Над Академией Кросс сгустился сизый туман. Шел дождь, барабанил по стеклам, а продрогшие студенты прятались под зонтами. Холодное утро, казалось, проникало морозом в душу, в сердце, под кожу, отзывалось в груди неопределенностью, и все, что видела Нана, лежа на больничной койке, – только это серое далекое небо да птиц, улетающих вдаль.
– Хасэгава Нана-сан, вам что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, – тихо и хрипло ответила она медсестре, не отрывая от окна взгляда. Она не знала, где ее очки, не помнила, где их оставила, но она точно помнила, из-за чего попала сюда. Только все окружающие будто и не видели этого, отчего в груди засели страх и пустота. Шея все еще покалывала.
Она так хотела вернуться домой.
Ладонь, холодная и бледная, приподняла от черного поля пешку. Белые фигуры всегда делают ход первыми, но сегодня пришла его очередь. Наконец. Канаме улыбнулся и прикрыл глаза.
– …Ситуация исчерпана, Канаме. Тебе… Вам не о чем беспокоиться. – Такума был серьезен. Именно таким он должен был быть сейчас – сейчас, когда абсолютно все вдруг на неожиданное мгновение вышло из-под контроля. Из-под контроля чистокровного вампира. Из-под контроля Канаме Курана.
– Что сказал директор? – спросил он, передвинув еще одну пешку.
– Директор Кросс-сан был сильно взволнован, но мы успокоили его и всю работу взяли на себя: теперь никто не помнит того, что произошло. Директор не ожидал от тебя подобного. Как и все мы.
Ичиджо замолчал, прислушиваясь к звенящей тишине. Прикрыл глаза.
– Скажи, Канаме… ты ведь не укусил ее, да?
– Извините, туда нельзя!
Стук каблуков по мраморному полу. Женщина в приемной вскочила на ноги и побежала за новоприбывшим. Юноша остановился у самой двери и развернулся, вопросительно посмотрев на медсестру:
– Что, простите?
Вопрос застал ее врасплох. Впрочем, как и лицо пришедшего. Женщина, отступив на пару шагов, опустила глаза и залилась краской, голос ее чуть дрожал:
– А… Куран Канаме-сан. Я вас не узнала! – Неожиданно замолчав, практически проглотив последний слог, она добавила: – Проходите, конечно! Хасэгава-сан, должно быть, уже не спит.
Медсестра, уперев глаза в пол, быстро прошла мимо Курана в палату и возвестила:
– Хасэгава Нана-сан, к вам Куран Канаме-сан… – медсестра поклонилась и покинула помещение, оставив их в звенящей тишине.
Девушка перевела спокойный взгляд на дверь. Канаме невольно отметил, что она выглядела так, будто ждала его – как что-то нелегкое, страшное, но непреодолимое, предначертанное. В ней чувствовалась усталость, чувствовалась слабость, ощущался какой-то надрыв. Кожа бледная, и бледность эта только подчеркивалась чернотой волос; приоткрытые губы, затравленный взгляд… и глаза – разного цвета. Один карий, другой – зеленый.
– Я слышал, что вы всегда ходите в очках, но не думал, что это из-за гетерохромии.
Нана приподнялась и села на постели.
– Чего вы хотите? – недружелюбно спросила она, голос ее дрогнул.
– Хасэгава-сан, я понимаю, почему вы так враждебны по отношению ко мне, – начал он и подошел к ней ближе. – Я прошу прощения.
Он чувствовал ее тепло. И даже ощущал легкий, но выделяющийся среди запаха различных медикаментов аромат, ассоциацией с которым на ум сразу же пришли цветы. Канаме улыбнулся и, вдохнув, сказал:
– Я послужил причиной вашего пребывания здесь. Вы, конечно, и не помните происшедшего, но…
– Нет, – твердо возразила девушка, мотнув головой. Она смотрела Курану в глаза, пытаясь в них что-то найти… – Я помню.
– Как вы могли допустить такое? – он не повышал голоса, но слова его громом проносились по спокойному перед заходом солнца зданию. Голова раскалывалась, но он не кричал. Он не мог позволить трещине на некогда гладком каменном сердце расползтись еще сильнее, уйти еще глубже.
– Канаме-сама, мы не!..
– Хватит, Лука, – не выдержав, перебил он ее. Девушка потупила взор, прошептав глухое «извините». – Ичиджо, – наконец, позвал он, – ты ведь сказал, что никто не помнит о случившемся? – Канаме перевел взгляд на светловолосого юношу, тихо стоявшего у двери.
– Да, – спокойно ответил он. – Я действительно был в этом уверен.
– Это моя оплошность, – тихо сказала Сейрен. – Мои способности никогда не подводили меня, но…
– Нет, Сейрен, ты все сделала правильно, – улыбнулся Такума. – Прости, Канаме, мне нужно было все проверить. Не думал, что такое могло случиться. Ведь никто, кроме Хасэгавы-сан, ничего об… инциденте не помнит. Так что дело не в нашем методе.
– А в чем еще может быть дело? – Каин, что до этого сидел у зашторенного окна, поднялся на ноги и внимательно смотрел на . {censored} и спрашивал, Акацуки все понимал. Прекрасно понимал, но отрицал. – Думаешь, это правильно – сваливать все на саму девушку, Такума?
– А что предлагаешь ты? – горько усмехнулся блондин. – Принимая во внимание запах ее крови, который действовал на каждого из нас, но как красная тряпка сработал почему-то только на чистокровного вампира.
– Глупости! – тут же воскликнул Айдо, посмеиваясь от недоумения. – Она ведь человек. Просто девушка.
– Айдо, – Канаме устало опустился на диван и улыбнулся, – Ичиджо прав, – смягчился он. – Его ошибка была лишь в том, что он слишком сильно полагался на наши методы. А все остальное девушка сделала сама. Не знаю, как ей удалось противостоять способностям Сейрен, но почти уверен, что она и сама не имеет об этом ни малейшего понятия, – задумчиво отметил он. – Что ж, нам уже пора. Скоро начнутся занятия.
– Да, уже время… – Каин прошел к двери, и за ним встали, оживляясь, остальные.
Студенты Ночного класса покидали полутемную комнату, не смея и слова сказать о случившемся и разговаривая на другие темы. Вскоре говор стих.
– Канаме? – Такума, сняв форменный пиджак со спинки стула, посмотрел на Курана. Улыбнулся.
– Узнай побольше о ней и ее семье. Я хочу узнать, чем занимается ее отец. И, Ичиджо… – добавил он, – у нее гетерохромия. Узнай, врожденная она или приобретенная. Если приобретенная, то узнай, после чего она появилась.
– Будет сделано, – кивнул он и направился к выходу, но в дверях обернулся. – Ты ведь не собираешься пропускать занятия?
– Уже иду.
…Глаза. Зеленый и карий. Ее глаза.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: