Часть 2.
Мне было больно. Я сидела на кровати, обняв руками колени. Я не плакала, все еще верила, что это неправда. Вот, сейчас откроется дверь…
Кого я обманываю?
На «похоронный я не пошла. Тела не было, а смотреть, как кладут в землю пустой гроб с косой внутри…
Зная, что об этом потом никто не узнает, что это… не «по-человечески»…
Одна мысль об этом «убивала» меня окончательно.
Я не помню, сколько часов я просидела так, изредка прерывая молчание визитами в ванную комнату. Нет. Что мне делать теперь? Когда Хидан был жив, у меня оставалась надежда на хороший конец, ну или, на нормальный конец.
Я устало легла на подушку. Чертова жизнь. Хорошо все было, пока я была мертва.
Мои размышления прервала тихонько открывшаяся дверь.
-Есть будешь? – Конан стояла в дверях с тарелкой. Я помотала головой. Ну почему я не могла расплакаться в одиночестве? Предательская слеза упала на одеяло, и я всхлипнула.
-Ну-ну…
Конан села напротив меня и слегка обняла меня за плечи.
-Убей меня, Конан, - жалобно попросила я, мой голос перерастал в рыдания и истерику.
Она не ответила.
Я уже не помню, когда уснула. Открыла я глаза уже поздно ночью. Часы спокойно тикали на тумбочке, я приподнялась и отчетливо услышала стук собственных зубов. Черт, как же холодно. Какузу опять не заплатил за отопление? Брр…
Я встала и достала свечку и своего ящика. Я по-прежнему верила в Бога и читала вечерние молитвы. На период беременности я носила все только белое, ела фрукты и овощи.… Собиралась, по крайней мере.
На мне была длинная белая ночная рубашка, в каких обычно крестят детей в церквях.
Я снова захлебнулась слезами, когда доставала у Хидана спички. Я не любила их, но на данный момент это был единственный шанс зажечь свечу...
Шмыгнув носом, я на цыпочках вышла из комнаты, тихонько при этом скрипнув дверью.
В коридоре было пусто, темно, мрачно. Все это почему-то напомнило мне собственную душу…
POV Какузу.
Перевернувшись на другой бок, я в сотый раз убедился, что заснуть, сегодня не получится.
-Какузу, - пронзающий, словно лед, женский голос. Я сел на кровати. Передо мной стояла хрупкая женская фигурка. Лица я не видел, в правой руке она держала слабо горящую свечу.
-Какузу, - снова проговорила она…
POV Юмису
-Твою мать! ! {censored} черта ты тут делаешь? - Какузу был в ярости. Неужели я его напугала своим поздним визитом?
-Заплати за отопление! – я чуть не закинула в него свечкой, но, поняв, что в таком случае придется возвращаться по темному коридору, не стала этого делать.
-Блин, ты могла мне сказать это утром?
-Прояви уважение! Я в положении, в конце концов. Мне же холодно!
-Ладно! Но учти, что за этот визит я буду каждую ночь приходить к тебе и просить соль.
Что? Я ему не поверила. Он просто шутит.
Отопление появилось на следующий же вечер. Видимо, Какузу решил больше не устаивать себе таких «пробуждений». Ночью я, прочитав вечернюю молитву, легла спать. Стук в дверь заставил меня проснуться.
-Кто там? – сонно пробормотала я, открывая дверь.
-Соль есть? – В дверях стоял Какузу с видом «А я предупреждал!».
-Есть пинок, хочешь? – издевалась я.
-Я зайду завтра. Молись, если у тебя не будет соли, - вид у него был явно устрашающий. Какузу ушел, а я больше не заснула.
Спустя неделю.
Я, как обычно, сидела на кухне и пила чай с фруктами и карамелью. День выдался пасмурным. Капли дождя барабанили, казалось, не по улицу, а по душе. Это были слезы неудавшегося счастья, сломанной попытки прожить второй раз. Это были истерические рыдания моего сердца и разрушенной любви. Все вот так и погасло для меня, как та самая свеча, которую я задуваю каждый вечер после вечерней молитвы. Молитвы, увы, уже не помогут. И лишь за упокоение двух душ молю тебя, Господи. Сохрани их к моей смерти, прошу тебя.
Жаль было осознавать, что я уже не ангел, и мои слезы сейчас сделают для Хидана не больше, чем этот самый дождь, льющийся с небес, словно знак о конце.
-Какузу, - я кивнула вошедшему в знак приветствия. Он был хмур, как и всегда. Я налила ему чашку чая, приглашая сесть напротив.
Он даже не обратил на меня внимания. Секунда… вторая…
-Какузу! Пусти меня немедленно! – я оказалась прижатой к стенке.
-Прости, - и больше ничего. Он отпустил меня. Я съехала по стенке.
Что это было? Как это понимать? Но вместо всех этих вопросов я сказала:
-Какузу, покажи мне то место, где погиб Хидан, - я поняла, что пока не увижу мертвое тело – всю жизнь буду думать, надеяться и верить, что он жив.
-Пошли, - бросил он мне.
Спустя час.
Я стояла посреди развалин. Ни крови, ни искалеченного мертвого тела. И все та же нескончаемая пропасть боли, в которую меня затягивало с каждой секундой все больше и больше.
-И где?..
-Там, под землей, - ответ прозвучал резко, - Пошли.
Всю дорогу домой я молчала. На кого ты меня оставил? На жестоких и бессердечных людей, ничего не знающих обо мне и моих проблемах.
В древности существовала традиция. У моего клана, по крайней мере. Мы писали письма умершим, что бы потом сжечь их. Тогда дым, развеянный по ветру, донесет до наших близких людей слова, написанные на листке белой бумаги. Если письмо сгорит дотла, значит, письмо дошло, и теперь живущие на небесах знают то, о чем я пишу. Если же нет – значит, они любо в аду, либо все еще живы, либо вообще никуда не попали и скитаются в духовном обличие по этой земле, ища успокоение.
Еще неделю я думала об этом. Но было событие, перевернувшее мое представление об истинных друзьях и вере.
Это было воскресенье. День был солнечным, но солнце не такое, как всегда. Оно было холодным и его пронзающие лучи совсем не согревали меня, как оно было обычно. Казалось, что в нем сегодня искать утешение – бесполезно.
Распахнулась дверь. Я тут же вскочила с кровати.
-Какузу? – он не отреагировал, - Какузу-сан? – снова позвала я.
-Ты никому здесь не нужна, слышишь? – закричал он. Я отступила на шаг назад. Я понимала, что это правда.
-И зачем мне это говорить сейчас? И без тебя плохо. Я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать, но… - я не договорила.
Какузу заткнул мне рот своим поцелуем. Когда он успел так близко подойти ко мне? Я оттолкнула его и в ужасе уставилась прямо ему в глаза.
-Хидана. Больше. Нет, – медленно проговорил он, - И ты будешь делать все, что я захочу!
-Что? – не поняла я, - Ты что, решил, что если Хидан мертв, то я теперь на все согласна? – я вырвалась и отвесила ему звонкую пощечину.
-Да как ты смеешь, - он больно схватил меня за локоть. Я взвизгнула и попыталась отмахнуться второй рукой, но лишь в дребезги разбила стоящую на тумбочке вазу.
-Что случилось? – это была Конан. Какузу тут же выпустил меня, и я стремглав выбежала из комнаты.
-Вернется, - услышала я заверения Какузу, сказанные Конан. Нет, я не вернусь.
Первым делом, я отправилась к месту, где умер Хидан. Вытащив из сумки, все это время висящей у меня, листочек бумаги и ручку, я начала писать.
«Дорогой Хидан,
Я живу относительно нормально. Спасибо, что вернул мне эту чудесную жизнь. Скоро, я уверена, снова увижу тебя. Люблю, целую, крепко обнимаю.
Юми»
Один недостаток – писать плохое нельзя.
Достав спички, я подожгла лист, но спичка погасла до того, как я понесла ее к письму.
Быть не может. Слабый огонек надежды снова загорелся во мне. Нет, так больше жить нельзя.
Надо вспомнить то, чему учила меня прошлая жизнь. Отодвинуть камни, что бы посмотреть на труп. Что бы убедиться, что все кончено.
Когда работа была завершена, я силой заставила себя взглянуть на образовавшийся кратер. Ступор.
Разобранный на части человек…
Истерика…
Плач…
Не верю…
Рука схватила меня за ногу, я закричала и потеряла сознание.
Очнулась я в своей комнате. Была ночь. Я все еще чувствовала на коже те самые капли дождя, летевшие на меня с небес в этот день. Тогда я и не обратила на них внимания, но сейчас на душе было так же скверно, как и на улице.
Боже, храни наши души…
Продолжение следует...
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: