....

«Ну, и где комната охраны?.. Черт» на встречу ей выходят охранники. «Вспомнишь…»
-Ну, здравствуйте, мальчики! – она улыбается. Придется немного «поиграть».
-Леди, посторонним вход воспрещен!
-Я не посторонняя… - спокойный тон голоса, словно сейчас ей свою шкуру спасать и не надо.
Сегодня: в качестве основного оружия Алекс выступают два острых лезвия, закреплённых на запястьях. При ненужности клинки складываются за предплечьями героини. Эти клинками можно расчленять противников на части, ломать какие-либо препятствия, они же служат защитой для Александры. Для бесшумного проникновения самое то…
Атаки мужчин она отбива без особого рвения. Четыре быстрых шага Александра вскидывает руку вверх, готовясь защищаться от атак. Один все же смог зайти со спины. Удар. Зря он это сделал.
***
Свет тускло и неутомимо моргающей лампы раздражает глаза, заставляя Миранду закрыть их, чтобы не сойти с ума. «Где я?» Какое-то сырое и Богом забытое подземелье чье мрачное обличие отпечатывается в сознании болезненным изображением. Противный запах наверняка не самой свежей воды и гнили режет нос подобно маленьким ножам, оставляя мелкую россыпь незаживающих ран. Мутные капли влаги разбиваются о поверхность каменного пола, издавая последние стоны своим тихим звоном. Некогда потерянное мышление вследствие не понятных Миранде сейчас обстоятельств возвращается. Безумно, можно даже сказать адски, болит шея, словно ее проткнули насквозь заточенные до поразительной остроты шипы. Руки: окольцованы холодным металлом, что врезается в кожу, крохотными полосками ожогов рассекая запястья.
Желание осмотреться берет над ней верх и Мира, немного опустив голову вниз, глядит на себя, только вот одна неприятная особенность мешает делать это легко — саднящая непонятной болью шея. Изрезанная, хотя нет, разодранная одежда, ранее впитавшая в себя кровь, твердым материалом накрывает тело, издавая глухой и неприятный уху звук при малейших движениях. А свет все неумолимо давит на девочку. Переводит взгляд на его источник, словно пытаясь остановить неугомонный ритм. Секунда. И он со звоном разлетается на куски вместе со стеклянной оболочкой, вызывая ликующую и даже смехотворную сейчас радость. Странно.
***
Лампы со звоном разлетелись. Алекс стояла посреди коридора в луже чужой крови. Мужчины были мертвы. Руки девушки немного тряслись. Сейчас она хотела повторить эти убийства, но, к сожалению, от плана отклоняться нельзя.
Дальше она прошла без особых приключений. В комнате охраны было всего три человека. Свое желание она все же удовлетворила. Приборная панель была залита кровью. Брезгливостью по отношению к крови Алекс никогда не страдала. Пальцы быстро «забегали» по клавиатуре.
Полоса загрузки показывала 93%, значит, скоро система будет взломана, но это, кажется, даже не волновало девушку. Она переводила взгляд от одного экрана к другому, пытаясь увидеть камеру Миранды.
«98% - еще два и все начнется… да где же ты, бестолочь?» Алекс вновь «беглым» взглядом пробежала по показаниям камер наблюдения, и... удача, девчонка сидит в подвале, ей не удосужились предоставить хоть какое-то скудное освещение, темно как… «Эх, черт! И как мне тебя оттуда выколупывать?.. ты умудряешься меня бесить, даже не находясь поблизости!.. сучка…»
***
Голова болезненно ноет, тело тоже, как на части разваливается, а движения скованные и какие-то дрожащие. Вкус во рту настолько отвратителен, будто грязью ужинала. Ужинала? Нет, не вспомнить, хотя если то количество, вчера предоставленного блюда считать ужином, то…
За дверью послышался шорох. «Ну, что еще?» дверь слетает с петель.
***
Первым делом Алекс почувствовала запах: сладковатый, тухлый, блевотный. Дежавю. Кратковременная встреча с иным пространством-временем. Твоим пространством-временем, прожитым временем, изученным пространством, вошедшим в память крови и послужившим электрической проводкой нервов. Изнанка прошлого, на которую суровой ниткой крупными стежками пришита живая память. Выворачивается вместе с душой, поднимает прикрытый пласт запомнившегося навсегда и забытого совершенно.
Жуткое чувство Дежавю. Словно она уже была здесь. Не хватает непроглядной тьмы и разлагающихся трупов, для полной композиции и возможности переименовать дежавю в отголоски памяти… все тоже желание бежать куда подальше от этого места, не видеть того что сейчас так услужливо подкидывает память.
-Семпай? – тонкий перепуганный голосок выводит Алекс из состояния близкому к прострации.
-Поднимай свой {censored}, и валим отсюда! – произносит Алекс, чисто на автомате. Миранда подчиняется и, вцепляясь в руку девушки, сильно сжимая, торопится покинуть это помещение. – Скуалло, я здесь закончила, можете приступать. – Отчитывается девушка и спешит вывести это маленькое недоразумение из дома. Вария уже в здании, Вонгола приступит чуть позже.
-Ну, и куда это вы собрались? – «Фак, без Палева не получилось…», Алекс повернулась на голос. «Что?» такого ужаса Алекс не испытывала никогда. Перед ней стояла Виктория…
***
Ясное солнце давно сменили хмурые свинцовые тучи. Казалось, они заполонили все небо. Ветер — жестокий, свирепый, безжалостный. Он, словно получал удовольствие, терзая деревья, заставляя ветви жалобно стонать. А его завывания так похожи на смех — холодный и жестокий; так смеются палачи, причиняя боль. Когда-то Алекс тоже любила это извращенное удовольствие. Алекс тоже смеялась, глядя на то, как мучаются жертвы Бела. Принц похож на этот ветер: такой же коварный и жестокий, отчаянный и прекрасный.

Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…

Варианты ответов: