Этим утром Савада Натсуми проснулся не от привычного уже пинка Реборна, и даже не от грохота упавшей со ступеньки Никчёмыша, а от пронзительного визга. Судя по голосу — мужскому. Нехотя встав с постели, парень-с-женским-именем спустился вниз и узрел следующую картину: Никчёмыш валяется (иначе это не назовешь) на полу, на ней разлёгся его Хвостик, как он обозвал Хаято, и рядом — сковородка, явно горячая. Не став утруждать себя раздумьями, как оно такое получилось, до ужаса растрёпанный парень сел за стол.
— Натсуми, как спалось? – Нана, мило улыбнувшись, положила сыну омлет. Сын мысленно в шесть тысяч триста двадцать седьмой раз проклял отца, который, узнав, что у него сын и дочь, заявил, что старшего будут звать Тсунаёши, а младшую — Натсуми. Тот факт, что девочка может оказаться старшей, он даже не разглядывал. А наивная бабочка Нана последовала прихоти мужа, назвав детей так, как он хотел. И вот теперь наследник семьи Вонгола щеголял с женским имечком. Быстро проглотив омлет, парень встал и, даже не удосужившись поблагодарить мать, вышел из дома, напоследок бросив Хаято следовать за ним. Из его окна сверкнула пара чёрных глаз.
Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…
Варианты ответов: