Сегодня у нее предстоял трудный разговор. Ирина Васильевна сказала, что ее ждет Гордеев. Лера вдруг поняла, что сильно нервничает, у нее вспотели ладони, и сердце билось сто раз в минуту. Она явно нервничала. Хотя, казалось, чего бояться? Но она была на взводе. В десятый раз поправив свой халат, она долго не решалась войти в ординаторскую. Но мяться возле дверей было уже не возможно, и глубоко вздохнув, Лера открыла дверь.
Он сидел за столом и что-то писал. На звук открывшейся двери, он никак не отреагировал. Лере пришлось первой начинать разговор.
- Здравствуйте, Александр Николаевич. Меня зовут Валерия… - она слегка запнулась.
Гордеев поднял на нее глаза и внимательно ее осмотрел. Очень мила. Ничего не скажешь. Белая майка чуть выглядывала из под бардового хирургического костюма. Короткий белый халат подчеркивал насыщенность бардового цвета, и выгодно оттенял ее черные волосы. Она была без маски, и потому открытое лицо слегка глушило волшебный цвет ее глаз. Чертовски мила. Эта мысль его разозлила. Он отбросил карандаш и произнес:
- Доктор Лобова, если не ошибаюсь.
- Чехова, моя фамилия Чехова, - Лера спрятала взмокшие ладони в карманы халата.
Гордеев удивился, кинул взгляд на ее руки, но ничего не увидел. Руки были в карманах халата. Ладно, Чехова, так Чехова.
- Мне все равно. Ирина Васильевна сказала, что вы защищаете диплом по нейрохирургии?
- Да, верно.
- И на тему?
- Если не вдаваться в подробности, то это опухоли головного мозга.
- Не слабо! Меня всегда удивляла такая самонадеянность.
Лера сжала руки в кулаки. Ей придется сейчас много чего выслушать, об этом ее предупредила Ковалец. Если она хочет быть нейрохирургом, ей придется это все проглотить. Он был лучшим, и ей, во что бы это не встало, нужна практика. А ради этого она будет терпеть все его выходки. Лера молчала.
Гордеев внимательно смотрел на нее, и чем больше смотрел, тем больше ловил себя на мысли, что его взгляд, неустанно возвращается к его глазам. Его это нервировало. Он занервничал. И, как следствие, начинал заводиться. Так значит, она хочет стать нейрохирургом, ладно, хорошо. Посмотрим.
- Вот как! Значит, вы хотите стать нейрохирургом? Замечательно! Я вашей-то фигурой?!
- А причем тут моя фигура?
- Хм, это очень просто, - Гордеев стал из-за стола, обошел его и оглянулся вокруг. Ага, вот оно. Он взял стул и подошел к Лере. - Будьте любезны, вытяните вперед правую руку.
Лера молча вынула руку из кармана и протянула ее вперед. Гордеев молча посмотрел на ее руку. Кольца нет, но это еще ни о чем не говорит, она могла снять его на работе. Ладно. Не думать об этом. Он поднял стул и протянул его Чеховой.
- Держите смелее. Примерно, столько же весит коловорот для трепанации черепа. Операция длится несколько часов, - Лера взялась за ножку стула, Гордеев тут же его отпустил. Он внимательно смотрел на руку девушки, ожидая, что она сейчас прогнется под тяжестью стула. Каково же было его удивление, когда он заметил, что рука ее даже не дрогнула. Она твердо держала стул своей рукой.
- Вам не тяжело? Ну, тогда я с вашего позволения, продолжу, - и он спокойно сел на свое место, взял в руки карандаш и принялся опять править свои записи.
Лера продолжала держать стул. Пару лет назад Олег Викторович, сказал ей, что очень многое, если не все, зависит от твердости руки хирурга. По нескольку часов, хирургам приходится держать, поднимать, удерживать, связывать. Руки хирурга должны быть достаточно сильными. И Лера стала тренировать руки. По нескольку часов в день. И сейчас она знала, что все тренировки прошли не зря. Она понимала, что не ударит в грязь лицом. Знала, что быть может, от того, как долго она сможет удерживать этот дурацкий стул, зависит ее будущее.
Гордеев из под ресниц наблюдал за Лерой. Упрямая девица. Прошло пятнадцать минут, а она продолжает держать стул. Он был удивлен и раздосадован. Он надеялся, что она его уронит, и он преспокойно скажет ей, что она еще не готова и все. На этом все закончится. Но все пошло не так как он предполагал. Двадцать минут. Она держит. Рука прямая. Да что же это такое! Он посмотрел на ее лицо. Оно совершенно ничего не выражало.
Лере было трудно. Она старалась думать о чем то отстраненном, о море, о лесе, лишь бы отвлечься от этой дурацкой ситуации. Она не хотела, что бы он видел, что ей тяжело. Она понимала, что больше получаса не выдержит. Это был ее предел. Она молила бога, чтобы он сдался раньше, чем она с позором уронит это дурацкий стул.
Гордеев понимал, что он злится. Надо было что-то делать. Не может же он вот так сидеть и смотреть. Но и признавать свое поражение он тоже не собирался.
Прошло полчаса. Лера была на пределе. Она уже едва сдерживала слезы. Спасение для обоих пришло неожиданно. Дверь открылась и в кабинет вошла Нина.
- Саш… Простите…
- Да ничего, заходи, - Гордеев облегченно выдохнул. Он был очень рад приходу Нины. – Чехова, поставьте стул и можете быть свободны.
Лера от радости и облегчения, едва не бросила стул прямо с расстояния поднятой руки. Но все же сдержалась, взяла его двумя руками и медленно поставила. Слезы все же предательски покатились по щекам. Она не поднимая головы, молча вышла из кабинета, даже не попрощавшись.
*****
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: