отмазки с Персефоной Паркинсон бы не прошли, да он и не хотел с ней так поступать.
По белоснежным щекам юной слизеринки текли хрустальные капли, чертя мокрые дорожки на ее лице. Быть может, если бы это произошло на курсе пятом, Драко бы даже не обратил на Пэнс внимание, проигнорировав эту слабость аристократки. Но сейчас он вырос, прежние взгляды и ценности улетучились вместе с его внутренним душевным спокойствием, предоставляя светлому миру нового Драко, который был более эмоционален, благороден и менее высокомерен.
В это сложно поверить, но это, действительно, было так. Хрупкий мир этого блондина рухнул очень быстро, пинком отправляя его во взрослую жизнь. Жизнь, в которой он занимал не самое почетное место. Не думайте, он не гордился черной меткой на белоснежной руке, он не мог гордиться этим клеймом. Раньше он этого, к сожалению, не мог понять…
- Я… Я.. Не хочу тебя слышать, видеть, ты самое ужасное, что было в моей жизни когда-либо, Драко Малфой. Живи счастливо со своей Тори. Надеюсь, ты никогда не испытаешь тоже, что и я, - прошептала девушка, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Соскользнув с холодного подоконника, Элоиза умчалась прочь, оставляя о себе лишь воспоминание и запах ее любимых духов.
Почему он запомнил этот день? Ответ был прост и ясен. В тот вечер он потерял еще одного человека в своей жизни, который дарил ему свое внимание, и который его жалел…
Новой главой его жизни стала Астория, которая была ему столь же предана, как и Пэнси когда-то. Правда, и к этой девушке он особых чувств не питал. А могут ли вообще Малфои любить? Нет. Это качество не предусмотрено в их природе, а они и не собираются его развивать, считая, что без этого чувства жить намного легче. К сожалению, они не понимали и не хотят понимать, чего сами себя лишают.
В ту ночь Драко пришел с работы в нетрезвом состоянии, не осознавая происходящего вокруг себя. Хотя… Как сказать с работы. На самом деле, юноша проводил время в компании очаровательной брюнетки, которая с удовольствием скрасила ему компанию. В последнее время он часто так поступал. Играл с одной, спал с другой, но в любом случае возвращался к жене, потому что выбора у него не было.
Тори была ему навязана судьбой, а юноша никогда не любил ее хилых подачек, поэтому, возможно, его жена стала ему ненавистна, и она это прекрасно понимала, но как истинная аристократка, скрывала свое разочарование. Хотя, порой на нее накатывали бурные волны ненависти и ревности.
- Где ты был? – визжала блондинка, доведенная Драко до нервного срыва. Она прекрасно понимала, что Малфой-младший вновь был в компании какой-нибудь девушки, и именно это, возможно, и послужило катализатором ее неописуемой ярости. Обычно Астория была тихой, неприметной, а в школе ее даже не замечали, а вот ее старшая сестра была настоящей бомбой. Колдун всегда поражался насколько они разные, но вот сегодня миссис Малфой пыталась доказать обратное.
- Отвали, Астория, - несвязно промычал аристократ, стягивая с шеи галстук, который был кое-как завязан. Помятая рубашка, один край которой был заправлен в черные брюки, а другой – небрежно торчал, тоже оставляла желать лучшего. Да и платиновые волосы Наследника древнего чистокровного рода были растрепаны, что, вообще, ему не подобало.
- Как ты со мной разговариваешь? Я твоя жена! Я имею право знать. Хотя, знаешь, я не хочу с тобой разговаривать. Ты мне никто, жалкое подобие человека, который всегда мечтает о том, чтобы его жалели. Мне противно находиться с тобой в одной комнате, трус несчастный, - словно выплюнув каждое слово, произнесла грубым голосом Тори, сорвав его из-за крика. Да, кричала она, действительно, громко, перепугав даже маленького Скорпиуса, который лежал на их кровати. Ведь сегодня была гроза, а по обыкновению в грозу Скорпио был с мамой… Отец с ними не ночевал. Ему приятней было общество пергамента и чернил в своем кабинете.
- Ты смеешь на меня кричать?! Да кто ты такая! – взревел Малфой, ударив жену по белоснежной щеке. Не рассчитав удара, а может просто не в состоянии этого сделать, Драко откинул легкую Тори к кровати, которая послужила местом приземления ее хрупкого тела. Больно ударившись о деревянный край ложа девушка взвыла от боли, а маленький мальчик заревел на всю комнату в страхе за свою мать.
В ту ночь Драко потерял еще одного человека. Хотя, нет. Двух…. Спустя много лет, Скорпиус будет это помнить, как сейчас, пускай даже он тогда был мал. Это были последние близкие люди в жизни платинового блондина, но и их он удержать не сумел.
Ночь… Она всегда служила ему верной спутницей, а сейчас их тесная связь чувствуется особенно. Аристократ никогда не понимал, как ему удалось так быстро, лишится всех, кто занял в ее душе хоть какое-то место. Это, как пирамида. Сначала ты на вершине мира, а потом ты лишаешься всего и спускаешься все ниже и ниже. Пока он еще не на дне, но уже вскоре будет там. Пока он еще жив, и за это надо сказать спасибо только ей одной. Спасибо, что ты существуешь, ночь, скрывая все наши недостатки от ослепительного дня….
Корпорация "Секреты Аномалий"
Аномалии - таинственные, не поддающиеся логикой и здравым смыслом вещи, существа и события. Они появились в связи с акт…
Варианты ответов: