На следующий день выпал снег. Так же неожиданно, как появилась ты. Улицы мгновенно побелели, прохожие надели пальто и шарфы. Я сидел в кресле, выводя на замерзшем стекле узоры. Руки похолодели, и я сжал кулак.
И тут появляешься ты, раскрасневшаяся, принося с улицы мороз и еще не растаявшие сугробы на плечах. Так ты похожа на маленькую панду. Самому смешно от этой мысли.
- На улице так хорошо! Рюзаки, хватит сидеть как сыч!(Мицуда хрюкает, Рюзаки сыч..Кто следующий???)! Пойдем, там такие снежинки! – тяжело дыша, весело кричишь ты, хватаешь меня за руку своей маленькой ладонью в синей варежке. Не успеваю я ничего сказать, как на мне оказывается пальто и шарф, и меня выталкивают на улицу.
А на улице и правда, очень хорошо. Снег валит стеной, так, что почти ничего не видно. И снежинки, правда, такие… Большие. Достаю из кармана перчатки и не успеваю их надеть. В спину метко летит снежок. Поворачиваюсь: ты с полу расстегнутом пальто и с торчащей из кармана шапкой лепишь уже другой снежок.
- _____… _____-сан?! – снаряд летит прямо в лицо. Успеваю отклониться.
- Слишком медленно! – кричишь ты, кидая еще один снежок, - но за ____спасибо!
Моя рука зачерпывает снег. Слегка похлопываю, придавая округлость. Быстро заношу руку, прицеливаюсь и кидаю. И попадаю.
Радуюсь прямо как ты, как ребенок. Расстояние между атакующими сторонами сокращается.
Через полчаса мы оба устаем и объявляем ничью. А перчатки я так и не надел. Ты подходишь, снимаешь промокшие варежки, и берешь мои руки в свои, пытаясь согреть. Твои руки мокрые и такие же холодные, как и всегда. Такими не согреть, но мне все равно тепло. Подносишь ко рту и дышишь, понемногу согревая кисти.
- Ты… похожа на панду, - говорю я, обхватывая твои руки. И тут же краснею от сказанного.
- Правда? – ты поднимаешь глаза, но вдруг хмуришься, - а это комплимент?
Я немного растерян. По-моему сходство с пандой не может говорить о плохом. Если хочешь обидеть, то никогда не скажешь, что человек похож на панду. Такие животные эти панды.
- Ну… не знаю. Наверное, комплимент.
- Дурак ты, Рюзаки, - говоришь ты, все еще хмурясь. Потом вдруг смеешься, - а я симпатичная панда?
Слишком заразительно ты смеешься, и я не удерживаюсь. Сквозь смех выдавливаю:
- Конечно, симпатичная! Самая симпатичная из всех!
Ты вырываешь свои руки и вприпрыжку убегаешь вперед, на бегу оборачиваясь и крича:
- Рюзаки, ты такой странный! А когда смеешься, еще страннее!! Странный-престранный!
Бегу за тобой, заматывая сильнее шарф, зимними ботинками зачерпывая снег. Уже почти догнал, протягиваю руку, чтобы схватить за капюшон, как вдруг ты резко останавливаешься и разворачиваешься. Внезапно, как снег в начале мая. А я, как обычно, не успеваю. Не успеваю затормозить и убрать руку. Моя рука мгновенно обхватывает твою талию, обтянутую грубой тканью черного пальто, и лица так близко, что носы почти соприкасаются. Я опять краснею. Чувствую, щеки горячеют и становятся ярко-розовыми. Зеленые глаза удивлены, но ты тут же берешь себя в руки и улыбаешься. Рука поднимается и едва касается моей щеки. Эти ледяные прикосновения… Словно подстегивают меня и я еще сильнее обхватываю тебя. Ты придвигаешься ко мне чуть ближе, обжигая губы своим дыханием.
- А ты похож на совенка… Или не похож? - шепотом произносишь ты, улыбаясь еще шире и глядя мне прямо в глаза.
- Говори как есть.
Тянешься вперед. И вдруг останавливаешься. Я, растерянный, ослабляю хватку.
Но тут ты делаешь всего одно движение, и твои руки обхватывают мою шею, а губы приникают к моим. Я стискиваю твои плечи руками как можно сильнее, словно ты можешь упасть. Отвечаю на поцелуй, провожу языком по нижней губе, зубам. Ты тесно прижимаешься к моему телу, пальцы зарываются в непослушные волосы, ногти царапают шею.
Отрываюсь от тебя, тяжело и прерывисто дыша. Тянусь рукой к твоей щеке, хочу почувствовать тепло нежной кожи, но ты мгновенно отворачиваешься и быстро идешь вперед.
Ничего не понимаю. Странная. Неужели я так плохо целуюсь? Или дело не во мне? Хотя, скорее всего, как раз во мне.
Твои волосы нещадно треплет поднявшийся ветер. Я, засунув руки в карманы, иду сзади. Ты останавливаешься.
- В чем дело, ____-сан? – произношу. А ведь только что целовались.
Разворачиваешься. Понимаю, что я ничего не понимаю: ты смеешься, никогда не видел, чтобы ты так сильно смеялась.
- Ну что? Хорошая из меня актриса, нэ? – выкрикиваешь ты, откидывая волосы, - Ты наверное, подумал, что плохо целуешься, да, Рюзаки? Да, подумал же?
- Может и подумал, - осторожно соглашаюсь я. Вполне в твоем духе сейчас сказать «Не просто плохо, а ужасно!» и тогда я точно буду раздавлен.
- Ты отлично целуешься! – опять смеешься ты. Трешь нос рукой и громко чихаешь, - Нет, все-таки не надо было целоваться панде и совенку…
Опять хватаешь меня за руку и тянешь в ближайшее здание. Внутри тепло, сухо и светло. Какой-то офис, кажется. Притягиваешь меня за шарф к себе и опять целуешь, жадно впиваясь в губы. Я мгновенно начинаю задыхаться. Боковым зрением замечаю, что какая-то секретарша смотрит прямо на нас и роняет телефонную трубку на чашку с кофе. Обнимаю тебя, чувствуя, как потемнело в глазах. Пространство поплыло куда-то вверх, а мы остались внизу.
Ты очень красивая… и такая же странная.
Всю следующую неделю ты ведешь себя как обычно. Я расспрашиваю, что же произошло, но ты молчишь, улыбаешься как обычно, но молчишь.
А потом ты просто исчезла. Как будто тебя и не было никогда. Вернулась в свой параллельный мир, наверное. Я не знал. Пытался искать тебя, но не находил. Ушла так же неожиданно, как и появилась. Наверное, так и должно быть…
Но я все равно… люблю тебя. И обязательно найду. В этом я уверен. Хотя, возможно, ты опять где-то появишься, внезапно, как снег в начале мая.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: