Проехал Цуна четыре пустыни и притомился. Захотелось ему пить, да так, что ни о чем, кроме жажды, он и думать не мог - потому и сваливался снова поминутно с лошади, будучи неспособным сконцентрироваться на езде.
"У меня ж три яблока есть, съем один, утолю жажду," - вдруг вспомнил он.
Надрезал он кожуру (складной карманный ножик - тоже подарок министра обороны, а вы думали?) - яблоко распалось на две половинки и вышла из него девушка, писаная красавица.
- Пить хочу... дай мне пить... - попросила она жалобно.
Но что бы поделал Цуна? Сам тоже море бы сейчас осушил.
- Пиить, - девушка без чувств свалилась на песок и испустила дух.
Погоревал Цуна, что из-за него кто-то умер, поразмышлял о смысле жизни, там и ночь наступила. Поспал Цуна, проснулся, видит - за спиной его роща яблоневая зеленеет. Подивился Цунаеши, но внутрь на всякий случай заходить не стал - роща выглядела густой, а паренек страдал легким географическим кретинизмом.
Итак, поехал он дальше, кое-как преодолел ещё три пустыни, приехал к опушке леса, где ручеек журчал. Бросился Цунаеши к ручью, сам напился, Скудерию не обделил, после присел под дубом. Вынул второе яблоко, держит на ладони да думу думает. "Разрежу его - выскочит опять девушка, и на этот раз меня точно инфаркт хватит от неожиданности..." - скептически размышлял он, разглядывая плод. Вздохнул да надрезал кожуру.
Распалось яблоко на две половинки, вышла из него девица - ещё красивее прежней. Припала она к струе ручья и мигом его осушила, что даже песок на дне сухим стал.
- Пить, - простонала девушка, упала на траву и закончила так же, как первая.
"Вот тебе на... тварь я дрожащая, что девушек понапрасну убиваю... ещё и ручей пересох... какой же я идиот," - засела в голову королевича мысль. Да так накрепко засела, что пока он домой ехал, все об этом только и думал - едва все остальные слова не забыл.
Кстати, на месте гибели второй девушки также роща яблоневая выросла, да больше прежней. Увы, довольно скоро жителей около этой рощи от яблок начало тошнить.
Доскакал Цунаеши до реки, что у границ его родного королевства протекала. Широка была река, глубока, королевич как-то раз сам в ней купался - дочку чью-то спасал, грохнувшуюся туда по случайности. Спешился (ура! не свалился!), надрезал самое румяное, спелое яблоко.
Появилась пред королевичем девушка невиданной красоты - золотились русые волосы, золотились прекрасные глаза с пушистыми ресницами, от личика её не мог Цуна глаз оторвать. Уж на что те две были красавицы - эта была в сто раз красивей.
Подвел Цунаеши девушку к реке, припала она к ней. Широка река, глубока, воды в ней не убывает - напилась красавица и улыбнулась королевичу, что он, красный весь, едва пар из ушей не пустил.
- Благодарю, что дал мне жизнь, - звонко сказала она, что колокольцик зазвенел, - Я Кеко, дочь короля яблонь. Мы с сестрами долго ждали того, кто освободит нас из рубиновых темниц...
- Дак я же, это, того, этого... - промямлил Цуна.
- М?
- Этооо... они же того... умерли из-за меня, - все таки выдал он.
- Нет, не умерли, - утешила его девушка, - разве ты не видел, что стали они яблоневыми рощами? Не превратятся уже в девушек, зато будут давать всем прохладу и уют...
- А ты... эт-то... - трудно, однако, собираться с мыслями, вечно они на собрание не приходят, - не покинешь меня?
- Не покину, коли не разлюбишь, - улыбнулась Кеко.
Сгоряча Цунаеши тут же, на месте, поклялся, что никого не назовет своей женой, кроме дочери яблоневого короля. Посадил он Кеко на Скудерию, и вместе они поехали к родному дворцу.
Как заблестели за холмом башни дворца, Цуна и сказал:
- Подожди, пожалуйста, здесь... Я вернусь за тобой в карете и привезу шелковые одежды...
Девушка непонимающе уставилась на него.
- Эм, то есть, атласные, - поправился он.
- Да не в том дело... Ты собираешься оставить меня одну? - жалобно спросила Кеко.
- Я, эм, хочу, чтобы ты явилась во дворце как можно лучше... Я посажу тебя здесь, на дерево над прудом - никто и не увидит...
Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…
Варианты ответов: