- Ты должна уйти. Сейчас же.
Голос слегка дрожал, хоть Гарри и пытался придать ему твердости. Голос часто становился неустойчивым в присутствии Джинни, в нем появлялась хрипотца и неприятная ломкость - столько времени они вместе, а Гарри по-прежнему нервничал, смущался, и его сердце никак не могло успокоиться.
- Я не хочу уходить, - с мрачной решимостью заявила Джинни.
За последние два года она превратилась в настоящую красавицу - подчас Гарри трудно было оторвать от нее взгляд! - но и ее упрямство определенно выросло в геометрической прогрессии. Она смотрела на него исподлобья. В рыжих волосах сверкали и переливались {censored} солнечных лучей - рассвет за окном на горизонте полыхал оранжевой полосой. На лице с острым, выдающимся вперед волевым подбородком россыпь веснушек - Гарри на миг забыл обо всем, глядя на них, вспоминая, как ласкал их губами, как прикасался самыми кончиками пальцев когда-то давным-давно, кажется, тысячу лет назад, в прошлой - почти счастливой! - жизни. Когда война дышала в затылок, будучи лишь абстракцией, призрачной, хоть и сумрачной кровавой угрозой. Джинни тогда смешно щурилась и морщила нос от щекотки, и ее шутливое, игривое: "Не надо, Гарри... ну Гарри же!" - наполняло душу кипящей любовью, а тело - неизбывными, древними, как мир, инстинктивными порывами.
Теперь она глядела на него неотрывно. Жестко. Ее некогда теплые карие глаза стали похожи на прозрачные льдинки: Джинни наклонила голову еще ниже - и в них проскользнули стальные оттенки. Упрямая складка между бровями, морщинки возле губ - этой девушке было не шестнадцать лет. Нет, нет, Гарри знал! Все, через что ей пришлось пройти, все, что она вынесла, находясь с ним бок о бок, добавили ей лишний десяток. И все, что происходило сейчас... Боже, Гарри не мог позволить ей остаться! Не сейчас, не здесь, не на поле боя! Связанной с Волдемортом частью сознания Гарри отчетливо видел, как приближался к Хогвартсу Темный Лорд; чувствовал его ярость, его смертельную решимость, его ненависть. И он не хотел - ни за что на свете не хотел, чтобы Джинни осталась. Все, что она собой представляла - целый мир для него, целую вселенную, все будущее, весь смысл жизни - разве мог он рисковать этим? Рисковать ею и... новой, недавно зародившейся внутри нее жизнью?
- Ты уходишь, - сказал он, хватая девушку за руку. - Это не обсуждается.
- Но я тоже в Отряде Дамблдора, я могу сражаться!
- Я не хочу потерять тебя. Только не тебя! Не теперь! - взгляд Гарри непроизвольно соскользнул на ее живот, и Джинни вскинула свою маленькую, узкую ладонь и прижала ее к себе. В карих глазах мелькнуло смятение и растерянность. Она разрывалась между инстинктом и отчаянным желанием быть рядом с тем, кого любила, даже в самую страшную минуту.
- Идем, - Гарри потянул ее за собой к распахнутым настежь дверям. - В проход, ведущий в "Кабанью голову", сейчас не пробиться - через него эвакуируют учеников. Значит, вернешься через исчезательный шкаф в штаб-квартиру Ордена и будешь сидеть там тихо и не высовываться, понятно?
- Нет, - она уже не упорствовала, а просто хныкала. Видимо, решила давить на жалость. Или от нервного потрясения была сама не своя. - Не прогоняй меня, пожалуйста. Все мои братья... и мама, и папа - все здесь! Даже Перси! Почему я должна...
- Потому что... - Гарри задохнулся, чувствуя, как кровь прилила к щекам и что-то горячее, тяжелое заворочалось в душе, какое-то болезненное удовлетворение, граничащее с истерическим восторгом. - Потому что ты теперь моя - вы оба мои! - и я не позволю тебе рисковать.
Они пробежали между высоченными горами хлама, спрятанного и забытого поколениями учеников. Гарри понимал, что его слова явились для девушки откровением, что она была взволнована, и это волнение пересилило шок от предстоящей битвы и страх лишиться родных и близких. Вот уже впереди замаячил знакомый вытянутый черный прямоугольник, ведущий в далекую гостиную дома на площади Гриммо. Гарри судорожным прощальным движением сжал хрупкие девичьи пальцы, Джинни тихо всхлипнула, готовая вот-вот разреветься от ужаса за него, от ощущения несправедливости, от обиды и острого, болезненного приступа любви, казавшейся сейчас, на краю смерти, такой огромной, такой всеобъемлющей, что глаза резанули подкатившие слезы.
Оставалось совсем немного, несколько шагов...
И путь вдруг преградили выступившие с обеих сторон фигуры. Широченные плечи, угрюмые красные лица, не тронутые ни единой мыслью. Кулачищи, в которых волшебные палочки казались тоненькими соломинками - того и гляди переломятся пополам.
Резко затормозив, Гарри и Джинни едва не налетели на Крэбба и Гойла.
- С дороги! - угрожающе произнес Гарри, направляя палочку поочередно то на одного слизеринца, то на другого.
- Убегаешь с места трагедии, Поттер? - раздался насмешливый голос, и когда верзилы расступились, между ними вырисовался , {censored} в дорогую мантию Драко Малфой. - Ты опоздал. Я закрыл проход.
- Врешь! - выдохнул Гарри. Сердце колотилось так, словно собиралось пробить в груди дыру. Внутри поднялось глухое черное отчаяние.
- Парни, скажите ему, - глумливо потребовал Малфой.
- Он закрыл проход, - в один голос послушно повторили Крэбб с Гойлом. На их лицах по-прежнему не отражалось ни единой мысли.
- Значит, вы хотите, чтобы сегодня умерло как можно больше волшебников, - произнес Гарри, медленно, очень медленно подталкивая Джинни назад - там, всего в паре шагов за спиной открывался боковой проход. Они успеют скрыться, прежде чем слизеринцы ударят.
- Грязнокровок, Поттер, а не волшебников. Ну, и предателей крови, конечно, - взгляд Малфоя с отвращением скользнул по Джинни. Не осознавая, что делает, девушка все еще прижимала руку к животу, будто этим смешным, детским жестом можно было защититься.
- Ты думал, я буду спокойно сидеть и ждать, пока Темный Лорд отыщет тебя и прикончит? - продолжил Малфой, наступая. - О нет, Поттер, я не настолько глуп. Видишь ли, мой отец допустил серьезную ошибку в Малфой-мэнор, позволив тебе, Уизли и Грейнджер удрать. Из-за этого моя семья впала в немилость Лорда. Но все поправимо. Темный Лорд простит нас и даже приблизит к себе, если я доставлю к нему героя волшебного мира, - серые глаза Малфоя фанатично, влажно засверкали, тонкие губы презрительно скривились. - Великого Гарри Поттера.
- Ты дурак, - ровным тоном произнес Гарри. Его голос окреп и как будто оледенел, и от {censored} холода Малфой вздрогнул: по искаженному лицу скользнула тень сомнения и .
- ? - {censored}пел слизеринец.
- У тебя был шанс выбрать правильную сторону, Малфой. Еще в прошлом году, в астрономической башне. И ведь ты ее почти выбрал. Что, думаешь, я не видел, как дрогнула твоя рука, когда ты целился в Дамблдора? Ты же не хотел его убивать. Ты скотина, трус и редкостная гадина, но ты не убийца.
- Заткнись! - взвизгнул слизеринец. Его палочка качнулась и брызнула зелеными искрами.
- Держу пари, тебя рвало после каждой увиденной пытки у Волдеморта. Он же заставлял тебя смотреть, - отчетливо произнес Гарри. - Не для твоей нежной натуры такие зрелища, Малфой.
Слизеринец побледнел - на него накатили воспоминания, а вместе с ними и дурнота, и омерзение.
- Заткнись, - сорвалось с его побелевших губ.
- От тебя уже кожа да кости остались. Не жрешь ничего... да и зачем? Все равно блевать, правильно я говорю?
- Заткнись, - в третий раз сказал Малфой, почти беззвучно шевельнув губами. - Ты ничего не знаешь.
- Ошибаешься. Я как раз знаю...
Гарри мог бы продолжить, но с глаз слизеринца словно слетела пелена, и они полыхнули такой первозданной, бесконтрольной злостью - и болью, и тоской, и невыразимым отчаянием, - что Гарри понял: время пришло! Малфой взмахнул волшебной палочкой, Крэбб и Гойл последовали его примеру, и Гарри толкнул Джинни и нырнул следом за ней в боковой проход. Три разноцветные молнии вспыхнули, одна опалила юноше щеку, но не задела.
- Беги! - заорал Гарри. - Джинни, беги к выходу и в коридор Одноглазой ведьмы! Быстрее! Я догоню!
Они едва успели скрыться за следующим поворотом, как в стену врезалось еще два луча. Гарри не слышал слов заклятий из-за мощного выброса адреналина. Словно чья-то гигантская плеть хлестала его по пяткам, не давая остановиться, развернуться, ударить в ответ. Джинни летела впереди него. Ее волосы развевались за спиной, и Гарри боялся потерять из виду этот блестящий огненный каскад.
- Авада Кедавра! - взревел чей-то голос, перекрывая шум ветра в ушах и безумную пульсацию крови, и следом за ним истошный вопль Малфоя:
- Рехнулся, кретин! Он нужен Лорду живым!
- А девка его?
- Девку можешь прикончить! - крикнул Гойл.
- Идиоты! - гаркнул Малфой. - Оглушайте только Поттера, рыжая пусть валит на все четыре стороны.
- Так если она расскажет...
- Мы будем уже далеко отсюда.
- Редукто!
Красная молния просвистела мимо виска Гарри, обрила макушку пригнувшейся Джинни и ударила в гору хлама, выросшую на пути. Учебники, метлы, котлы, коробки, весы, ножи - сотни предметов от взрыва разметало в разные стороны, дробя, ломая, разбивая вдребезги. Ударная волна отвесила Джинни чудовищную , {censored} девушка с коротким хрипом отлетела навстречу Гарри, сшибла его с ног и повалилась на спину. Затылок Гарри врезался в пол, перед глазами сверкнули звезды, и тело обмякло, вмиг наливаясь свинцовой тяжестью, превращаясь в неповоротливое, кисельное нечто.
- Джинни, - позвал Гарри, не услышав собственного голоса, чувствуя на себе тяжесть неподвижного тела. - Джинни! - с возрастающим отчаянием.
- Сюда! Я, кажется, попал! - с восторгом заорал Гойл, подбегая ближе.
- Ступефай! - крикнул Гарри, взмахнув палочкой прямо из положения лежа. Луч заклятия опрокинул слизеринца аккурат на бегущего следом Крэбба, и оба, и Крэбб, и остолбеневший Гойл, кубарем покатились по проходу.
- Джинни, милая, - Гарри перевернулся, опираясь на локоть, потряс девушку за плечо. - Что...
Его пальцы провалились во что-то горячее, вязкое, бьющее струей, и только теперь, леденея от ужаса, сорвав с лица разбитые очки, Гарри увидел, что глаза у девушки закатились и на него с окровавленного лица глядят кошмарные {censored}.
- Импе... - Малфой подавился заклинанием. - О, Господи... - прохрипел он, - Господи, Господи, Господи, боже мой...
Черная лужа расползалась по полу. Штаны у Гарри на коленях насквозь промокли, с одеревеневших пальцев, с рук, обнимавших изломанное, пробитое насквозь тело девушки, вязкими нитями стекала кровь. Уткнувшись лбом в обезображенное лицо, содрогаясь от рвущей душу боли, Гарри завыл, не замечая, что всего в паре шагов от него так же бесприютно, с той же черной тоской, прижимая растопыренные пальцы к лицу, обезумевший от шока, страха и запоздалого прозрения воет Драко Малфой.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: