Ветер, всегда присутствующий на сравнительно большой высоте, изредка бросал в лицо одинокие снежинки. Они не кололись ничуть – просто мгновенно таяли, соприкасаясь с кожей. Тоширо перевёл взгляд вниз. Разумеется, в любой другой раз он был бы несказанно рад (на столько, на сколько позволял его характер) поездке в горы. Рад был бы возможности скатиться на сноуборде с крутого склона, почувствовать холодный ветер; то, как сердце «ухает» вниз от нарастающей скорости и природного чувства опасности, страха, смешанного с адреналином. Он любил подобное. Катался в своё удовольствие, испытывая моральное удовлетворение от каждого спуска. И, чем круче был покорённый склон, тем лучше себя ощущал Хитсугая. В любой другой раз он поднимался бы к очередной вершине с невольной полуухмылкой, в предвкушении ожидая очередной возможности покорить стихию. В любой другой раз… кроме этого. Хитсугая перевёл взгляд на сидящую рядышком и легкомысленно озирающуюся Мацумото. Она, видите ли, попросила Шухея научить её кататься на лыжах, вдохновившись тем, что Хинамори учиться кататься у Тоширо, но на автобус опоздала, поэтому поехала на следующем, где и пересеклась с Хитсугаей. Теперь мало того, что не дадут побыть хотя бы на относительной «наедине» с Хинамори, так ещё и весь день не отвяжутся. Альбинос окинул придирчивым взглядом «спутницу».
--Застудишь шею. Или лёгкие. – Буркнул он, зацепившись взглядом за расстёгнутую почти до «самой выпирающей точки» её тела куртку.
--Да нет, ни в коем случае! – По-прежнему легкомысленно и добродушно пропела она и, сложив ладони в замок, потянулась руками. Надо ли говорить, что плечами она при этом сжала свою грудь, от чего она стала казаться куда больше и… привлекательнее. Тоширо поспешил отвести взгляд. В конце концов, канатная дорога уже почти привезла их на место. «На место» -- но не на вершину. Ибо подобная высота уже давно не считалась для Тоширо вершиной, а подобный склон ассоциировался разве что с равниной. Но ведь и Хинамори, и Мацумото только учатся. Для них это место – и склон, и вершина. Как минимум для Мацумото. Сойдя на землю, Хитсугая окинул взглядом толпу любителей, собравшихся тут для времяпрепровождения. Единицы из сотен здесь присутствующих считают спуски своим хобби, никто – профессией. Все профессионалы на спортивных склонах, все увлекающиеся там, где «по круче»… Здесь, в толпе тех, кому скучно или просто интересно… только Тоширо. С некой тоской посмотрев вверх, на вершину, Хитсугая вздохнул. «Свалились на мою голову. Две огромных… -- Снова косой взгляд, не поднимая глаз. – Хотя, не на мою же голову. Сдам её сейчас Шухею и отправимся с Хинамори куда-нибудь к краю. Где по тише.»
--Ты хоть держишься на них? – Чисто из праздного любопытства спросив Мацумото об уровне её «познаний» в этом не лёгком зимнем спорте, Хитсугая скептически посмотрел на рамалёванные ещё не обкатанные лыжи… примерно розового оттенка.
--Ну, немного.
--Хитсугая-кун! Наконец-то! – К ним, отталкиваясь одной ногой от земли, а другой оставаясь на сноуборде, подъёхала Хинамори, счастливо улыбающаяся. На её куртке, штанах и шапке были следы снега, из чего Тоширо сделал простой вывод:
--Уже упала?
--Ага! – Момо, похоже, даже если ушиблась, всё равно была довольна жизнью.
--Сколько раз?
--Ну, я три раза спустилась и один раз упала.
--Молодец. Ты быстро учишься. – Промолчав о том, что на таких «склонах» Тоширо вообще ни разу не падал, парень слегка улыбнулся. «Она не я. Это точно». Зима – немного не её стихия. Но выглядит она… как никогда счастливой. Раскрасневшиеся от мороза щёки, растрёпанные короткие волосы, выбивающиеся из-под съёхавшей немного шапки… Такая вот совсем не зимняя Момо отлично смотрелась в этом зимнем «амплуа».
--А где Шухей? – Оглядевшись, прервала беседу Рангику. Казалось, она не была довольна отсутствием «наставника».
--Хисаги-сан? Я видела его недавно… -- Хинамори задумалась. – Кажется, он просил передать, что поедет прокатиться на соседний склон.
--Да ну?
«Напомнила, блин… Бедный я – могу ведь хоть с самой вершины той горы, – Тоширо цинично перевёл взгляд на соседнюю вершину, -- съёхать без падения, а пропадаю в этом лягушатнике.»
--Слушай, Хинамори, а не хочешь от туда попробовать съёхать?
--Я? – Девушка округлила глаза.
--Ну да. Говоришь, тут упала только один раз. Не волнуйся, мы с середины.
--Не круто ли? Для меня…
--А ты что, не в первый раз занимаешься? – Вступила Мацумото.
Хинамори покачала головой. Хитсугая, обернувшись на рыжеволосую, произнёс:
--Ведёшь себя так, как будто сама на склоне впервые. Ты же спускалась, и не раз. И не с зелёного. Какой твой максимум?
--Красный брала. Но это давно было. – Рыжая закатила глаза к небу. –Да не будем вспоминать былое! Я Шухея попросила для подстраховки! Два года не спускалась. Потеряла сноровку. Это же было ещё при Гине. – Тряхнув остриженными когда-то, а теперь выросшими до плеч рыжими волосами, произнесла Мацумото. Гин. Как и всех, кода-то отслуживших и оставшихся в запасе, его призвали и… на войне застрелили. Да ещё и свой. После известия о его смерти Мацумото долго не могла придти в себя, но сейчас, похоже, оправилась.
--Тебе скучно со мной, Хитсугая-кун? – Улыбнулась Момо, опустив голову. За этой улыбкой неумело спрятались искорки грусти.
--С чего ты взяла?
--Зелёные склоны остались для тебя далеко позади. Ты уже можешь и по чёрным спускаться даже. А теперь тебе приходится вновь в «лягушатнике» шататься. Тратишь на меня свои деньги, от спуска – никакого удовольствия….
--Дууура. – Протянул Хитсугая, перебив девушку. – Если бы мне было скучно, я бы просто сказал тебе, как надо, а сам бы поехал чёрные покорять. Или ты думаешь, что я недостаточно наглый для подобного поступка? Попроси меня Мацумото, я бы так и сделал. – По смешку за спиной он понял, что «осёкся», выдав немного свои чувства к Момо. Хм… «особенное отношение» звучит немного правильнее. Хинамори только улыбнулась.
--Давай на синий склон? Только будь рядом, хорошо?
--А куда я денусь. – Стойко терпя сверлящие его затылок ехидным взглядом глаза «обо всём догадавшейся» Мацумото, произнёс Хитсугая.
Тоширо действительно надоели зелёные склоны. Он их даже склонами не считал, пренебрежительно называя «лягушатниками». Век бы их не видеть – скучные, пологие… не захватывающие совершенно, полные дуратского богатенького и не очень {censored}, решившего развлечься на выходных. Ещё больше тут гламурных блондинок, рамалёванных чуть более, чем японская гейша, но не в сдержанно-фарфоровых тонах, а вырвиглазово, как на дискотеку. И больше гламурных неуклюжих блондинок раздражал только их показательный и бесстыдный флирт с инструкторами «помоложе». Тоширо никогда к такой и близко не подошёл бы. Накачали себя силиконом и трясут купленным добром перед каждым кобелём. Разумеется, Хитсугая никогда не был склонен к стереотипам – ведь тогда бы и близко к себе Мацумото не подпустил. К слову, она-то была совершенно другой. Привлекательная от природы, сногсшибательная от рождения, при этом естественная и не пользующаяся ежедневно макияжем – и без него прекрасная женщина. Другая. Ведёт себя едва ли не {censored}, но даёт чуть менее, чем никому. Вернее, даёт. Но в морду – если в конец оборзел. Сильная. По-своему потрясающая.
Зелёные склоны раздражали Тоширо. Почему? Если опустить то, что это – лягушатники, основная масса здесь – {censored}, а удовлетворения от спуска он никакого не получает – только деньги тратит, то ненавидить их, в принципе, не за что. Только любить. Но не зёлёные склоны, а всего одну пару ясных карих глаз. Зелёные склоны опостылели, но карие глаза остаются источником тепла для льдистого парня. А что? И льду приятно на солнце.
Горы освещало высокое зимнее солнце. Где-то над краем синей трассы с треском рухнула толстая ветка дерева. Она упала в снег, подмяв под себя знак поворота и почти полностью погрузившись, оставив только часть ствола на поверхности. С неба повалил снег. Сегодня на склоне было совершенно безлюдно.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: