Осторожный поцелуй под ушко разбудил Бьякую, и он понял, что всё ещё спит. Обычно так делала Хисана, которая, лёжа на его груди, не могла дотянуться до щеки, чтобы ненароком не разбудить. Но, сама того не желая, будила. И это был один из тех наиприятнейших моментов, ради которого было брошено столько сил на введение её в клан.
Но сон отступал, хотя губы на шее не исчезали. Припомнив события ночи, Кучики разозлился, в первую очередь, на себя. Откуда она только узнала о таком утреннем поцелуе?! Ещё вчера вечером Бьякуя собирался выкинуть госпожу Сёду из поместья, наказав больше никогда ей не появляться в его жизни, но… она каким-то невиданным образом отвлекла.
Открыв глаза, Бьякуя без удивления увидел лежащую на одеяле перед ним обнажённую Ному, опирающуюся на локоть, ни капли не стесняющуюся своей наготы – да и чего ей! Не снятое ночью сапфировое колье аккуратно лежит на груди. Женщина улыбалась, рассматривая черты его лица, а после отвела руку, на которую опирается, отодвинув лежащую на его глазах чёлку.
- Уже рассвет, - тихо прошептала она. – Думаю, мне не стоит попадаться на глаза кому-либо.
Кучики не ответил, а госпожа Сёда, умело поднявшись на ноги, накинула на себя белое и чёрное косоде, хакама, завязав оба оби, надела таби. Варадзи ещё пока стояли около сёдзи. Парой точных движений всего за одну минуту с помощью кандзаси заплела себе симаду. После она, присев рядом с футоном, наклонилась с прямой спиной и поцеловала мужчину в щёку.
- Скажите, моё тело слаще шоколада? – спросила Нома, улыбаясь, но не садилась ровно.
- Шоколада? – спросонья не понял Бьякуя, а поняв, резко откинул одеяло на ноги и сел, заставив сделать тоже самое наклонившуюся к нему женщину.
- С днём любви, господин Кучики.
- Пошла вон! – зло, но не теряя самообладания и не повышая голоса, погнал он. – Ты опошлила всё, что было мне свято. Не смей больше приближаться ко мне.
Госпожа Сёда ни словом, ни взглядом не показала какой-либо реакции, будто Кучики, прогоняя, сказал эти слова мысленно, а не вслух. Всё же женщина, коснувшись кончиками пальцев тыльной стороны его ладоней, поднялась на ноги, подняла брошенную у сёдзи мокрую накидку, не просохшую за полночи, надела варадзи и обернулась.
- Вы можете позвать меня снова, при желании, - чуть улыбнувшись, сказала Сёда и выскользнула в коридор, прикрыв за собой сёдзи.
- Исчезни, - закрыв глаза, прошептал Бьякуя. – Навсегда.
Сейчас он и не думал, что встал на полтора часа раньше положенного, хотя чувствовал себя полностью отдохнувшим и совершенно физически расслабленным. Но в душе назревал ураган бессильной злобы, что его так жестоко провели, как мальчишку. Он впустил её в своё сердце, в свой дом, не жалел времени и денег в поисках любимого колье, а она… оказалась бордельной девкой. Всего лишь воспользовалась им.
Не засыпая более, Бьякуя оделся в юкату, самостоятельно убрал футон в шкаф и вышел в сад. От ночного безумия (того, которое было на улице) остался толстый слой снега на земле, и запорошенные вишни с голыми ветвями. Через месяц сакура оживёт, а ещё один – расцветёт, и будет праздноваться Ханами.
Забываясь в красотах природы, Бьякуя не замечал, как его, одетого в лёгкую юкату, продувал несильный февральский ветер. Четырнадцатое февраля, как обычно, выпало на рабочий день, но настроение скатилось под гору с самого пробуждения. Кучики не знал, как долго простоял в саду, пока старейшина Иварэбико не накинул на его плечи меховую робу.
- Заболеешь, Бьякуя, - по-старчески добро сказал старейшина. – Иди в дом.
Кроме дедушки Гинрея, только господин Иварэбико смел называть его имя без всяких суффиксов, и никто не корил его за это, потому что он, вне всяких сомнений, внёс огромный вклад в образование тогда ещё вздорного мальчишки. За все те мучения, который испытал старейшина Иварэбико, уча неусидчивого ребёнка наукам, тем самым заслужив от него взрослого бескрайнее почтение и уважение.
Бьякуя нахмурился и, совершенно молча, подчинился. Время будто бы застыло для него, поэтому он, впервые за всё время службы, опоздал в офис на целых две минуты. Абарай, имеющий обыкновенное желание являться часа на три позже, объявился без пятнадцати восемь, готовясь встретить капитана и сопроводить его на ежедневное утреннее построение.
Опоздание Абарай заметил, но умолчал, понимая, что могли быть и более важные дела, которые задержали капитана. Шихакушо, хаори, гинпаку, перчатки и кейсенкан – всё аккуратно надето, но выражении лица холодная рассеяность, что немало поразило лейтенанта. К тому же всё тело Кучики несколько расслаблено, не как обычно.
- Доброе утро, капитан Кучики! – поздоровался лейтенант, получив кивок и такое же, но без, как правило, присущего дружелюбия «Доброе утро, лейтенант Абарай» в ответ. – Нас ждут на построении, капитан Кучики.
Казалось, что он был настолько погружён в свои размышления, что не понимал совершаемых им действий, но тело помнило, что и как должно быть сделано. Работая сегодня без особого энтузиазма, старшие офицеры провели построение и запланированную на сегодня общую тренировку.
Бедный Абарай, пытаясь уследить за цикадой, которую капитан никогда не применял на показательных выступлениях перед дивизией, был даже рад, что Кучики витает где-то в облаках. Вот если бы к этой скорости и кидо добавился бы ещё и шикай, то кранты Ренджи без банкая.
Казалось, что рядовые и просто офицеры, рангом от третьего и ниже, даже не заметили необычного состояния капитана, восхищаясь невиданной до сих пор скоростью цикады. Если рядовые ещё предположили, что это лейтенант, как черепаха, то офицеры мигом распознали, что это капитан круче, чем они себе представляли.
Вернувшись в офис, лейтенанта и капитана уже ожидали посылки – ежегодный шоколад от поклонниц. А в голове у Бьякуи всё ещё вертелись слова вертихвостки Сёды: «Скажите, моё тело слаще шоколада?» По своему обыкновению, он наобум оставлял себе чей-то один шоколад, а остальной отдавал детям Руконгая районов где-то из второго десятка. Сегодня же эта честь в приказном тоне выпала Абараю.
Она ведь могла влюбиться, - подумал Кучики, размышляя. – Даже в сэнто, полюбив с первого взгляда, окунуться с головой в авантюру, страдая от одиночества. К тому же, неизвестно, каким образом она попала в публичным дом: самостоятельно или насильно? Если использует его, то почему не стала утаивать прошлое, а искренне созналась?
Понимая, что самообман ни к чему хорошему не приведёт, Кучики отправил Номе Сёда адскую бабочку с просьбой о встрече, чтобы напрямую выяснить детали. Если солжёт, то он почувствует это, а если скажет правду – поверит.
***
Морозный день совсем не подходил для прогулки, но госпожа Сёда в лёгкой синей накидке (скорее всего в другой, ведь та, с которой Нома ушла утром, не могла так быстро высохнуть) появилась незадолго до назначенного времени. Из-под летнего шихакушо выглядывали бриллианты колье, уходящие за шею.
Её лицо выглядело уставшим, но, в некоторой степени, всё-таки казалось счастливым. И на этой почве подозрение в искренности женщины утвердилось. Она просто была рада его видеть, вновь осознавать, что нужна, и обретать всё то, чего была лишена, будучи таю Сапфир. Красивая ложь была принята с распростёртыми объятиями, поэтому Кучики в очередной раз убедился в надобности встречи.
- Господин Кучики, - офицер приветственно приклонила голову, - вы всё-таки пожелали видеть меня вновь. Искренне рада вашему решению.
- Нам следует прояснить сложившуюся ситуацию, - сказал Бьякуя, ведя спутницу по третьему западному району на относительно безлюдную гору Коифуши. – Нынешнее положение дел неудовлетворительно и двусмысленно.
- Я провела с вами ночь не потому, что хотела подарков или именно вашего внимания, - остановившись, заговорила Сёда. – Мной уже было сказано ещё летом, что мне нравятся красивые и не безмозглые мужчины, не лезущие под женское кимоно, как за палочками для еды во время обеда.
Офицер, скосив взгляд на землю, резко раскрыла замочек на колье и на ладони протянула украшение вперёд. Женщина не злилась, по крайней мере, ни лицом, ни голосом не выдавала истинных чувств, которые сейчас обязаны были разрывать её изнутри.
Пронеслась тень, схватив колье, которую за руку схватил Кучики, приказав Номе надеть колье обратно. Воровкой оказалась девушка, на вид чуть младше Рукии по меркам мира живых. Она, будучи простой душой с зачатками рейатсу, уже неплохо владела сюнпо, что нельзя было не заметить.
- Дзёдзи? - прерывисто назвала имя офицер, вглядываясь в девушку. – С каких пор ты помышляешь грабежом? Знаешь же, что за подобные кражи отрубают обе руки сразу.
- Сапфир!..
Черноволосая девочка с такими же большими ярко-синими глазами, как и у Номы, выдернула запястье из мужской ладони и фыркнула, скоро придумывала что-нибудь пообиднее. Также она теребила край очень старого коричневого кимоно, которое носит вот уже не меньше полувека.
- А ты, я вижу, в содержанки подалась, да? И кому подставляешься? Кучики? Да ты везунчик! – кричала Дзёдзи, пока не получила от женщины пощечину.
- Как только язык поворачивается оскорблять достойных людей! – прошипела Сёда, несколько удивив Бьякую.
Эта женщина всегда была спокойна, почти всегда холоднокровна (исключая те моменты, когда они были наедине), а тут такая экспрессия. За кражу уже около сотни лет никто не отрубает рук, хотя за крупную – это ещё пока возможно.
Неожиданно Дзёдзи заплакала, рухнула к ногам Номы и обняла их, что-то лепеча про то, как нечестно со стороны Сапфир бросить её. Совсем маленькая девочка заливалась слезами и всхлипывала, но женщина стояла ровно, хотя и смотрела на девчонку с жалостью. Кучики сделал шаг вперёд и, присев, погладил малышку по макушке.
- Госпожа Сёда… - Бьякуя поднял взгляд.
- Имейте в виду, что Дзёдзи и до нашего знакомства с большим удовольствием работала в бане, с не меньшим оказывая дополнительные услуги.
- Плохая, плохая Сапфир!
Кучики поднялся и помог встать девочке, предложив ей отправиться в Сейретей вместе с ними. Умение использовать сюнпо – навык не каждого офицера, что уж там говорить о рядовых. Если она способная на сюнпо, не имея никакого обучения за спиной, значит, пройдя его, место в Готее ей обеспечено. И это несмотря на малый процент поступления выпускников.
- Нужно уметь отпускать прошлое и даже забывать его, - высказался капитан. – Каждый имеет право на второй шанс тем более, если это ребёнок. Именно у детей обычно нет никакого выбора, но и они понимают, что всё можно изменить, особенно если к тому есть предпосылки. Вы стали офицером, оставив позади постыдное прошлое. Разве вы не начали новую жизнь, госпожа Сёда?
- Я ушла, потому что мне надоело, потому что меня всё раздражало, а не потому что у меня не было иного выхода, - Нома посильней запахнулась, чувствуя, как замерзает. – Да меня в любом бы доме приняли с распростёртыми объятиями…
- Но вы пошли в Готей, чтобы начать новую жизнь, - перебил Бьякуя, не отпуская из ладони руки Дзёдзи. - Провели не меньше шести лет в академии…
- Неправда. Я пришла в Сейретей уже имея все навыки и зампакто. Это я научила Дзёдзи сюнпо. И не думаю, что за последние шесть десятков лет я научилась чему-то новому.
Малышка, утерев слёзы, слегка дёрнула меховую робу капитана, привлекая к себе внимание. Она переспросила, правда ли может начать спокойную жизнь в том самом Готее или нет? Несколько неверующе, но с надеждой смотря прямо в глаза Кучики, она, как и попросил капитан, обещала, что больше никогда не вспомнит о прошлом и не ступит на эту кривую дорожку.
Из третьего западного района возвращались уже втроём, малышка шла в припрыжку, не отпуская тёплой ладони Кучики, а Нома в обиде шла в отдалении на несколько шагов, тихо злясь, что не только до ужаса замёрзла, но и встретила эту мелкую занозу.
Когда-то она пришла за Дзёдзи в одну из дешёвых бань, прослышав, что какая-то девочка внешне очень сильно похожа на неё, и это оказалось правдой. Сёда забрала Дзёдзи, взяв её к себе в ученицы, обучая не только ремеслу ублажения, но и нескольким штучкам синигами на случай неадекватного клиента.
Но девочка превзошла все ожидания, на первых же порах накинувшись на дорогие вещи и роскошную жизнь. Именно поэтому, когда выпала возможность покончить с жизнью Сапфир раз и навсегда, Нома оставила Дзёдзи, забыв о ней раз и навсегда, не пожалев даже украденного девчонкой сапфирового колье.
- Что же ты задумала? – под нос прошептала женщина, искоса наблюдая за бывшей ученицей и Бьякуей.
Нома, догнав парочку, взялась за свободный локоть и улыбнулась повернувшему к ней голову Кучики. Какая-то мелкая девчонка никогда не могла обмануть её и сейчас не сможет. Она благородная женщина, рождённая в Сейретей, пускай и не с самым завидным прошлым, которое ещё нужно доказать. Лепету Дзёдзи всё равно никто не поверит, а дом, в котором работала Сапфир, давно уничтожен.
- Возможно, вы правы, господин Кучики. Нет, вы абсолютно правы, - согласилась женщина. – Простите за моё поведение... Мне неприятно вспоминать прошлое, неотъемлемой частью которого является эта девочка.
- Всё в порядке, я понимаю, - ответил Бьякуя. – Но и оставлять её на произвол судьбы нельзя было. Пусть духовная академия станет ей домом на ближайшие шесть лет, а дальше… всё будет зависеть только от того, как она сама проведёт эти годы.
Сёда кивнула, не говоря больше ни слова. Нищета убьёт Дзёдзи, а подобраться к Кучики она ей не позволит. В синих глазах ребёнка горел всё тот же алчный огонь, что и семьдесят лет назад.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: