Первые лучи восходящего солнца проникли в комнату, играя солнечными зайчиками на моем лице, от чего я проснулся. Несколько мгновений я пытался понять где, собственно нахожусь. Воспоминания вчерашнего дня кусочками головоломки наконец-то сложились в общую картинку. Скольжу взглядом по комнате и нахожу свои вещи, которые аккуратно сложены на стуле, рядом с кроватью. Я прекрасно помню, что вчера их здесь не было.
Одеваюсь и аккуратно выхожу в коридор, крадучись, как вор. Заглядываю в соседнюю комнату. Эмми еще спит, устроившись на диване. Тихонько подкрадываюсь к ней, чтоб не разбудить. Какая она все-таки красивая! Светлые волосы в беспорядочном сплетении нитей лежали на подушке, пышные ресницы чуть подрагивали, пухлые губки были слегка приоткрыты, так и маня меня прикоснуться к ним. Опускаюсь на колени рядом с диваном и склоняюсь над лицом девушки. Вчера я ее целовал, я это прекрасно помню, но совершенно не помню, каковы ее губы на вкус. Медленно приближаюсь к таким манящим бархатным губкам.
Неожиданная мысль, как разряд электрического тока, останавливает меня в считанных миллиметрах от лица девушки. Что я делаю? А, главное, зачем? Я запутался в своих собственных ощущениях. С одной стороны мне хочется поцеловать ее, да и не только поцеловать, если быть с самим собой предельно честным. Но с другой, всего неделю назад я готов был ее убить, задушить собственными руками. Да и вчера, когда она так откровенно танцевала с Ю, да еще и целовалась с ним, я готов был, как минимум, покалечить ее. Что это? Ревность? Смотрю на девушку, все еще находясь в нескольких миллиметрах от ее губ, чувствуя ее ровное дыхание на своей коже. Простое плотское желание? Или что-то больше?
Пока я пытался разобраться со своими чувствами, находясь в непосредственной близости к лицу девушки, Эмми открыла свои небесно-голубые глаза. Немая сцена длилась, наверное, минут пять, если не больше. Эм непонимающе смотрела на меня, я же в свою очередь не мог пошевелиться, будучи парализованным этими бездонными глазами. И что мне теперь делать? До моего сознания доходит мысль, что стоило бы отодвинуться, что я тут же и сделал, но остался все так же стоять на коленях рядом с диваном. Эмми тем временем села на диване, натянув одеяло повыше и все так же не сводя с меня своих очаровательных глаз. Не могу устоять, сам не замечаю, как приближаюсь к ее лицу и нежно касаюсь ее губ своими. От неожиданности девушка вздрагивает, я это чувствую, но продолжаю крепко прижимать ее к себе, лаская ее губы язычком, аккуратно принуждая Эм лечь на диван. Поначалу девушка сопротивляется, но сопротивление было какое-то неуверенное. Если б она действительно не хотела этого или ей было противны мои прикосновения, то я бы остановился и не позволил себе больше никогда к ней прикасаться. Через несколько мгновений сопротивление девушки было сломлено, и она начала отвечать на мой поцелуй, почти невесомо скользя по моим плечам пальчиками. О, Боже! От этих прикосновений завожусь все сильнее, теряя голову, да и ее губы оказываются такими податливыми и сладкими на вкус. Жар волнами обдавал мое тело, возбуждение охватило каждую клеточку. Прижимаю Эмми к дивану своим телом, лаская губами ее горячую кожу, от чего девушка начинает чаще дышать. Одеяло уже было откинуто в сторону, моя рубашка последовала в том же направлении. Запускаю руку под край ее футболки, Эмми выгибается мне на встречу. Воспользовавшись такой ее реакцией, стаскиваю с девушки футболку и откидываю в сторону. Скольжу язычком к ключице, а затем спускаюсь все ниже, обводя влажным языком контуры бюстгальтера. С губ девушки срывается сдавленный стон, который приятной музыкой ласкает мой слух. Я не знаю, что будет завтра, но я хочу ее здесь и сейчас. Мы оба были разгорячены до предела, казалось, такую атмосферу ничего не может нарушить.
Неожиданно комнату огласил звон мобильника. Это мелодия Тило, я обязан взять трубку, иначе мне придется очень несладко. Приподнимаюсь над Эмилией и вижу, что в ее глазах что-то мелькнуло. Разочарование или раскаяние о содеянном?
Пока я разговариваю, Эмми легонько выскальзывает из комнаты, накинув на плечи шелковый халат. Значит, раскаяние. Грустно опускаю глаза, разговаривая с продюсером дежурными фразами, а сам испытываю разочарование. Кладу трубку и быстро одеваю рубашку. Мне сейчас лучше уйти и сделать вид, что ничего этого не было. Окидываю прощальным взглядом комнату и замечаю на столе, недалеко от себя рамку для фотографий, положенную лицом вниз. Любопытство берет свое. Подхожу и поднимаю фотографию. На ней Эмми в объятиях какого-то парня. У нее такое счастливое лицо здесь. Кто этот парень?
- Может, положишь это на место? – от такого ледяного тона мне становится не по себе, будто я залез на запретную территорию. Быстро ставлю фотографию на место и покидаю комнату. Какая же она все-таки разная: несколько минут назад она таяла от моих прикосновений, теперь же одним взглядом может приморозить меня к полу. Выхожу в коридор и накидываю на плечи свою куртку, попутно открывая входную дверь. На пол пути к выходу останавливаюсь и бросаю последний взгляд на Эмми:
- Я благодарен тебе за помощь, но нам лучше забыть о том, что произошло, - говорю каким-то несвойственным мне тоном.
Девушка смотрит мне в глаза долю секунды, а потом кивает, отведя взгляд куда-то в сторону. Опять что-то мелькнуло в ее глазах. Грусть? Боль? Ничего не могу понять. Мне самому иной раз кажется, что мы были бы замечательной парой, но когда она становится такой ледяной, как несколько минут назад, мне хочется выкинуть ее из своей жизни и больше никогда не видеть. Сам запутался, совершенно не понимаю, что именно я хочу получить от этой девушки. Выхожу на улицу и замираю. Это же мой двор, я живу в соседнем доме. Быстро бегу в сторону дома, надеясь обнаружить ребят спящими и избежать кучи вопросов по поводу своего отсутствия сегодня ночью дома.
Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…
Варианты ответов: