В день перед моим превращением я была на нервах,а на следующий день просто не могла шевелиться.Я даже не сопротивлялась,когда он превращал меня.Я помню как каждая клеточка вспыхнула.Меня будто сжигали живьём.Я кричала и билась.Я просила убить меня и слышала как страдал всё это время Эван.Он постоянно держал меня за руку.Я чувствовала,как моё сердце бьёться всё быстрее и быстрее.Это длилось долго.Я хотела только умереть. Никогда не появляться на свет. Вся моя жизнь не перевешивала этой боли, не стоила ни единого удара сердца.Убейте меня, убейте, убейте. Бесконечный космос мучений. Лишь огненная пытка, да еще мои безмолвные мольбы о смерти. Больше не было ничего, не было даже времени. Боль казалась бескрайней, она не имела ни начала, ни конца. Один безбрежный миг страдания.Единственная перемена произошла, когда внезапно боль удвоилась – разве такое возможно? Я поняла, что давит не тьма, а мое собственное тело. Такое тяжелое… Оно зарывало меня в пламя, которое теперь шло от сердца, прогрызало себе путь к плечам и животу, ошпаривало глотку, лизало лицо.Я хотела только умереть. Никогда не появляться на свет. Вся моя жизнь не перевешивала этой боли, не стоила ни единого удара сердца.Убейте меня, убейте, убейте.Бесконечный космос мучений. Лишь огненная пытка, да еще мои безмолвные мольбы о смерти. Больше не было ничего, не было даже времени. Боль казалась бескрайней, она не имела ни начала, ни конца. Один безбрежный миг страдания.Единственная перемена произошла, когда внезапно боль удвоилась – разве такое возможно? Бесконечное пламя все бушевало.Прошли секунды или дни, недели или годы, но в конце концов время снова появилось.Власть над собственным телом возвращалась ко мне постепенно, и благодаря этому я смогла почувствовать ход времени. Я поняла это, когда пошевелила пальцами на ногах и сжала руки в кулаки. Но я не стала ничего делать с этим знанием.Хотя огонь ни капельки не ослаб – наоборот, я даже научилась воспринимать его по-новому, ощущая каждый язык пламени в отдельности от других,– я вдруг обнаружила, что начинаю трезво мыслить. Слух становился все острее и острее, я уже могла считать время по ударам бешено колотящегося сердца.Еще я могла считать свои частые неглубокие вдохи.И чьи-то тихие, ровные. Они были самые длинные, и я решила сосредоточиться на них: так проходило больше времени. Даже ход секундной стрелки был короче, и эти вдохи тащили меня к концу мучений.Я становилась все сильнее, мыслила яснее. Когда раздавались новые звуки, я их воспринимала.Тут кто-то надавил мне на запястье.
- Никаких перемен... - сказал до боли знакомый голос и я почувствовала,как обладатель голоса выдохнул.
Легчайшее прикосновение воздуха к опаленной коже.
– Кристал, любимая, ты можешь открыть глаза? Можешь сжать руку?
Прикосновение к моим пальцам.Я замолчала и сжала губы в полоску.Трудно было не ответить, но я лежала, как парализованная. Боль в этом голосе не шла ни в какое сравнение с той,какую Эван мог бы испытать. Сейчас он только боится, что я страдаю.
– Может…может, я опоздал?.. – сдавленно произнес он и затих.
Моя решимость на мгновение дрогнула.
- Кристал,держись...Тебе наверно очень больно...
Я очень хотела ответить, но это лишь усилило бы его муки. Нет, надо дождаться, пока я смогу держать себя в руках.Все это время огонь продолжал бушевать в моем теле. Зато в голове освободилось много пространства. Появилось место для запоминания происходящего, для мыслей о будущем, хотя бесконечный космос боли никуда не делся.Я начала считать вдохи Эдварда.
Десять тысяч девятьсот сорок три вдоха спустя в комнате раздались другие шаги. Более легкая поступь. Более… ритмичная.Странно, что я вообще заметила эту разницу, ведь раньше ничего подобного я не слышала.
– Долго еще?– спросил Эван.
– Уже скоро, – ответил звонкий голос. – Она становится гораздо четче.Я хорошо ее вижу.
– Все еще злишься?
– Да, спасибо, что напомнил!Не думала,что мой братик остепениться!А тем более после предупреждения!
– Сосредоточься,Лесли!
– Ах да.Кристал разглядеть проще простого.
Ненадолго воцарилась тишина, а потом Эван вздохнул – по-новому, облегченно.
– Она действительно выживет?
– Ну конечно!
– Два дня назад ты не была так уверена.
– Потому что два дня назад я ее толком не видела! А теперь, когда белых пятен почти не осталось, это ясно, как день.
– Можешь сосредоточиться на моем будущем? Сколько времени на часах?
Девушка вздохнула.
–Какой ты нетерпеливый! Хорошо, подожди секунду…
Ни слова, только дыхание.
- Пол четвёртого! - сказала Лесли.
– Спасибо,Лесли,– радостно произнес Эван.
Сколько еще секунд мне гореть? Десять тысяч? Двадцать? Еще день – восемьдесят шесть тысяч четыреста? Или больше?
– Она будет обворожительна.
Эван тихо зарычал.
– Она всегда была обворожительной!
Девушка фыркнула.
– Ты понимаешь, о чем я. Взгляни на нее.
Ответа не последовало, но слова Лесли меня обнадежили: может, я и не похожа на брикет угля, как мне казалось. По ощущениям я уже давно должна была превратиться в груду обугленных костей. Каждая клеточка моего тела сгорела дотла.Лесли ветром умчалась из комнаты: я слышала шорох ее одежды при движении. И тихое гудение лампы под потолком. И легкий ветерок, обдувающий стены дома. Я слышала все. Я стала вновь считать вдохи Эвана.Двадцать одну тысячу девятьсот семнадцать с половиной секунд спустя моя боль изменилась.Хорошая новость заключалась в том, что она начала утихать на кончиках пальцев рук и ног. Медленно, но хоть какие-то перемены! Выходит, скоро боль отступит…Плохая новость: изменился и огонь в моей глотке. Я теперь не только горела, но и умирала от жажды. В горле была пустыня. Ох, как же хотелось пить! Нестерпимый огонь и нестерпимая жажда…Еще одна плохая новость: пламя в моем сердце стало горячее. Неужели это возможно?!Сердце, которое и так билось очень быстро, заколотилось еще исступленнее.
- Лесли! - позвал Эван.
Огонь покинул мои ладони, оставив их нежиться в блаженной прохладе, – ушел в сердце, которое теперь пылало подобно солнцу и колотилось как бешеное.В комнату вошла Лесли.Я четко различала её шаги.
- Слушай! - сказал он ей.
Самым громким звуком в комнате было мое сердцебиение, грохочущее в одном ритме с огнем.
– Наконец-то, – сказала Лесли, – скоро все закончится.
Нестерпимая боль в сердце затмила даже облегчение, которое я испытала от этих слов.Зато от боли уже освободились запястья и лодыжки. Огонь в них полностью утих.
- Позову Майкла!Пусть посмотрит на новоиспечёную сестру!
Я дернула пальцами – раздражение пробило мою идеальную броню. В комнате тут же воцарилась мертвая тишина, которую нарушало только исступленное сердцебиение.Чья-то рука сжала мои приподнявшиеся пальцы.
– Кристал!Кристал, любимая!
Смогу ли я ответить, не закричав? На мгновение я задумалась, потом огонь еще сильнее разгорелся в моей груди, покинув колени и локти. Нет, лучше не испытывать судьбу.
– Сейчас позову всех, – торопливо выпалила Лесли и со свистом умчалась из комнаты.
И тут сердце забилось, точно лопасти вертолета, удары слились в почти непрерывный звук; казалось, оно вот-вот сотрет в порошок мои ребра. Огонь вспыхнул в груди с небывалой силой, вобрав все остатки пламени из тела. Боль застала меня врасплох и пробила железную хватку: спина изогнулась, как будто пламя тянуло меня вверх за самое сердце.Другим частям тела я выйти из-под контроля не позволила и рухнула обратно на стол.Внутри меня разыгралась битва: сердце летело вперед, пытаясь обогнать бушующий огонь.Победителя не предвиделось: пламя гасло, спалив все, что можно, а сердце неуклонно приближалось к последнему удару.Теперь из всех человеческих органов у меня осталось только сердце. Огонь сосредоточился в нем и взорвался последней нестерпимой вспышкой. В ответ на нее раздался глубокий пустой стук. Сердце дважды запнулось и напоследок ударило вновь, едва слышно.Больше ни звука.
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: