Сын Падшего. Словно клеймо на всю жизнь. И никакая сила не окупает полные недоверия и презрения взгляды старших. Никакая красота не затмевает насмешки и издевательства сверстников. Ничто не в силах перебороть этот жестокий факт.
Сын Падшего. И все, почему-то, благополучно забывают о том, кто моя мать. Вся ее доброта, святость и безоговорочный авторитет неспособны закрыть собой позор моего отца. Ей, казалось бы, все равно, но я знаю, она страдает не меньше, видя, как меня затравливают все, кому выпадает такой шанс.
Ко мне всегда относились слишком предвзято и, поэтому мне рано пришлось осознать правду этой жизни: ничего не дается просто так. Я всеми возможными способами старался заслужить хотя бы доверие окружающих. Об уважении я даже и мечтать не мог. Я усердно учился, всегда был лучшим среди ровесников, и постепенно ненависть ко мне стала притупляться. И вот, настал самый долгожданный момент всей моей жизни - у меня начали резаться крылья. Наивный мальчишка, я тогда даже не подозревал, что это не только пробудит, почти угасшую, ненависть, но и усилит ее в несколько раз. Они были черные, как сама ночь, а не красивого бронзового цвета, как у всех остальных. Все, чего я успел добиться, улетело в Тартрат.
Но я был бы не я, если бы опустил руки и сдался. Моей целью было доказать, во что бы то ни стало, что я не такой как отец, что я лучше. Конечно, возможно не мне судить его, ведь я никогда не был с ним знаком. Он был в ссылке, после инцидента с переворотом. Мать же никогда о нем не говорила со мной. Да и с кем-либо еще тоже. Я помню, как я всего единственный раз спросил у нее об отце.
- Почему ты никогда не упоминаешь о нем, а когда говорят другие - делаешь вид, что не слышишь?
Она погладила меня по волосам и нежно улыбнулась.
- Чтобы я тебе ни сказала - это не даст ни малейшего представления о том, какой он. У твоего отца очень сложная индивидуальность, сынок. Разговоры о нем бесполезны. Его просто нужно узнать.
И тогда я понял. Она не презирала его. Она была одна из немногих, кто восхищался им и любил. Несмотря на то, что в ее взгляде можно было найти осуждение. Впервые, за всю свою жизнь, у меня появилось желание увидеть отца, и мама, как будто прочитав мои мысли, организовала нам встречу. Честно говоря, я даже не мог представить, как она могла пройти, но я до жути волновался. Я ожидал увидеть все, что угодно, но только не то, что увидел.
Красивый, стройный мужчина критически взирал на меня с высоты своего, далеко не малого, роста. Его белоснежные волосы мягко свисали с плеч, а карие глаза - готов поклясться, что точно такие же, как у меня, - отдавали холодом и мучительной усталостью. Под его пристальным взглядом я смутился и немного сжался, что вызвало у него ухмылку. Во мне тут же вспыхнули обида и злость. Только я раскрыл рот, намереваясь сказать, еще сам не зная что, он меня перебил.
- Крылья, - я не удивился приятному голосу, при всем его величии и гордой осанке, другого просто не ожидалось. - У тебя уже прорезались крылья?
О, да. Это было первое, что я услышал от своего отца. Но тогда меня это не волновало. Крылья! Я больше всего на свете боялся своих крыльев. Они же черные. Какую реакцию они вызовут у него? Недоумение? Разочарование? Гнев? Мои предположения опять не подтвердились. Лицо отца осталось беспристрастным. Он долго вглядывался в них и, казалось, изучал каждое перышко.
- Ты такой же особенный, как и он, - мужчина положил ладонь на мой лоб. - Чернокрылый.
Вскоре после этого отцу было позволено покидать место ссылки, естественно под наблюдением. Он даже занял свое место в Совете, как и раньше. А я все задавался вопросом, кого отец имел в виду, говоря, что я такой же особенный. Ответ довольно быстро пришел ко мне, в лице мамы. Порой я даже поражаюсь, насколько она может быть проницательной. То, что я узнал, повергло меня в глубочайший шок. У отца был сын, помимо меня. Сын, от женщины по имени Эленга. Я много слышал о ней. Она тоже была членом Совета, как и мои родители. Ее уважали, впрочем, как и всех других Великих Элементов. Но мне никогда не доводилось видеть ее, а жаль.
Я так и не понял, что испытывала мама, когда рассказывала мне это, и, наверное, никогда уже не узнаю. Так же, как и не смогу понять, почему она смирилась с присутствием другой женщины в жизни отца, хоть это и осталось далеко в прошлом. У них есть сын, и он старше меня всего, на каких-то сто три года. Маркус - так зовут моего брата. Когда шок от этой новости прошел, я испытал радость и надежду, что я не один такой, заклейменный. Он ведь, наверняка, тоже прошел через все то, через что прошел я и, судя по тому, что мне не довелось ничего о нем слышать, он сумел добиться признания. Конечно, будучи ребенком, я не мог понять всех тонкостей личных отношений наших родителей. И я не мог знать, что Лардос никогда не выступал, как отец Маркуса. Об этом вообще мало кто знал. Эленга предпочитала не афишировать их былую связь. Мне повезло меньше. Об отношениях моих родителей знали все. Они были избранными половинками друг друга, еще до того, как отец задумал этот, ничего не принесший, переворот.
Сказать, что встречи с братом я боялся больше, чем встречи с отцом - это ничего не сказать. Еще по пути у меня пропал голос, а когда я встретился с его глубоким завораживающим взглядом, у меня перехватило дыхание. Но больше всего меня поразили его крылья: большие, отливающие чистым золотом и, словно поймавшие в плен, солнечные лучи. Я никогда не видел ничего подобного.
- Привет, малыш, - он первый начал разговор, и в его голосе я уловил веселые нотки, что задело меня. Однако я вовремя успел заметить искреннюю улыбку, затронувшую его губы и заботливый взгляд. Вот так я обрел учителя и друга в одном лице. Я был просто восхищен Маркусом и с удовольствием заметил, что мы с ним очень похожи внешне, а с возрастом это сходство все больше росло.
Сейчас я вспоминаю все это с грустью. Ведь, несмотря на все неудачи и негативное отношение окружающих, это было счастливое время. Теперь я это понимаю. В моей жизни было много промахов, хотя в это трудно поверить, которые не сравняться с детскими проблемами, какими бы непреодолимыми они ни казались. Рядом со мной были те, кто поддерживал меня в трудную минуту.
Но однажды моя жизнь резко изменилась. Тем утром я так до конца и не понял, что произошло. Тишину нарушили звуки тревоги. Я стремительно мчался в сторону аллеи, откуда доносился шум битвы, в наличии которой я всячески старался себя разубедить. Внезапно мне навстречу, из-за поворота, вынырнула чья-то тень. От неожиданности я чуть было не врезался в нее, но вовремя успел притормозить. Она остановилась и, порыв ветра, созданный моими крыльями, растрепал ее длинные темно-русые волосы. Я усмехнулся, встретившись с надменным серо-зеленым взглядом.
Арилла Вечнокрылая. Неудивительно, что я ее не заметил. Н’эри Призрачного Крыла могла развивать невероятно высокую скорость, становясь почти невидимой. Эльфы почитали ее, как Мать Природу.
- Чернокрылый, - стальные нотки в ее голосе меня не на шутку встревожили. - Ты-то мне и нужен.
- Что случилось? - я старался сделать голос как можно спокойнее, но, похоже, она уловила мое волнение.
- Мятеж. Нас предали, Чернокрылый! - Арилла прищурилась и внимательно всмотрелась в мои глаза. - Я надеюсь, ты не с ними?
Мне было не до ответа. Мятеж! Кто мог решиться на такое? Но, я знал…догадывался…
- Падший…- прошептал я, сам же отвечая на свой беззвучный вопрос.
- Не только. На его стороне сражается Златокрылый и отряд Н'эри, которых он ведет. - Вечнокрылая услышала мой шепот и развернулась в ту сторону, откуда прилетела. - Нужно спешить.
Я кивнул. Машинально. В голове была, как будто, дымка. Все расплывалось и я, еле переставляя ноги, двинулся вперед. Я не верил. Все мое существо отторгало возможность предательства Маркуса. Он не мог! Кто угодно, но только не он!
О, как же я тогда ошибался. Молодой и наивный. Я еще не знал жизни, но когда я встретился с его взглядом на поле боя, мои сомнения и надежды разлетелись в дребезги. До этого момента я не особо ощущал предательства, оно не столь сильно тронуло меня, как остальных. Жесткий и ледяной взгляд брата - вот, что заставило ощутить себя преданным. Он был быстр и жесток. Я растерялся. И этим воспользовались. Я не знал, что меня окружило. Что-то темное и противное. Оно высасывало мою энергию, словно было пустым. Даже не так. Словно оно было бездонным. Мои крылья отяжелели, руки бессильно повисли и разжались. Я отдаленно услышал, как что-то звякнуло, а потом меня ослепила яркая вспышка и вокруг все затрещало. Чувство, что меня опустошают, исчезло, и, ощутив облегчение, я рухнул вниз, при этом, совершенно не осознавая всю ситуацию. Когда мое тело прекратило падение, я не сразу это понял, находясь где-то на границе сознания. Но меня схватили и крепко прижали к себе, после чего мы вместе спустились вниз.
Маркус. Его образ вспыхнул, как вспыхивает пламя, и я тут же дернулся, намереваясь вскочить на ноги. Меня удержали и уложили обратно. То, что вначале я принял за глумливое воображение, оказалось реальностью. Это действительно был он. Мой брат – Златокрылый. Предатель.
Я не поверил. Если он предатель, то почему спас? Конечно же, мне некому было ответить. Златокрылый мысли не читал, а я знал, что и языком пошевелить не могу. Поэтому даже не старался озвучить мучающий меня вопрос. Но мне и не хотелось слышать ответ. Не хотелось новых разочарований.
Он коснулся губами моего лба, отчего я вздрогнул. Они были обжигающими.
- Ты такой холодный, малыш, - его голос болью отдался у меня в груди. - Тебе не стоило здесь появляться.
Маркус обеспокоено взглянул на меня. Когда я увидел выражение его лица, мне захотелось разозлиться. Он винит себя? В чем? Или он извиняется? Я не слышал и не видел ничего вокруг, внимательно разглядывая, изучая каждую черточку его лица. Светлая кожа, прямой нос, узкая полоса губ - похоже, единственная разница между нами, - и глубина шоколадных глаз, в которых я тут же потонул.
- Зла…токрылый…- выдохнул я и вцепился в него.
У меня все еще не было сил и, поэтому создалось такое впечатление, что он ничего не почувствовал. Хотя, скорее всего, он просто решил не обращать внимания.
- Почему? - это все, что я смог произнести. Воздух стал тяжелым. Я начал задыхаться.
Тогда он положил два пальца на мой лоб, между бровей, и что-то тихо прошептал. В тот же миг мои легкие расширились. И это не преувеличение. Я действительно ощутил, как они расширяются, без моей на то воли. Это была исцеляющая магия Н’эри. Поразительно, а вот я такому еще не научился. Мне требовалось полного произнесения молитвы для заживления ран, не говоря уже о чем-то более серьезном. Хотя, чему тут было удивляться? Брат всегда шел впереди меня и дело вовсе не в возрасте. Маркус был необычайно талантлив. Я на его фоне выглядел неоперившимся юнцом, в свои двести двадцать шесть лет.
К чему я сейчас это все вспоминаю? Не знаю. Возможно, потому что именно с этой истории начало меняться мое восприятие мира. Возможно, потому что именно эти поступки брата заставили меня задуматься о смысле моего существования и определиться с целью жизни. Ответ на этот вопрос я, пожалуй, буду искать вечно.
То, что происходило дальше, я помню плохо. Кто-то кричал, бегал вокруг нас, что-то громко стучало и взрывалось, а потом я понял, что его больше нет со мной рядом. Я хотел узнать, что же происходит, но тело отказывалось подчиняться. Мне оставалось просто лежать и глупо хлопать глазами. Я даже не сразу понял, что все уже закончилось, не заметил, как оказался в своей комнате. Осознание пришло только тогда, когда я увидел над собой улыбающееся лицо матери.
- Как ты себя чувствуешь, дорогой?
Я слегка вздрогнул, от звучания ее нежного, мелодичного голоса. В мягком свете солнечных лучей она казалась такой легкой и хрупкой. Я порой задумывался над тем, что в этом мире больше не найти такой же прекрасной женщины, как Эльга.
- Где он? - я даже судорожно сглотнул, ожидая ее ответа и боясь этой затянувшейся тишины.
Эльга отвела взгляд в сторону, чуть заметно сжав руку в кулак.
- Я думала, ты сначала поинтересуешься, что стало с отцом… - еле слышно произнесла она.
Отец. При мысли о нем у меня все вскипело внутри. Я никогда не думал, что буду испытывать нечто подобное по отношению к нему. И дело ведь вовсе не в его поступках. Меня не столь отвращает факт его предательства, сколько то, что он втянул в это брата.
- Все хорошо, милый. Мятеж был подавлен. Опять. И будет подавлен снова и снова, если это произойдет, - мама замолчала на несколько секунд. - Твой отец отправлен в Темную Пропасть. Зарон продолжает питать надежды о его исправлении.
- Что с НИМ?! - я не желая того повысил голос, перебив ее. - Он…- и осекся, не в состоянии произнести свое предположение.
- Жив… ты можешь его навестить, пока он еще здесь.
Стоит ли предугадывать, что было дальше? Естественно я, сломя голову, мчался в покои Маркуса, наплевав на все предостережения матери. Я должен был знать «почему?».
Корпорация "Секреты Аномалий"
Аномалии - таинственные, не поддающиеся логикой и здравым смыслом вещи, существа и события. Они появились в связи с акт…
Варианты ответов: