2,0
Медленно, словно сквозь плотный слой ваты, в сознание пробивался какой-то ритмичный звук. Попытка пошевелиться с крахом провалилась, вызвав сильный приступ тупой боли во всем теле. Отвратительное ощущение абсолютной опустошенности не покидало меня ни на минуту.
До смешного примитивные мысли медленно ворочались в голове, лениво сменяя друг друга. Пытаться сконцентрироваться на конкретном вопросе и дать обоснованный ответ не получалось.
Противный пищащий звук начинал надоедать, отдаваясь пульсирующей болью в висках.
– Полное физическое и моральное истощение, - послышалось издалека, – Серьезное обезвоживание…
Смысла звучащих слов я не понимала. Но они отозвались новой болью в моей и без того нездоровой голове. Мысли, наконец, сформировались в запоздалую идею, которую спустя некоторое время я попыталась высказать.
Губы шевелились с трудом, плохо справляясь с одним-единственным словом:
– Вы..лу…и..те…
Издалека послышались частые шлепки по полу, и раздался чужой голос. Слов я не разобрала. Так и провалилась в ужасное забытье, не прекращая слышать отвратительное пищащие нечто.
Пробуждение было резким и весьма неприятным. Хотя вряд ли я могу назвать это пробуждением.
Я не засыпала вовсе, а, вероятней, пребывала в полубессознательном состоянии, потому что кошмарный писк не покидал меня ни на минуту.
Пытаясь отбросить раздражающие мысли в сторону, я попробовала пошевелить рукой. Пальцы послушно дрогнули, но вместо ожидаемой боли я почувствовала ужасную усталость от одного этого движения.
– Вы..клу…, – голос сорвался на хрип.
На мгновение мне показалось, что силы вновь меня покидают. Но внезапное прикосновение к руке и доля самообладания вернули ускользающее сознание.
– Как самочувствие, юная леди? – послышался приятный голос незнакомого мне человека.
Медленно оценив свое состояние, я только сейчас заметила, насколько стало легче. Вместо боли по телу слабыми толчками разливалась смертельная усталость. Мысли зашевелились быстрее, охватывая больший спектр вопросов, но по-прежнему не находя ни единого ответа.
Я попыталась кивнуть, но вряд ли этот жест со стороны можно было расценить, как знак подтверждения, что со мной все в порядке. Вероятней всего, со стороны это даже не выглядело как жест.
– Ч..то? – придав до безобразия хриплому голосу более или менее вопросительную интонацию, мне оставалось рассчитывать только на интуицию человека.
К счастью, мужчина понял меня без особых проблем и почти сразу ответил:
– Что с тобой случилось? Вероятно, об этом ты, юная леди, сможешь рассказать лучше, чем я.
Вряд ли этот ответ мог меня удовлетворить, но до сих пор не пришедший в себя мозг жадно съел порцию «пищи», тщательно переваривая информацию.
– Отдыхай, юная леди, – его шутливый тон, наконец, достиг моего сознания и я, скорее рефлекторно, чем осознанно, криво усмехнулась. Конечно, если эту жалкую попытку можно назвать усмешкой.
– Я…, – собрав всю свою волю в слабый кулак, у меня получилось озвучить мысль, не первую минуту вертевшуюся в голове, – Я… в Аду?
– Уже шутишь? – человек, вероятно, улыбнулся – его голос прозвучал мягче, – Это хорошо. Очевидно, ты быстро поправишься, – с этими словами он вышел из помещения.
Мой вопрос, заданный со всей серьезностью, оставили без ответа. Но весьма адское создание – пищащее нечто – красноречиво говорило за себя.
Обреченно поняв, что мой персональный кошмар продолжается, я с сожалением осознала: попытки уговорить Сатану сжалиться и выключить зловещий аппарат были пустой тратой времени и бесценных сил, которые снова меня покидали.
2,1
Прошло еще несколько дней, прежде чем мое состояние заметно улучшилось. Предполагаемый Ад оказался весьма безобидным госпиталем, Сатана – врачом, а зловещее пищащее нечто – больничной аппаратурой, впрочем, не потеряв свой «адский» статус.
Приятный и доброжелательный врач приходил справиться о моем самочувствии по несколько раз на день. После ожидаемого ответа он подолгу возился с ужасной аппаратурой, которая к моменту моего относительного выздоровления уже перестала пищать, но вместо этого издавала тонкий свист, сжигающий нервные клетки еще активнее.
Хотя, пожалуй, это было единственным неудобством. Условий комфорта оказалось куда больше.
Во-первых, меня хорошо кормили. Пожалуй, даже слишком хорошо. Да, чего таить, чересчур слишком хорошо.
Меня пичкали едой, как гуся перед рождеством. Порой, мрачные мысли одолевали мою бедную явно нездоровую голову, и несколько раз я умудрилась озвучить их вслух. Врач от души посмеялся, когда я с подозрением спросила, хотят ли меня съесть. И смех его звучал зловеще…
Впрочем, однажды медсестра поведала мне о необходимости набирать вес, чтобы поправиться. И я успокоилась.
Во-вторых, я редко оставалась одна. Почти каждую минуту в мою палату кто-то заходил, смотрел на адский приборчик, иногда что-то нажимая на кнопочной панели, или кропотливо переписывая понятные лишь дьяволу символы, или просто смотрели на него, подолгу не отрывая взгляда.
Не оправившееся после трехдневной пытки адским прибором сознание выдавало порой до того безумные идеи, что смеялся уже не только доктор, но и я сама.
Впрочем, я еще долго думала, что зловещий аппарат – центр этого несостоявшегося Ада, люди в белых халатах ему покланяются, а я – будущая жертва для какого-нибудь кровавого ритуала.
В-третьих, никто не задавал вопросов, и этому я была безгранично благодарна. В памяти все еще оставались свежи воспоминания того безумного дня, и часто меня настигало отчаяние. Мысли практически постоянно были заняты одним единственным вопросом: «Что делать дальше?»
Но ответа я пока не нашла.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: