.

В четверг последним уроком была трансфигурация. Я шла слегка уставшая, предвкушая еще большее уставание от домашней работы. Вид у меня, наверное, тоже был уставший, но проходя мимо толпы слизеринцев, я невольно напряглась. Как-то не по-доброму они на меня смотрят...
Вдруг кто-то резко схватил меня за плечо. Я вздрогнула и обернулась, сердце стучало приблизительно в левой пятке.
- Мой отец расстроился, когда узнал, что ты попала в Гриффиндор, - сказал Мальсибер, остановивший меня. Плечо он так и не выпускал. Я сделала попытку высвободиться, но он вцепился в меня еще крепче. Толпа слизеринцев начала образовывать круг, как если бы здесь начинался Турнир Волшебников.
- Пусти, а, - взмолилась я слабым от страха голосом. - Мне еще целый метр по истории магии строчить...
- Мой отец сказал, - невозмутимо продолжал он. - что твоя семья была бы в ярости.
О да, еще как! Вернувшись домой на Рождество, вместо подарков я бы получила вспухшую губу, разбитый нос и пару десятков синяков.
- Поэтому он попросил передать тебе вот это...
Наступила мучительная пауза, я успела только судорожно вдохнуть. Молнией ко мне метнулся сжатый кулак Мальсибера, я инстинктивно зажмурилась, чуть подавшись назад, но это не помогло. Адская боль пронзила голову, я упала на пол и зажала ужасно болевший нос руками, стоная под общий хохот.
- Расходимся, - провозгласил Мальсибер. - Эта предательница наказана.
И напоследок он пнул меня ногой.
Когда мне было пять или семь лет, я, может, и не могла постоять за себя, но сейчас я не собираюсь спускать подобное с рук какому-то зарвавшемуся мальчишке!
Я вскочила, постаравшись отбросить боль в носу на задний план, яростно сжала кулаки и с размаху опустила правый на уже победно развернувшуюся темно-коричневую макушку. Мальсибер охнул от боли и неожиданности, повернулся и попытался перехватить мой второй кулак, но не успел: левая рука врезалась в мягкую щеку. Толпа снова загудела, возвращаясь на прежние места, но мне уже не было дела до них: Мальсибер изо всех сил пытался попасть по мне, но я зажала его руки своими, вцепляясь как можно сильнее. Он резко боднул меня головой опять в нос, я взвыла, но рук его не выпустила. Пока Мальсибер вырывался, я воспользовалась тем, что для удержания равновесия он шире расставил ноги, и пнула его прямо между них. Он застонал и скорчился, сдвинув ноги, а я пнула его в колено и, кажется, попала прямо по нерву, потому что он опять взвыл и упал, а я повалилась на него. В этой драке я была сверху, а значит, заняла ведущее положение, и я выпустила его правую руку, чтобы пустить в ход свою правую. Только я замахнулась, как кто-то схватил меня за шиворот и с силой встряхнул.
- Что тут происходит? - раздался стальной голос, и я с ужасом узнала в нем голос своего декана.
Пока я переводила дыхание и приводила в порядок растрясенные мысли, Мальсибер уже принял обличие обиженной собачонки:
- Про-офессор МакГонагалл, я шел по коридору, а эта полоумная на меня накинулась и начала бить, - пожаловался он.
- Врун! - завопила я, снова порываясь кинуться на него.
- Ребята, ведь я прав? - он с ухмылкой обернулся к толпе.
- Да, да, - раздался хор голосов. - Все так и было, мы видели!
МакГонагалл посмотрела на меня испепеляющим взглядом, а я уже готова была разрыдаться.
- Нет, - вдруг послышался мягкий спокойный голос. Все повернулись к его источнику. Позади меня и профессора стоял тот самый мальчик, с которым я ехала на лодке. Я узнала его по выражению лица: мечтательная полуулыбка, лихорадочно блестящие глаза. И волосы, как сладкая вата.
- Она права, - продолжил он, подходя к нам. Мальчик протянул профессору два белых квадратика. МакГонагалл с недоумением взяла их и поднесла ближе к глазам. Выражение ее лица еще больше ожесточилось, губы превратились совсем в узенькую полосочку, а глаза в маленькие щелочки.
- Минус тридцать баллов Слизерину, - проскрежетала она, почти швырнув на пол квадратики. Они упали лицевой стороной наверх, и я поняла, что это колдографии. На них ясно было изображено, как мирно проходящую мимо первокурсницу останавливает слизеринец и заезжает ей в лицо. Я ойкнула, снова вспомнив про боль в носу, и схватилась за лицо.
- Вечером Вас, мистер Мальсибер, и Вас, мисс Стелтон, ждет отработка, - сказала МакГонагалл. - Идите к мадам Помфри, Стелтон.
Я кивнула и развернулась, но уставшие ноги плохо держали меня. Коленки дрожали, а меня всю изрядно шатало. Держаться за стену я не могла - ладонями я зажимала продолжавший ныть нос, теплая кровь струилась уже между пальцами. Вдруг кто-то мягко взял меня за плечи.
- Я помогу, - услышала я знакомый мягкий голос. Странно, любого другого я бы сейчас оттолкнула, буркнув "Я сама" или что-то в этом роде, но от этого когтевранца шло доверие. С ним будто бы не стыдно проявить слабость.
- Спасибо, - промямлила я, шмыгая носом. - Как тебя зовут-то? Стыдно сказать, но у тебя такое труднозапоминаемое имя, - призналась я гнусавым от боли в носу голосом.
- Ксенофилиус Лавгуд.
И он еще раз по слогам повторил свое имя.

Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…

Варианты ответов: