Литан, как всегда хмурый и неприветливый, сидел на огромном валуне в позе лотоса и медетировал. Разум его был совершенно пуст, а душа спокойна и наполнена словно ощутимой негой, переполнявшей ее. Волны реки тихо плескали о валуны и нередко ледяные брызги оседали мелкими капельками на чистой гладкой коже лица Бога Реки. Порывистый ветер налетал на заросли камышей и осоки, клоня их к воде, покачивал на волнах белоснежные и ярко-желтые кувшинки, пестреющие практически слошным ковром ближе к берегам. Литан приоткрыл один глаз и проверил, все ли впрорядке. Убедившись, что ничего, в ландшавте его окружающем, не изменилось, Литан закончил медитировать и легким изящным движением, спрыгнул с валуна. Поправляя темные каштановые волосы, заплетенные в толстую косу, перевязанную бордовой ленточкой, Литан направился в реку. Войдя в воду по пояс, он недовольно воскликнул:
- Давай, Лу, вылезай уже! Долго я тебя буду ждать?! - голос его звучал грубо и раздраженно, впрочем, как всегда. Долго ему ждать не пришлось; на его зов из воды рядом появился парень, лет восемнадцати на вид.
- Воздух убивает мои способности к перерождению, Ли, - уязвленно сказал он.
- Не нарывайся, Лумин! - огрызнулся Бог Реки.
- Как скажешь, Литан, - беспечно откликнулся тот, разводя руками.
Лумин - племянник Литана, был наглым и нахальным с родственниками и равнодушно-беспечным с незнакомцами. С Литаном же у него были особые отношения. Лумин не любил дядюшку, от которого ему и достался скверный характер, поэтому он всегда язвил и подшучивал над ним. Литан в свою очередь терпеть не мог племянника за его шуточки, за его высокомерие и особенно за то, что Лумин в свои семьсот уже перечил взрослым Богам вроде него или Муррэ.
- Иди лови пиявок в своем Болоте, - буркнул Литан. - Зачем ты вообще появился в моей Реке?
- Мне стало скучно Литан, - с поддельной горечью и грустью в глазах сказал Лу, делая из себя саму невинность, брошенную на растерзание Гарпиям. - Вот я и решил навестить своего драгоценного дядюшку... Думаю, как он там? Наверное совсем зачах от одиночества.
- А, значит Изма уже устала слушать твои бредни и ты решил оставить ее впокое и давить мне на психику? - злой на весь мир, Бог Реки фыркнул.
- Причем здесь моя невеста? - снова поддельно изумился Лу, продолжая строить из себя ангелочка. - Она вроде не жалуется...
- Ха, это пока она не жалуется, посмотрим, что дальше будет! - усмехнулся Литан. Лу надоело и он принял нормальный для себя вид - пренебрежительно выражение лица и кислая улыбка на тонких губах.
- Но ты намерен ее довести до белого коления? - спросил Литан и зло расхохотался.
- Нет, Ли, - слова дяди задели Бога Болота за живое и он начал перерождаться, становясь фиолетового цвета. - Не имей привычки насмехаться над Измой!
- Не то что? - Литан стал серьезным, а волны по реке стали делаться все больше и больше.
- Я превращу тебя в угря! - взвыл Лу и на Литана понеслась грязно-зеленая волна.
Когда все утихло, Литан исчез, а Лу, оставшийся стоять по пояс в бурой воде, неприятно воняющей тиной, лицом стал похож на психа. Глаза его были широко раскрыты, в них играл огонь ненависти перемешанный с торжеством и диким безумием. Губы растянулись в насмешливой довольной полу-улыбке полу-ухмылке. Так прошло не меньше семи минут.
- Что, получил свое, дядя? - наконец вопросил Лумин, взывая к тишине реки. - Наелся ила?
- Дно моей реки устилает мягкий песок, - грозно раздалось сзади. Лумин обернулся и его фарфоровое личико сковал ужас: Литан переродившись в Бога Реки стал похож на помесь Василиска, Морского Змея и Каменного Дракона. Огромный и извивающийся трехглавый Бог Реки склонился над Лумином и сверкнул огенно-золотыми глазами в поллица. Раздался громкий грозный рык и приглушенное, но неменее устрашающее утробное рычание.
- Что ты там говорил про ил? - спросил Бог Реки, обвивая Лу хвостом и не давая ему пошевелиться. - Повтори-ка! Нет? Боишься меня? То-то, дорогуша.
Из зарослей камыша вдруг взметнулись дикие утки и понесли в направление противоположном Богам. Литан проводил их змеиными глазами и продолжал, повернув угловатую морду к Лу:
- Боги Болот всегда напыщены и высокомерны, но в обществе они не в почете! Твое дело, дорогуша, сидеть поуши в своем драгоценном Болоте и, не вылезая из него, разводить головастиков и пиявок, а не шлятся день деньской по чужим владениям! Знаешь, что сделал бы сделал с тобою мой знакомый Бог Камней?
- Н-нет... - еле дыша пролепетал Лумин.
- Ха, - довольный собою, Литан отпустил юнца и принял человеческий вид. - Он сделал с тобою то, что делают в свободное время все Боги Камней.
- А, - Лу осторожничал, боясь вновь вызвать на себя гнев Бога Реки. - А что они делают в свободное время?..
- Трут камни в пыль! - и Литан громко и зло расхохотался. Лу поежился сделал шаг назад. Долго он не забудет Бога Реки.
***
Аном спал почти весь день. Мрачная и дождливая, всегда приходившая в конце июня погода наводила на него тоску, и поэтому он остался вместе с Муррэ и Ционом под покровом плакучей ивы. Сквозь ветви он видел недвижимую воду реки, в которой отражалось небо, затянутое высокими серыми и белесыми тучами. Изредка моросил неприятный холодный дождик, а что огорчало мальчика больше всего, так это полный штиль.
- Сегодня о-очень скверная погода-а, - тихо сказал Муррэ, растягивая слова. Когда шли дожди он становился очень ленив и неповоротлив. Словно кот, он дремал, прислонившись спиною к толстенному стволу дерева, курил трубку и пускал дым изо рта. В таком состояние Муррэ мог провести несколько недель подряд, пока дожди не уступят место солнечной теплой погоде. - Мне хочется спа-ать...
- Мне тоже, - тихо пискнул Цион, свернувшийся клубочком на коленях у Бога Пустыни. Иногда тот протягивал руку к суме Анома, стоящей поблизости, и давал Духу Ветра лепестки пионов. Цион лениво их прожевывал при этом тихо урча и причмокивая.
- Ано-ом, - позвал Муррэ, протягивая к мальчику руку. - Сядь и прислушайся.
Мальчик повиновался. Он сел рядом с учителем и прислонился спиною к ледяному стволу ивы. Прикоснувшиь к нему, его передернуло.
- Замерз? - ласково спросил Муррэ, обнимая его за плечо. При взгляде на учителя, Аном мог легко разглядеть в его глазах нечто, отдаленно напоминающее заботу и даже нежность. Муррэ же чувствовал себя отцом, защищавшим от невзгод свое дитя, хотя Аном таковым не был.
Проведший почти всю свою жизнь в уединение, как это и положено Богам Пустынь и Лавандовых Полей, Муррэ не искал себе невесты, но был несказанно рад, найдя как-то под кустом алых роз маленького мальчика, назвавшего себя Ардом. По правилам, когда Бог находит ребенка, он должен дать ему новое имя, что будет означать новой вехой в жизни последнего. Как же вышло, что дитя Бога осталось без родителей? На это тоже есть свое правило и даже негласный закон - все Боги обязаны десять лет воспитывать свое дитя (если сравнивать с общей продолжительностью жизни Богов в три-четыре тысячи лет, то срок этот просто незначительный) , после чего они бросают его и стерают ребенку память о себе, оставляя ему только имя, чтобы Богу, который его найдет, по имени было понятно, какой стихией обладает ребенок. Боги не должны воспитывать своих чад - это может привести к тому, что дети их не станут Богами и род прервется. Так, каждый из нас не знает имени родителя своего, а за родителя почитает того, кто дал ему имя. (Амра, великий Бог Ветра). Так произошло и с Ардом. Его родители оставили его, после чего его нашел добродушный Муррэ, давший ему новое имя и новую жизнь. Путешествуя со своим учителем, Аном повидал много чудес, но не отступал от Муррэ ни на шаг. И за эти триста лет скитаний он успел полюбить Бога Пустыни, как если бы тот был ему родным. Он никогда не спрашивал о том, кто его настоящие отец и мать - ему было не нужно ничего кроме путешествий по миру рядом с учителем и наставником, его длинной трубки, дыма, пахнущего каждый раз по-разному, и долгих вечеров, когда Муррэ, усевшись, рассказывал ему про Богов; про их жизнь и обычаи, про их способности. Понемногу Аном начинал осваивать свою стихию ветра и воздуха. Ежедневно он упражнялся в том, чтобы попытаться взлететь или заставить что-либо парить в воздухе; материализовать что-либо из воздуха, использовать воздушный телепорт. Он учился, а Муррэ помогал ему в этом.
Теперь Муррэ прижимал мальчика к себе, чтобы тот не замерз.
- Что-нибудь слышишь? - еще тише, почти шепотом, спросил он Анома.
- Нет, учитель, - покорно ответитл Бог Ветра, вслушиваясь в тишину. От платья Муррэ приятно пахло миндалем и жасмином. Этот запах успокаивал и усыплял. Скоро мальчик согрелся и уже почти заснул, как Бог Пустыни сказал:
- А там многое происходит... Неужели ты совсем ничего не слышишь, Бог Ветра? А воздух мог бы многое тебе рассказать...
Аном улыбнулся - он любил, когда Муррэ называл его Богом. Он прислушался еще.
- Ты не услышишь это ушами, мальчик мой, - ласково сказал среброволосый мужчина, повернув к нему голову и посмотрев сонными полуприкрытыми голубыми глазами. - Нужно слушать тем, что называется Седьмое Чувство. Если ты научишься слушать так, то ничто не ускользнет от тебя.
- Я постараюсь, - сказал Аном и закрыл глаза, стараясь выбросить все из головы. Он расслабился и начал ощущать нечто совершенно непонятное.
Поначалу это было что-то вроде толчков, отдающихся тихим-тихим тум-тум-тум вдалеке, потом все ближе... Ощущений стало все больше. Это не было похоже ни на что. Как будто Аном погрузился в водоворот шевелящихся, издающих разные звуки, красок. Они были живые, они извивались, дергались и хаотичто перемещались туда-сюда; они что-то шептали, хлюпали и шелестели, пищали и присвистывали; они громыхали громовыми раскатами и звуком капель, рабивающихся о водную гладь. Внезапно все краски стали одной картинкой.
Аном раскрыл глаза и ощутил, сто сможет видеть и слышать все: сначала это был стук сердца Муррэ, который был самым первым звуком. Аном взглянул на учителя и понял, что если поразному сфокуссировать газа, он может видеть его изнутри - сетку нервных окончаний, кровеносные сосуды... Но мальчику было интересно посмотреть на сердце Бога Пустыни и он обратил свой взгляд на него. После этого, Аном начал изучать остальное точно так же. Взглянув сквозь землю он увидел корневища дерева и норы мышей, и копошащихя в них мышат; в стволе он обнаружил древоточиц, трудяг-муравьев и личинок жуков и цикад, с жадностью поедавших мягкие ткани дерева. Он видел все листочки на всех ветках старой ивы; он чувствовал все, что его окружало, все, чо могло или не могло двигаться, все, что было живым или неживым: растения, насекомых, рыб, птиц и землю с водою.
- Это, это превосходно! - вскрикнул Аном, вскакивая на ноги. - Муррэ и ты тоже видишь, слышишь и чувствуешь все это?!
И он развел руками, слово хотел показать учителю весь весь мир.
- Да, - Муррэ выпустил несколько колечек дыма изо рта. - Это именно то, что я хотел тебе показать. Поэтому Боги так часто придаются медитации и релаксации, чтобы услышать, увидеть и почувствовать.
Аном радостно кивнул, найдя общий язык с учителем, но навострился. Он замер и повернул голову, изучая глазами просвет межлу ветвями ивы, где виднелся дальний берег реки и недвижимая вода.
- Там что-то происходит, - многозначительно сказал Аном, став совершенно серьезным. Его детские взгляд и радость открытия сменились на лице тревогой и обеспокоенностью.
- Наконец-то ты понял, о чем я говорю, - довольно сказал Муррэ, вставая и подходя к мальчику. Он повернул голову туда же, куда смотрел и его ученик. Оба замерли.
- Там бьются Боги, - наконец сказал Муррэ и убрал трубку. - Чувствуешь? Этого не увидеть и не услышать просто так. Но хватит, мой дорогой, наслушался.
И Муррэ, легонько хлопнув мальчика по плечу, вывел его из этого чудного состояния еднения с окружаюшим миром. Аном встрепенулся, словно напуганная печужка и шарахнулся в сторону от учителя.
- Зачем вы это сделали? - немного обиженно спросил он Муррэ. - Я как будто ослеп и оглох!
- Если будешь очень долго слушать и чувствовать все сразу, можешь умерерть, - сказал Муррэ, садясь обратно и прислоняясь спиною к дереву. - Иди сюда.
Аном подошел и сел обратно "под крыло" заботливого его учителя.
- Спи, - полушутливо полусерьезно сказал ему Муррэ, свободной рукой поглаживая Циона, вскорабковавшигося ему на колени.
Небеса разверзлись и грянул гром. Струи ледяной воды хлестали по иве, но внутрь, под покров ветвей, не смели проникнуть. Смеркалось. Муррэ не спал. Он сидел и курил, обняв рукою спящего мальчика. Со стороны послышались шаги и в покои Бога Пустыни вошел Литан. Он был весь мокрый и как всегда недовольный всем и вся.
- Сядь, - пригласил его Муррэ. Литан сел и посмотрел на Анома.
- Все нежничаешь с мальчишкой? - язвительно спросил он.
- Ты бы за своим мальчишкой присматривал, - немного нахмурившись, сказал Муррэ. - Он слишком много о себе возомнил...
- Лу в последнее время просто невыносим, - Литан устало вздохнул и провел рукою по лицу. - Сегодня он на меня напал.
- Я знаю, мог бы и не рассказывать, - Муррэ закурил. - Аном, кстати, тоже слышал.
- Неуж-то у мальчишки проявилось Седьмое Чувство?
- Не смейся Литан, - резко сказал Муррэ.
- Ладно, ладно, - тот развел руками. - Не сердись, я ничего против него не имею.
Наступила тишина. Только в кромешной темноте были видны белесые облачка дыма, да легонько светились неимоверно длинные серебристые волосы Муррэ. Гроза утихла, хотя приглушенные раскаты грома все еще отдавались эхом в темном ночном . {censored} обволокла мир. Воздух был теплый влажный и тяжелый. Он пах землей и листвою деревьев, влажной корой и травою, небом и водой. Дышать было тяжело, но приятно - воздух оттдавал сладостью. В него начал мерно вливаться другой сильный дурманящий запах - расцветший куст жасмина. Муррэ отложил трубку и вдохнул полной грудью тяжелый аромат, переполняющий воздух.
- Ты знаешь, - тишину нарушил голос Литана. - Мне в последнее время становится так тошно. Такие ночи наводят невыносимую тоску.
- Спой, - сказал Муррэ. - По старой памяти.
- Ты же знаешь, что я не пою с тех пор, как Шима Ушла, - печально сказал Литан и отвернулся.
- Ничего, время все лечит.
- Это тебе хорошо говорить! - шикнул Литан. - Никого у тебя не было.
- Уверен? - приподняв брови спросил Муррэ. Литан промолчал. Его ледяные карие глаза были прикованы к маленькому Богу Ветра.
- Ладно, Муррэ, - склонил голову Литан и потянулся, выпрямившись. - Ты меня уломал...
Бог Пустыни сделал вид, что не реагирует на него, строя из себя обиженного. Литан усмехнулся, он-то знал, что творится в душе у его друга. Он ещ енемного помолчал, а после этого погрузился в медитацию. Муррэ, заметив это, сделал тоже самое, чтобы слышать, как будет петь Бог Реки. Конечно он знал, что самые красивые песни у Богов Лавндовых Полей, но был непрочь послушать Литана - давно он не слышал Песен Богов. Погрузившись в волшебный мир Седьмого Чувства, Литан раскрепостился и запел.
Песня его лилась в воздухе и Муррэ казалось, что еще чуть-чуть и она обретет форму и польется сияющим потоком, наполняя все вокруг. Звуки голоса сливались с чудесным запахом жасмина, мокрой земли и ивы, поднимаясь вверх, к луне только-только вылезшей из-за туч. В этом состояние Боги видели, как от луны исходит то, что люди называют энергией; она питает все живое даже больше, чем солнце. А у Богов, правящих водной стихией особое отношение к луне - она движит водами; она для них что-то вроде матери-прородительницы. Литан пел, а Муррэ слушал. А где-то далеко, в темноте ночи, на голом холодном камне, сидел Лумин. Он тоже слушал. Слушал и смотрел на луну, видя на ней диковинные узоры, недоступные для взоров Богов других стихий - каждый видит на ней что-то свое. Аном и Цион спали. Луна пошла на убыль.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: