...

Только я ушел на достаточно большое расстояние от Данзо, скрывшись за поворотом, тут же побежал. Не важно, куда. Ноги сами несли меня, постоянно при этом подкашивались, так и норовя сбросить меня на землю. Лес. Он слишком быстро приблизился. Я задевал руками кусты терновника, больно царапая кожу, но продолжал бежать. По лицу били сучья низких деревьев, совсем молодых.
Я задыхался. Не от бега, мне просто не хватало кислорода, словно вдруг накатил приступ астмы. Воздух был отвратительно сырым и словно пропитан трупными испарениями. Меня тошнило от этого запаха. Я не мог дышать…
В конце концов ноги все же отказали: я пролетел еще пару метров лицом вперед, прежде чем окунулся в грязь. Перекатился на спину, чтобы замереть, ожидая, когда боль, начинающаяся возле глаз и постепенно расходящаяся по всему лицу, заглушит эмоции, бурлящие внутри. Я сломал нос, это понятно хотя бы потому, что трудно и больно дышать, а горячие струи крови медленно стекали по щекам, смешиваясь с грязью. Руки, ободранные и исцарапанные ветвями деревьев, я безвольно опустил на землю, отчасти радуясь тому, что она уже покрылась травой.
-Боль физическая, боль душевная, - тихо произнес я, обращаясь к серым облакам, застилающим небо.
Жалкое зрелище - наследник клана Учиха лежит в грязи, подвывая то ли от боли, то ли от ярости. Собака, загнанная в угол. Щенок, просящий пощады.
И правда.
Прошу, пощадите.
Я размазывал слезы по щекам, выпуская вдруг всю ярость, что скопилась во мне, всю боль, что терзала все это время, все негодование… Рыдания, рыдания, всхлипы.
Перекатился на бок, прижимая колени к груди. И плакал, плакал.
Словно ребенок.
Словно прошу пощады.
Жалкое зрелище, и правда.
Кап.
Шисуи, ты был прав. Я не смогу. Это непосильная задача. То, о чем говорит Данзо - абсурд. Как я убью родных? Разве это возможно? Почему я, четырнадцатилетний подросток, ребенок, должен сделать это? Почему?
Слезы лились из глаз, неприятно стекая по щекам и каплями ударяясь о влажную землю. Безвольно опустил руки, перестав марать их в грязи и собственной крови. Было плевать, что скажут дома, когда увидят, в каком я состоянии. Слезы, что я сдерживал все это время, все же вырвались, и я ничего не мог с этим поделать. Останавливать их было просто не под силу, не то что даже сделать вид, что все нормально.
Кап. Кап.
Дождь?
Кап.
Действительно дождь.
Слезы затуманили рассудок, но я все же попытался сквозь пелену из безумия и слез разглядеть что-то впереди. Нечто темное. Корни? Деревья? Глаза не могли сфокусироваться, поэтому я все же решил оставить попытки.
С благодарностью встретил ливень, разразившийся вдруг со страшной силой. Капли барабанили по коже, пронзая ее холодом, словно иголками. Боль приятна, на самом деле приятна, когда разум ищет помощи. В тот момент я просто хотел, чтобы кто-то утешил. Впервые.
И одновременно желал всем сердцем, чтобы ни одна душа не нашла меня.
Мама… Папа… Что мне делать?..
Что я буду делать, когда вас не будет?..
Перед глазами поплыли картинки, такие знакомые, столь ненавистные, что мозг попытался их убрать, но не смог. Опять сюжет из сна: ребенок трясет маму за руку. Его лицо некрасиво искажается, залитое слезами и постоянно корчащееся от боли. Мать его мертва, она словно спит, но никак не проснется. Ребенок не понимает, почему мама не отвечает ему.
Интересно, я буду вести себя так же? Буду трясти охладевшие трупы родителей и раскаиваться? Или винить Данзо, что это он потребовал у меня вырезать клан? Неужели буду искать виноватого даже в такой ситуации? Скорее всего, буду. Я человек.
Вдруг успокоился. Рыдания сменились огромной дырой внутри. Это чувство бывает лишь, когда вдоволь наплачешься. Что-то сродни апатии, но при этом ты даже не осознаешь, что ничего не хочешь. Лень думать. Словно организм исчерпал все силы на слезы, выдавив всю влагу.
Шлепающий звук. Я открыл глаза, чтобы поднять взгляд на чью-то обувь рядом со мной. Худые лодыжки обернуты бинтами.
-Ты выглядишь жалко, - женский голос. - Если скажешь, что лицо влажное от дождя, назову тебя {censored}.
Я молчал. Она права, слезы все еще льются, хотя уже не ощущаю их. И все же глаза застилает прозрачная пелена.
-Ты и впрямь жалок, - Мэй наклонилась ко мне, чтобы я увидел ее белую маску. Приглушенный голос казался мне очень далеким.
-Зачем ты мне это говоришь? - выдавил я хриплым голосом.
-Потому что ты хочешь это услышать, - невозмутимый тон. - Ты на меня смотришь так, будто и ждешь насмешку. Нос сломал?
Я не ответил.
Девушка обхватила меня своими худощавыми руками и взвалила на плечо. Наверное, я бы удивился этой силе, которая вдруг появилась в девчонке… удивился бы, если мог. Но я был не в состоянии даже стоять, поэтому девушке приходилось волочить меня на себе. Тяжело дыша, она продолжала идти.
-Зачем?..- прохрипел я.
Теперь не ответила она.
Мои ноги безвольно волочились по земле, глубоко в сознании я чувствовал это. Но пустота занимала основную часть, поэтому решил просто не реагировать. Эгоистично. Девушке тяжело, но я продолжал быть грудой костей и мяса, неспособного держать свой вес. Она спотыкалась снова и снова, но удерживалась на ногах, волокла меня куда-то. Я же просто смотрел на проплывающие мимо деревья. И дождь продолжал бить меня по макушке, стекая по волосам вниз, вниз…
Мы оказались в какой-то пещере. Девушка повалила меня на каменный пол, в бессилии опустилась на него и легла рядом. Ей явно не хватало воздуха. Если бы хотел, разглядел бы капельки пота на ее шее. Но я не двигался.
Некоторое время в тишине. Темнота. Тяжелое дыхание рядом. Слезы, кажется, уже остановились. Я смотрел куда-то на стену, отчасти радуясь тому, что мысли, как таковые, испарились. Осталось место лишь для эмоций.
Мою голову кто-то приподнял, затем она очутилась на чем-то теплом и мягком. Колени Мэй. Я перевел взгляд наверх. Все та же маска.
-Итачи, - только и произнесла она.
Но этого было достаточно, чтобы я снова разрыдался. Хотя это были немного иные слезы.
Хватаясь за ткань свитера Мэй, я прижался лицом к теплому животу, рыдая в голос. Понимал, что это отвратительно. Она отстранится от меня, плюнет в мою сторону, назовет уродом, будет смеяться - что угодно. Но в то оставшееся время, что я могу прижиматься к ее хрупкому телу, решил вынуть из себя все, что наболело. Мои рыдания заглушала лишь ткань её свитера.
Но она не отстранялась.
Вдруг я почувствовал мягкие прикосновения к голове: девушка гладила по волосам, второй рукой прижимая меня к себе. В конце концов она просто обняла. Я задыхался от боли, которая выливалась из меня потоками слез, но именно благодаря этим объятиям боль постепенно оставляла меня. Благодарность появилась в сердце, вспыхнув алым пламенем. Я опустошал себя, в то же время наполняя пустоту чем-то более приятным.
Наверное, ей было больно, поэтому я ослабил пальцы, сжимавшие ее локоть, затем вовсе расслабил их и опустил руку на пол. Слезы прекратились. Снова. Но на этот раз окончательно. Не мог шевелиться от какой-то странной слабости в теле, но нужно было отстраниться от девушки. Я выглядел слишком ужасно и жалко, чтобы прижиматься к ней. Слишком…Не заслуживал такого отношения.
Попытался сползти на пол, но девушка крепко сжимала меня в объятиях. Она была настолько теплой, что хотелось спать. Но я упорно отгонял эти мысли, стараясь сохранить разум в относительной трезвости.
-Нет, лежи. Тебе нужно выплакаться.
Эта фраза стала для меня шоком. Слишком странно было слышать это не просто от нее, но вообще от человека. Неужели жалеет? Мне вдруг стало противно от самого себя.
-Н… ужно… алеть… - выдавил я.
-Я не жалею тебя. Просто так надо, понимаешь? - спокойно сказала она. Затем все же ослабила хватку, проводя по спине рукой. - Если ты не выплачешься, мне будет плохо.
-Вот как, - выдавил я. Приподнял голову и сдавленно улыбнулся. - Я жалок.
-Ты снова говоришь это, - девушка вдруг коснулась губами моего лба.
Почему? Мое лицо все в грязи и крови, почему она не брезгует? Краем глаза я видел темные пятна на ее сером жилете АНБУ.
-Прости, - пробормотал я, найдя в себе силы сесть и протянуть руку к пятну грязи на ее одежде. Коснулся.
-Это всего лишь одежда, постираю, - отмахнулась она. - Ты дрожишь.
Я действительно дрожал. Нет, не так, меня колотило, словно в лихорадке. Опустив голову, я пытался удержать равновесие. Почувствовал, что теплая рука вновь коснулась моего плеча.
-Ты все слышала, верно? - спросил я.
-Да, - кивнула девушка.
Поднял взгляд, чтобы заметить блеск ее глаз сквозь отверстия в маске.
-Тогда ты должна меня презирать.
-Почему же?
-Я должен предать семью. Не ты ли говорила, что семья - самое важное? - сухо пробормотал я, стерев рукавом грязь с губ. Задел нос. Поморщился.
-Ложись, - приказала Мэй. Было лень сопротивляться, задавать вопросы по пустякам, поэтому я просто покорно лег.
Теплые руки коснулись моего носа. Появилось неяркое зеленоватое свечение. Невольно закрыл глаза. От чакры, исходившей из рук Мэй, воздух нагревался, тепло разлилось по моему лицу, приятно. Дышать было все еще тяжело, но боль постепенно угасла. Когда девушка убрала руки, я вновь открыл глаза и поднялся с пола, сгорбился.
-Да, я так говорила. И не отказываюсь от своих слов, - она на мгновение замолчала, затем продолжила. - Но иногда приходится выбирать.
-Хочешь сказать, выбрала бы то же, что и я?
-Не знаю. Я вообще не в праве осуждать, да и судить об этой ситуации со стороны не могу, - она коснулась пальцами маски. - Я не ты.
-Точно, - выдохнул я, прислонившись к стене позади. Холодно.
-Ты точно выплакался?
-Я… - я смутился, чувствовал себя просто идиотом. Стыдно. Да и относилась она ко мне, будто к ребенку.
-Прости, странный вопрос, - покачала головой девушка. Затем потянулась к маски и вдруг сняла ее. Вытерла слезы. - Прости.
Ужасающая пустота внутри сменилась шоком. Я впервые видел ее лицо, но меня заботило не это: девушка искренне плакала. Не жалость, это грубое слово. Она сочувствовала, будто и впрямь понимала меня. От этого я и вовсе растерялся. Чтобы хоть как-то сориентироваться, посмотрел на руки. Трясутся.
-Ты-то почему плачешь? - сухо спросил я.
-Я… не знаю, - выдавила Мэй, утирая слезы. Ее лицо было довольно обычным, не красавица, но и уродиной не назовешь. Тонкие губы разве что кривились от сдерживаемых рыданий. Стоп, почему я в такой момент задумываюсь об этом? Потому ли, что этого момента так долго ждал? Но мои мысли должны быть заняты иным…
-Глупая девчонка, - вырвалось у меня. Негодование. Почему она плачет? С чего бы это сочувствие?
-Я, между прочим, старше тебя, - вскипела Мэй, утирая кулаком слезы. Всхлипнула. - Просто я и сама разрываюсь. Хочу помешать тебе, но твой выбор правильный. Ты прав. Но ты… не хорони ИХ раньше времени… Ведь это так…
Я вдруг успокоился. Эта девушка вызывала во мне странные эмоции. Даже в такой момент она перевела поток моих мыслей в иное русло. Что же это? Чувство, будто говорю с Шисуи. Нет, с Саске. Хотя, тоже не то.
"Я люблю тебя, Итачи" - голос из воспоминаний ясно раздался в голове. Я нахмурился. Сердце странно кольнуло. Что за…?
-Мэй, успокойся. Хватит, - промямлил я, понимая, что еще немного и сам не выдержу. Ярость охватила меня. Хотелось все разгромить. Вспомнив Шисуи, я осознал, почему он постоянно вызывал меня на спарринг. Так можно было выплеснуть негатив. Замена слезам. И не будешь выглядеть слабым и жалким.
Девушка кивнула. Слезы у нее, и впрямь, будто кончились. Только при этом она застыла с широко открытыми глазами, словно боясь моргнуть. И смотрела на меня, прикусив губу.
-Жутко, - пробормотал я. Выглядело и впрямь жутко.
-Прости, - выдавила Мэй. - Я просто…
Я вздохнул. Неожиданно для себя засмеялся. Почему-то разум вновь начал обманывать меня, словно мне совсем не больно, словно разговора с Данзо не было. Почему-то хотелось смеяться. Я смеялся. Слезы катились по щекам. Смеялся, смеялся…
Мэй обняла меня, заливаясь слезами.
Это выглядело настолько глупо, что мне было, в какой-то степени, не по себе. Хотя впервые мне действительно нравилось чувствовать себя ребенком. Я обнял девушку, что так искренне плакала на моем плече.
-Я люблю тебя, Мэй, - выдохнул я, когда слезы и смех наконец остановились. С пустотой в сердце сказал это. Понимал, что хотя бы это спасет меня от душевной смерти. Она меня поддержит в том, что я решил сделать.
Не скажу, что я любил ее. Скорее, привязанность. Привык видеть ее рядом и все. Все равно она находится на ступени ниже Матери, Саске, отца, Шисуи… Но почему-то она мне придавала сил. Возможно, я даже смогу сделать то, что нужно для сохранения мира. Я не знал…
Это ужасно, по-настоящему ужасно. Пугает.
А еще больно. Невероятно больно. И ощущение того, как я медленно погружаюсь во тьму.
Я не знал, что будет дальше.
Уже не верил.

Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…

Варианты ответов: