***
- Подожди, я тебя провожу, - буркнул Тэгаму, снимая пиджак с вешалки. Смотря, на его мрачное выражение лица, я лихорадочно замотала головой:
- Э…я…это…сама…лучше, – выдохнула я, нащупывая сзади ручку.
- Жди, я сказал, – рявкнул старший Цаби. Открыв дверь, он зашел в соседнюю комнату, а я медленно сползла по стенке. Последнее время, Тэгаму совсем озверел. В частности из-за меня, в частности из-за Нацу, в частности из-за работы. Так или иначе, но доставалось всегда мне, и старший Цаби, почему-то предпочитал срывать свою злость на мне. Когда он надрывал глотку, я старалась думать о чем-то солнечном, и видимо морда у меня была не из разряда умных, так как Тэгаму потом, высказал предположение, что я еще вдобавок ко всему умственно отсталая, что стало темой подколок Рю. Можно сказать, за эти дни ничего не изменилось, разве что усилились мои подозрения. Как-никак, здесь я уже без трех дней - два месяца. Долго. Пожалуй, даже, слишком долго. Но, Нацу, практически каждый день говорит, что «скоро, я вернусь». Осталась одна проблема…я не знаю, когда наступит это «скоро». Последнее время слишком часто думаю о маме, папе и Миено…а меня вообще ищут? Наверняка ищут…по крайней мере, я так себя успокаиваю. Хоть какое-то успокоение, хоть что-то, что убаюкивает меня перед сном.
Погода портится. Не знаю, нормально ли это, но стало странно, вместо бесконечной голубизны видеть грязно-серое небо. Стало более душно. Того зноя, что был, скажем неделю назад нет и в помине. Рю сказал, что это связанно с наступлением их новой эры. Как выяснилось, эта самая эра наступает каждый год, ровно третьего сентября. «Эра осколков солнца» - так называется эта эра, которая несет какие-то особые изменения. Какие, разумеется, мне не сказали. Сказали лишь, что это будет известно третьего сентября. Ждать долго…но придется. По крайней мере есть хоть какой-то ориентир…например раньше, я выбирала какой нибудь день...и достигнув его радовалась как какому-то празднику. После этого дня начинался новый отсчет, но здесь, почему-то, у меня не было даже времени следить за часами, днями и месяцами. Один день сменял другой, и Мицу-дзю потеряло для меня ту «необычность». Теперь, для меня стал бы необычным свой дом…я привыкла…привыкла, но не смирилась. Хотя спутники всячески стараются облегчить мое существование, но с каждым днем становится все тяжелее. Нет, не из-за увеличения нагрузок. Ужасна стала болеть голова…даже не болеть, а гореть. Словно меня лихорадило. Стали чаще повторяться приступы гнева. Стала замечать за собой нервозность и вспыльчивость…это нормально? Нормально, что каждый божий день я просыпаюсь с мыслями «Только бы, снова не повторилась та боль». Конечно, возможно, я все преувеличиваю, но кажется, от моей жизнерадостности не осталось и следа. Нет, я не стала серьезней…скорее более вялой, отпало желание куда-то стремиться…появилось желание лечь под деревом и забыться…забыться хоть на минуту, на секунду…
Рю последнее время где-то пропадает, и я стала его реже видеть. Даже немного странно. Я привыкла к его подколкам и мне не хватает его вечного оптимизма. Он казалось, был сердцем всей семьи, и только в его присутствии на лицах домашних играла улыбка. Нет, не та фальшивая улыбка, а искренняя, живая. Я даже соскучилась по его историям, которые он рассказывал по тысяче раз, и где главным героем, суперменом в конце концов был он сам. Кстати, Сугиями я тоже не видела. Тоже как-то неуютно без его стандартного «разноглазая». Сейчас, для меня Мицу-дзю стало серым, обычным, суровым…нет сладкого предвкушения приключений, хочется домой. Побыстрей домой и только. Сейчас, очень часто, я лежу ночью в комнате и обманываю саму себя…забавно. Я создаю иллюзии, знаю, что они ложь и все равно верю в них. Но ночью…даже иллюзии приобретают форму, становятся объемными, почти живыми. Они на глазах переливаются цветами, и оживают. Таким образом, я почти перестала спать. Просто лежу ночью и смотрю в потолок. Странно, но даже нет желания поспать, а если и есть, то я просто снова себя обманываю, убеждая, что это чувство, вовсе не сонливость. Чувство…сейчас почти перестала что либо чувствовать, кроме частых вспышек гнева. Ни радости, ни скорби…даже скуки…ничего не осталось. Такое ощущение, что из меня вытрясли все человеческие чувства, я престала чувствовать себя…появилось странное осознание того, что я не принадлежу себе,…однако, это меня не волнует. Последнее время, меня вообще перестало, что-либо волновать. Абсолютное безразличие, ни капли активности и даже толики ее проявления. Какой-то замкнутый круг, странная симплока жизни…все повторяется, повторяется и снова повторяется. Я хотела красок…и получила их, только они не принесли должного удовлетворения. По крайней мере, все равно эти краски смыло дождем, который последнее время участился. Даже сейчас, стоя возле двери, я слышала характерный звук капель,…они тарабанили по крыше, и я невольно уловила ритм…раз-два, раз-два-три, раз-два, раз-два-три, раз-два…
Скрип двери. Услышав шаги, я повернулась на звук. Передо мной сейчас стоял Тэгаму, и недовольно поджав губы, протянул мне зонт. Я, молча, взяла зонт и погруженная в свои мысли даже не заметила, как Цаби уже вышел на улицу и только сейчас услышала раздраженное «Юми!». Я выползла (по иному не назовешь) на улицу, и поплелась домой, пытаясь игнорировать натянутую тишину.
- Тебя не смущает, что ты зонт не раскрыла? – ядовито поинтересовался Тэгаму. Я вздрогнула и растерянно посмотрела на руку, в которой был зажат черный зонт. Молча раскрыв зонт, я покосилась на Тэгаму, который, казалось уже промок до нитки, впрочем, как и я. Цаби плелся за мной, засунув руки в карманы. Я не выдержала и фыркнула:
- Может, все-таки под зонт пойдешь, ммм? – Тэгаму издал какой-то странный звук, похожий одновременно и на хмыканье и на фырканье и поднял голову:
- Уже промок, хуже не будет, – пробормотал он и продолжил смотреть не иначе как на камни, валяющиеся под ногами.
- Будет, если простынешь – буркнула я, и, следуя его примеру начала сканировать землю.
- Кто бы говорил… - фыркнул он, пиная камень с такой силой, словно к этому камню у него была личная неприязнь.
- Нервный такой…дерганный, тебе это… успокоиться надо. Может тебе съездить куда-нибудь?… В челюсть, например… - посоветовала я, выразительно посмотрев на камень. Вырвалось это непроизвольно, и было сказано с характерной язвительностью. Я застыла, пытаясь унять дрожь, на этот раз не только от страха, но и от холода. То, что случилось дальше, предвидеть не мог никто. Тэгаму…улыбнулся. Я первый раз видела, как он улыбается. Я изо всех сил старалась не пялиться, но это плохо получалось.
- Хах…наверное, ты права… - спутник прибавил шагу.
- Эй, что это у тебя с лицом, Цаби? Не уж то ты улыбаешься? - хмыкнула я, тщательно пытаясь скрыть удивление.
- Ну да, бывает иногда такое странное состояние, – откликнулся Тэгаму.
- Знаешь, тебе надо чаще улыбаться, а то твоя вечная «физиономия кирпичом» порядком надоела, - беспечно сказала я, но увидев, что Тэгаму остановился, испуганно пояснила:
- Ну, просто, тебе идет улыбка…ммм…прости.
- Если бы в мире все решалось словом «прости», то для чего нужны законы и полиция? – тихо прошептал он.
- Я…
- Как…ты меня бесишь, - процедил сквозь зубы спутник – Дойдешь сама, - Тэгаму развернулся и быстро зашагал в обратную сторону. Я, опешив, во всю глотку заорала вслед:
- Да пошел ты…! Возомнил о себе бог знает что…тоже мне…пуп земли… - сомневаюсь, что он расслышал второе предложение, так как я его почти прошептала. С силой швырнув зонт вправо, я чуть ли не бегом поспешила к дому. Идти оставалось добрых восемьсот метров, а дождь начал лить еще сильнее. Когда крупные дождевые капли перешли в град, и я получила по затылку несколько увесистых льдинок, я пожалела, что выкинула зонт. Забравшись на порог ближайшего дома – под крышу, я уставилась на дорогу, на которой замаячила одинокая фигура с зонтом. Почувствовав, что у меня начали стучать зубы, я еле сдержалась, чтобы не зарыдать. Не из-за холода, не из-за Тэгаму, а просто мне до тошноты надоел этот город, и это состояние.
- Хе-е-ей, разноглазая! – раздался удивленный голос. – Ты что здесь забыла? – Сугиями подошел поближе. Я шмыгнула носом, и, заикающимся от холода голосом пробормотала:
- Я…я…я…д..до…домой…и…и…иду… - я уткнулась носом в мокрый воротник ветровки. Сугиями кивнул:
- Сделаю вид, что я тебе поверил…знаешь, твоя кожа сейчас гармонирует с цветом твоего правого глаза. Долго здесь сидишь? Дурында, промокла вся – недовольно проворчал он и сел передо мной на корточки.
- У..у..угу… - все еще дрожа я почувствовала как Сугиями накинул на меня свою куртку. Снова шмыгнув носом, я сняла с себя единственный источник согреться и, со зловредной миной протянула ее обратно Сугиями:
- Х..х..х…холодно, сам…п…п..простынешь е…еще, - скукожившись еще сильнее я положила голову на колени.
- Что за упрямая дамочка. Тогда идем, – он схватил меня за руку и с нечеловеческой силой потащил в обратном направлении от дома. Я, еле волоча ноги делала жалкие попытки вырваться:
- М…м…мне…н..н..не т…туда…о…о..отпусти…у…у…ук…уку…
- Что? – не оборачиваясь, спросил Сугиями
- У…у…укушу! – наконец рявкнула я, заворачивая за Сугиями в какую-то улочку.
- Кусай, кусай, - беспристрастно откликнулся Сугиями.
- Я..я…с…с..серьезно! – снова выговорила я, чувствуя как в глазах потихоньку начинает темнеть. Только не потерять сознание…нельзя…нельзя…
- Я тоже. Лучше сломаешь зубы, чем помрешь от холода, верно ведь?
- Д..д…до…
- Домой идти к тебе долго. Пойдем ко мне, - Сугиями, заметив мою реакцию, рассмеялся - Да не боись, я вполне хороший парень, живу с сестрой.
- Я…я..и..и..и…не б...бо...!
- Я и не сомневался – улыбнулся Сугиями – Просто решил уточнить, на всякий случай, мало ли что подумаешь, - я фыркнула, пытаясь передвигать ногами. Мы шли каких-то три минуты, а за это время во мне боролись два противоречивых чувства. С одной стороны хотелось врезать Сугиями по наглой морде, с другой безумно хотелось хоть немного согреться. Тем не менее, этот человек как никто другой внушал доверие, и слабо верилось, что он сможет причинить кому-нибудь вред. По дороге, он заставил-таки надеть меня куртку, но так, как я пыталась сопротивляться, он смог напялить на меня только один рукав. Град перестал идти, не было даже дождя, скорее мелкая изморозь, смутно напоминающая снег.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: