Ощущать за своей спиной дом, в котором горит лампа и живут люди, было так приятно и успокаивающе, что мне удалось расслабиться. Скоро у фонаря Митьки сели аккумуляторы, и дальше мы шли в кромешной темноте - останавливаться и ставить новые не хотелось. Не то чтобы это была беспечность - перегон считался относительно безопасным – поэтому и блокпост у нас был всего один, беспокоиться было совершенно нечего, фонарь здесь был скорее необходимым атрибутом путешествия по тоннелю. Так что, когда лампочка замигала и погасла совсем, мы просто не обратили на это внимания. Довольно скоро глаза несколько свыклись с отсутствием какого-либо освещения - вот уж поистине удивительная способность человеческого организма к приспособлению. Мерные звуки шагов быстро угасали, придавливаемые подошвами ботинок к шпалам. Усталость не чувствовалась вовсе, исчезли и мысли. Мы не разговаривали, просто шли по тоннелю, который, казалось, не кончится никогда. Это было занятное ощущение - как будто пространство и время замерли, загустели. Прошло уже много времени, а мы всё шли и шли по перегону. Постепенно из воздуха ушёл запах затхлости, стало чуть проще дышать. Стены раздвинулись, потолок резко ушёл куда-то вверх - мы входили на станцию. Неужели Парк Победы? Непонятно по какой причине эта станция, вероятно, самая глубокая и потому самая надёжная во всём Метро не была заселена. Кто знает, почему так вышло? Митька остановился у железной лесенки на платформу:
- Пройдём по станции?
Я пожала плечами и поднялась по прогибающимся ступеням. Как не похоже это было на наш Бульвар - лёгкий, воздушный, невесомый, будто дрейфующий по путям, с одним только посеревшим сводом над головой, тихо сияющий мраморными пластинами на стенах. Здесь всё было иначе. Платформа казалась уже из-за массивных колонн по бокам - между ними были только неширокие проходы, а внутреннее пространство станции казалось отрезанным от всего Метро. Внезапно позади меня загорелся свет и чёткими линиями вычертил тёмные густые тени. Я резко обернулась - белый луч, ослепляя, ударил по глазам. Зажмурившись, отступила на шаг - в руках Митьки был тот же фонарик, судя по всему, уже с новыми аккумуляторами.
- Я подумал, тебе интересно будет станцию при свете посмотреть.
- У тебя были батарейки?
- Да были... Я в тоннеле не сообразил что-то, надо было там новые поставить, - сказал он, задумчиво кивнув, - но как будто бы и без света неплохо было.
Надо же, не у меня одной сложилось такое впечатление… Митька прошёл вперёд, поводя фонарём и выхватывая лучом из темноты полосы мягко поблёскивающих мраморных пластин – пол дробился ровными квадратными плитками, выложенными бело-бурым шахматным полем, колонны причудливой формы сияли молочными боковыми срезами и отливали персиковым с обращённой к станции грани. За эти долгие годы Парк Победы не был колонизирован ни нами, ни – на Бульваре просто не хватало средств на содержание двух станций, а Кольцу был не слишком-то нужен этот отрезок ветки. Теперь же платформа выглядела несколько настораживающе – как покинутый обитателями замок - мощный, надёжный, построенный на долгие годы – и оставленный навечно. Наши караваны обычно устраивали привал, проходя через эту станцию, – ближе к центру платформы мы набрели на маркую горку угля и аккуратную маленькую поленницу из тонких узловатых ветвей. В остальном же всё было пусто и безжизненно. Поскольку задерживаться не было смысла, мы, немного побродив из стороны в сторону, освещая себе путь фонарём, вышли за ряд колонн к путям. Вырезанное из камня название станции тускнело на стене; одной буквы не было, и от этого надпись выглядела несколько странно и тоскливо – необитаемая платформа была подписана «Парк Побед…». Хмыкнув, я спрыгнула на пути. У входа в тоннель была небольшая лужица – из щели в мраморной плите вытекала изгибающаяся струйка воды, кажущаяся серой в ярком пятне света. Впрочем, риска затопления не было – вода тут же, не дотекая до рельс, уходила глубже под землю через невидимые глазу трещины в покрытии. Последний раз оглянувшись на станцию, Митька шагнул в тоннель. На этот раз фонарь был включён, и я не поленилась положить в карман пару запасных батареек. Перегон был достаточно длинным, судя по рассказам наших караванщиков. Спокойствие ещё не улетучилось, и в висок только тихонечко постукивала одна назойливая мысль: впереди Ганза, Ганза… Пустит ли она меня в своё кольцо? Ведь пока путешествие ещё даже не началось, никаких препятствий на пути к цели не было, и не знаешь даже, что может ждать тебя за следующим поворотом. Зажмурившись на секунду, я решила не думать пока о всякой ерунде и продолжила вглядываться в серый тоннельный тюбинг, попадающий в луч света.
Мы прошли уже больше половины пути, когда Митька вдруг остановился и направил фонарь вбок, прямо на свод перегона. Чуть впереди темнела арка отходящего в сторону ответвления тоннеля, своды в котором были несколько ниже, чем в основном перегоне. Видимо, раньше вход в боковую шахту закрывался металлической решётчатой дверцей с ржавыми погнутыми прутьями, которая сейчас стояла, заботливо прислонённая к стене рядом с входом в маслянистую гулкую тьму перегона. Честно говоря, сворачивать в неё не хотелось вовсе.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: