...

Кисаме отпил из рюмки и посмотрел на Цани жестким взглядом.
- Я вовсе не удивлюсь, если в один прекрасный день кто-нибудь заткнет твою пасть бутылкой из твоего же бара. Возможно, это буду я...
Улыбка Цани окончательно угасла.
- Ладно, ладно. Я пошутила. Хотя, согласна, шутка не совсем удачна. Я вижу, путешествие ничуть не исправило твой чудный характер.
- Мой характер таков, каков есть. Шути с теми, кому это нравится, иначе ты будешь первой, на ком я испробую свою самехаду. Мне это совсем не по вкусу.
Наступило неловкое молчание, потом Цани заговорила снова:
- Как твои делишки? Все на мази?
- Помаленьку... - неохотно ответил Кисаме. - Меня никто не спрашивал?
- Нет. Ты отсутствовал слишком долго. Народ быстро забывает своих героев, - ответила Цани, с любопытством разглядывая Кисаме. - Что ты намереваешься делать сейчас?
- Это мое дело. Чем меньше ты будешь знать, тем меньше расскажешь своим приятелям. Кстати, ты не видела Забузу? Он не спрашивал обо мне?
- Забуза мертв, - ответила Цани, пожимая худенькими плечами, как бы извиняясь, - он никогда не заговаривал о тебе, после твоего ухода. Позже, по неизвестным обстоятельствам, он ушел сам. Зато вспоминал Ао. Он быстро пошел в гору после твоего ухода. Он теперь джонин, имей ввиду.
Значит, это не джонины. Если бы они интересовались им, то сперва обратились бы с расспросами к Цани. Мало кто знал, что Цани командует отрядами джонинов, но для Кисаме это обстоятельство давно не было секретом. Он частенько использовал ее осведомленность в своих целях, чтобы избежать возможных неприятностей.
- Кто-то интересуется мною, - небрежно бросил Кисаме, - за мной следили сегодня весь день.
- Ты ведь не станешь из-за этого биться головой о стенку. Джонины охотилсь за тобой в течении пяти лет, но им так и не удалось поймать тебя.
- Нет, один раз меня все же нашли, - возразил Кисаме, и лицо его потемнело. - И поплатились жизнью. Но меня сейчас интересует другое - кто?.. У тебя по этому поводу нет никаких соображений?
- У меня?! При чем тут я? Я ничего не слышала и не знаю.
Кисаме пытливо посмотрел в карие глаза Цани, пожал плечами.
- И еще, я хочу чтобы твои джонины нашли вот эту девушку, - Кисаме протянул девушке фотографию. - А на счет приследования - я ничего тебе не говорил. Сам выберусь из этого... - Он допил саке, заплатил и оттолкнул табурет. - Я задержусь здесь ненадолго... На улице сыро.
- Это же твоя стихия... Ну ладно, чувствуй себя, как дома. Может тебе нужна девушка?
- Это мне уже не по зубам, - цинично ухмыльнулся Кисаме. - И потом, твои девушки... Я их слишком хорошо знаю. Нет, они меня не интересуют.
Медленно, как бы не хотя, он отошел от стола и остановился возле пианино. Он чувствовал, что его по-прежнему пристально разглядывают.
- Салют, Макс, - поприветствовал он пианиста. Тот продолжал играть и, почти не двигая губами, ответил:
- Салют!
Кисаме не спускал глаз с мелькающих пальцев музыканта, лицо его выражало вежливый интерес. Со стороны можно было подумать, что его заинтересовала игра.
- Ты что-нибудь знаешь, Макс?
Вместо ответа тот принялся наигрывать "День и ночь". Его тонкое лицо ожило, словно пробужденное страстной мелодией.
- Тобой интересовалась одна курочка, - произнес он, все так же еле шевеля губами. - Она как-то вечером заходила сюда. Дня три назад.
Кисаме, не отрывая взгляда от пальцев пианиста, скинул зубочистку на пол.
- Кто она?
- Мизукаге.
- Чего она хотела?
- Спросила, где ты живешь и вернулся ли в нашу деревню. И на то, и на другое, я ответил, что не знаю.
Кисаме кивнул.
- Это все?
- Она сказала, что если я оповещу ее о твоем появлении, получу деньги.
Кисаме поднял брови:
- Что ж, не мешает встретится с ней...
- Я в вашей игре не учавствую.
- Согласен. И все-таки спасибо, Макс, ты не прогадаешь на этом.
- Я имел в виду не это. - Макс встал и отодвинул свой стул. - Я думал ты навсегда покинул нашу деревню. Мизукаге будет не очень рада видеть тебя, ведь ты предал нас.
Кисаме широко улыбнулся.
- Как она поживает?
- Она выросла. Если бы не ее гордость, она была бы лучше. У нее фигура как... короче она замечательна. Просто удивительно как выросла эта девочка.
Кисаме вытащил из кармана купюру, зажал ее между пальцами и незаметно кинул на стол Цани.
- Найди ее, Цани, - сказал он и удалился.
Покончив с песенкой "День и ночь", Макс принялся наигрывать "Любовь мужчины", и лицо его снова ожило.

Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…

Варианты ответов: