...

Кикио повезло. Джип завелся с первого раза. После долгой поездки к старому центру городка, девушка припарковалась в конце спускавшейся с холма улочки. Это она сделала нарочно – на случай если стартер опять вздумает барахлить, по крайней мере можно будет завести накатом. Здесь, в старой части города, припарковаться было практически негде, если не считать усаженных деревьями улиц. Местная больница нуждалась не только в автостоянке; ее потребности переросли былые масштабы, и потому стационар перепрофилировали, превратив в частную психиатрическую лечебницу, именуемую «Терновая Лилия». Расходы на лечение пациентов вроде матушки Кикио, которую поместили сюда по судебному распоряжению, покрывались из казны государства. Разросшиеся деревья несколько скрадывали зловещий вид лечебницы. Из-за того, что парковаться пришлось на холме, поодаль от больницы, можно было хоть немножко потянуть время, прежде чем войти в здание, где в заточении томилась мать. Всякий раз, попадая сюда, Кикио чувствовала, как в животе сжимается тугой ком. Пройдя под тенистыми кронами дубов и кленов, Кикио свернула за угол девятиэтажного кирпичного корпуса. К больнице, передним фасадом выходившей на Тринадцатую улицу, вели широкие каменные ступени. Вход представлял собой стрельчатую арку из монолитного бетона, с претензией на изящество украшенную лепными вьющимися лозами вокруг глубоко посаженных дубовых дверей. Проникнуть внутрь через главный вход было непросто: требовалось преодолеть многочисленные бюрократические рогатки, придуманные для обычных посетителей. Что касается близких родственников постоянных пациентов, то им разрешалось заходить через куда более скромную дверь в тыльной части здания. Трава под громадными дубами покрывала почву неравномерно; в местах, где могучие корни подходили близко к поверхности, виднелись проплешины голой земли. Кикио бросила взгляд на окна, все до единого забранные прочными решетками. Человеку сквозь это стальное плетение не пробраться. Задний фасад здания вполне соответствовал сущности заведения.
Просторные нижние этажи больницы отвели пациентам, которые попадали в «Терновую Лилию» для лечения эмоциональных расстройств, наркозависимости, а также просто для восстановления и медицинской реабилитации. А вот матушку Кикио заперли на малолюдном девятом этаже, в охраняемой зоне, отведенной для буйных. Среди них были и убийцы, которых суд признал невменяемыми. За те годы, что провела здесь мать Кикио, произошло несколько нападений на других пациентов и даже сотрудников. Из-за этого ей все время было не по себе – как бы с ней чего-нибудь не случилось! В стальной двери заднего входа было небольшое квадратное оконце с армированным стеклом. Кикио потянула ручку на себя, и в нос ударил больничный запах, от которого всегда перехватывало дыхание. Дежурный охранник узнал ее и скупо кивнул. Кикио выдавливала деревянную улыбку, пока выворачивала карманы, складывая ключи, перочинный ножик, монетки и сотовый телефон в пластиковый лоток, лежавший на столе возле металлодетектора. Успешно пройдя через рамку, она остановилась и взяла из рук пожилого неулыбчивого охранника свой мобильник и денежную мелочь. Связка ключей и ножик останутся на вахте вплоть до окончания визита – бывали случаи, когда у посетителей воровали ключи и потом использовали как оружие. Кикио прошла чуть вперед, склонилась над стальным регистрационным столом и взяла в руку дешевенькую синюю шариковую ручку, грязной тесемкой привязанную к планшету с зажимом для бумаг. Эта веревочка представляла собой самое слабое звено в охранной системе здания. Женщина по имени Клер, сидевшая за столом, знала Кикио в лицо. Прижав телефонную трубку к уху плечом, она ворошила страницы гроссбуха, отвечая на вопросы о доставке какого-то стиранного белья. Она улыбнулась Кикио, когда та писала свое имя на регистрационном бланке. Клер всегда относилась к ней по-матерински, явно сочувствуя семейному горю. Кикио зашла в единственный лифт, доезжающий до девятого этажа. Стенки кабинки были до голого металла исцарапаны горизонтальными полосками от тележек и каталок. Внутри пахло затхлостью. Кикио наизусть знала мелодию натужных поскрипываний и постукиваний, которую производил поднимающийся лифт, и помнила, в какие моменты следует ожидать толчков. Лифт насилу дотянул до девятого этажа и, наконец, распахнул двери, открыв взгляду дежурный пост. Женское и мужское отделения помещались в разных крылах здания и отделялись от лифтового холла вечно запертыми дверями. Кикио расписалась в очередной карточке и добавила время прихода: три часа дня. За посетителями велся строгий контроль. На выходе придется расписываться вновь и опять-таки указывать время. Дверь в лифт не открывали до тех пор, пока не будут закончены все эти формальности: мера предосторожности на тот случай, если какой-нибудь хитроумный пациент вздумает прошмыгнуть мимо доверчивого сотрудника-новичка. Санитар в широкой куртке и белых штанах вышел из кабинета позади дежурного поста, на ходу вытягивая тонкий стальной тросик с ключами, прикрепленный к подпружиненной катушке на поясном ремне. Санитар, крупный, но вечно сутулившийся мужчина, тоже знал Кикио в лицо. Да что говорить, молодую девушку знали практически все, кто работал в «Терновой Лилии». Здоровяк заглянул в крохотное оконце, проделанное в могучей дубовой двери, и, удостоверившись, что опасности нет, повернул ключ в замке. Затем протянул Кикио пластиковый ключ, которым можно было разблокировать кнопку вызова с внутренней стороны.
- Позвоните, когда закончите.
Кикио кивнула.
- Как она там?
Санитар шевельнул покатыми плечами.
- Все по-прежнему.
- Беспокойств не причиняла?
Мужчина надломил бровь.
- Пару дней назад пыталась зарезать меня пластиковой ложкой. Вчера прыгнула на медсестру и забила бы до потери сознания, кабы в тот момент рядом не оказался мой сменщик.
- Мне очень жаль, Генри…
Тот вновь пожал плечами.
- Работа есть работа.
- Я даже не знаю, как ее утихомирить.
Генри рукой придержал распахнутую дверь.
- Здесь ничего не попишешь, Кикио. Да и корить себя вам ни к чему. Она тоже не виновата. С больного человека взятки гладки.

Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…

Варианты ответов: