В реальности есть правила, в воображении их просто не существует, как линия, нарисованная карандашом, которая стирается ластиком..
– Быстрее! Ну же! Мы её теряем! Скорее тащите сюда электрошокер!
Слабо чувствую, как всеми силами делают массаж сердца, в ритме надавливая на грудную клетку. Перед глазами мелькают мутные силуэты, вместо Эдварда.
Зачем вы это делаете?
Почему не дали мне досмотреть столь реалистичный сон?
Оставьте меня в покое, разве это не ваше предназначение?
Чувствую лёгкое покалывание в районе живота. Знаете, господа санитары, ваши 20 вольт не дадут никакого эффекта. Для того, что бы растормошить меня, нужно более 300. У бешеных, всегда так – чем больше вольты, тем больше он заражён безрассудством. В моём же случае – кажется, что я вообще утопилась самостоятельно в полоумии.
Бесчисленное количество одиноких монологов, глупые рисунки на клочках бумаги, которые только больше бросают меня здесь, кошмарные галлюцинации, это всё настолько привязалось ко мне за последние десять лет, что я не уверена, а я была вообще нормальная? Все те, светлые воспоминания, счастливый хохот родных, шелковистое убранство каждый день – я уже не уверенна, что всё это было…
Внезапно, как снег в июле, на меня нахлынула волна электрозарядов. С кошачьим воплем, выгибаюсь в спине, пытаясь отвязаться от неприятного ощущения в мышцах. Секунда – я уже падаю на холодную простынь, тяжело дыша. Глаза видят лишь сплошную темноту, рябь же, застилает темноту, по телу стекают капли пота. Чьи-то ледяные кончики пальцем убирают за уши светло-каштановые пряди, оголяя кожу прохладному воздуху.
– Алиса, ты как? – голос Эдварда, словно свет в конце туннеля. И послушно я иду на него, медленно отвечая.
– Бывало и хуже.. Помоги мне сесть, – не могу пошевелить и мускулом.
Парень послушно приобнимает одной рукой за плечи, а другой - за талию, аккуратно, словно боясь сломать фарфоровую куклу, укладывает на матрас.
– Только, пожалуйста, осторожней.
– С чего это такая опека?
– Просто не хочу ещё одной такой процедуры, – пояснил золотоглазый, уже спустя пару минут, кормил с ложечки. Пальцы и руки беспощадно дрожали, а ногами, к сожалению, я кушать не умею.
– Что же ты так мало поела, – зацокав, и закачав головой, Элрик отложил, пустую не меньше половины тарелку на тумбочку. Как обычно, принёс какую-то хе*ню – переваренный и пересоленный рис, с помидорами и кисель.
Я уже хотела сказать «Просто не хочу», но язык вывернул то, чего я уж ни как от себя не ожидала.
– Пошли со мной… В сад.
Парень, сначала с удивлением уставился на меня, от чего я невольно покраснела, а затем открыто и искренне засмеялся, чуть ли не гогоча.
– Чего смешного то?
– Не ожидал от тебя такого! Конечно, схожу. Но только тебе стоит сначала.. ммм… одеться.
Оглядываю себя и замечаю, что кроме глупого нижнего белья, которое износилось почти до дыр, ничего не было. Гневно перевожу взгляд на место, где был пару секунд парень, но там вместо него уже пыль стояла, а дверь палаты, которая до этого момента была приоткрытой, теперь закрывалась.
– А раньше сказать сложно, что ли?! – кричу, кидая в дверь, что первое попало под руку, надеясь, что это дверь даст Эдварду по башке (как оказалось, я пульнула в него пузырьком с каким-то лекарством).
Медленно встаю с койки, шарю рукой под матрасом, и к сожалению не нахожу своей одежды, так же как и на спинке стула. И интересно, как мистер Эдвард Элрик мне одеться, если одежды то нет?!
Гневно расхаживаю по палате, шаркая босыми ногами по грязному клетчатому полу, и только спустя пару минут, натыкаюсь зелёными глазами на аккуратненькую стопку шмотья на краешке кровати. Разворачиваю, быстро одеваю, оценивая наряд. Ничего особенного – чуть облегающая серая майка, и тёмно-бордовая юбка свободного покроя, длинной чуть ниже колен. Если это Эдвард притащил, то вариации появления у него таких вещей означает, что у него есть ещё сестра (что мало вероятно) или у него имелась целая куча девок, которые всё время оставляли свои вещички.
Плевав на «творческий» беспорядок волос, затягиваю волосы в небольшой хвост на затылке, протирая кулачками глаза. Тёмные мешки доказывали, что сегодня у меня очень скверное настроение, и что «…сегодня пациентка палаты № 345 может быть особой буйной и лишняя порция снотворного ей не помешает». Я не знала, куда подевалась моя единственная обувь, поэтому прямо босиком вышла из палаты и направилась прямиком в сад, надеясь, что там никого нет и погода отличная.
Словно Бог услышал молитвы, мои пожелания осуществились. По крайне мере одно из них. Сад пустовал, как пустыня Сахара, видимо пациенты уже на «дневных процедурах». Правда небо заросло сплошными тучами, грозившие сегодня одарить землю холодным и прошибающим дождём, который может произойти с минуты на минуту. Эдварда, я к случаю, не увидела, что было странно. Вроде бы обошла весь периметр, а его и след простыл. Почёсывая лохматую макушку, сажусь на родную лавочку, под довольно раскидистым тополем, находясь в его обильной тени.
– Ну и где же ты, идиот чокнутый? – спрашиваю я сама себя, довольно громко. Как бы санитары не услышали, а то мало не покажется. В ответ слышу лишь тихое «кхм», справа от персоны. Поворачиваюсь и замираю.
Я видела его пару раз, в столовой. Он сидел в голубой зоне, среди уже выписанных пациентов, пару недель назад. Он всегда отличался спокойствием, рассудительностью и отсутствием конфликтности. Если бы я не была сумасшедшей, то приняла бы его за самого обычного парня, из всех имевшихся на планете, но я не знаю до сих пор, что он тут забыл.
– Ты что здесь делаешь? – быстро спрашиваю, тяжело дыша. По сравнению с ним, я кажусь бешеной тварью.
– Отдыхаю от шума, – ответил невозмутимым тоном он, едва касаясь меня своими ониксовыми глазами, которые слишком выделяются на мертвенной бледной коже. Чёрные волосы, обычно стоявшие небрежным ёжиком на затылке, были перевязаны тонкой резинкой, а короткие пряди с висков обрамляли тонкие черты лица. Он был похож на Эдварда, но всё равно.. Элрик был подобен солнцу. Живописному и наливному солнцу, которое мне сейчас и нужно…
– Хм.. Ясно.
– А ты, ждёшь кого-то?
– Нет, – тут же вру, при чём так твёрдо, словно это правда. – Мне некого ждать.
– А разве Артур и Эмили не твои друзья? – вот до чего же любопытный.
Докапывается, гадёныш.
– Разве их друзьями назовёшь? Просто соседи по несчастью.
– Понятно.
Дальше стояла тишина, настолько неловкая, что мне захотелось резко встать и убежать прочь, и больше никогда не видеться с этим чудаковатым парнем. Он настолько невозмутим, что я даже боюсь такого равнодушия.
– Алиса, вот ты где! Куда же ты пропала, дурёха? Я тебя по всему корпусу искал, – прибежавший Эдвард, был моим спасением. Да-да, забери меня отсюда, подальше от этого типа, что бы мы больше никогда не пересекались! Но…
– О, здравствуй, Диего.
– Здравствуйте, Эдвард. Эта Ваша пациентка?
– Ну да. Точнее я её личный надзиратель, – лёгкий смешок.
Ч-что это значит? Они знают друг друга? Какого чёрта?!
– Эдвард, ты знаешь его? Откуда, как, когда?
– Эмм, Алиса, думаю, нам лучше уйти. Я тебе всё объясню в палате.
– Ну, уж нет! Давай выкладывай сейчас! Я требую!
Брюнет, имени даже которого я не знала до этого момента, медленно встаёт, подкрадывается к моему уху и жарко шепчет:
– Встретимся в одиннадцать вечера на этом же месте. Я тебе всё объясню.
И ушёл, так и, оставив меня в недоумении, а Элрик потащил меня обратно в корпус..
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: