Через неделю утром отец зашел в комнату Ренбо для разговора.
– У меня новость. Сегодня вечером мы уезжаем на Кубок Швеции по рукопашному бою. На неделю.
Ренбо понимающе хмыкнул, поскольку прекрасно знал, что под "Кубком Швеции" педагогичный родитель имеет в виду "Туборг Грин Фест". Хотя от перемены названия суть не менялась.
– Но тебя не берем, по возрасту не проходишь.
Не успел Ренбо расстроиться, как его осенило. Хата на неделю в его полном распоряжении, это раз. Ичисон сможет у него пожить, не опасаясь отца, это два. Пункт "это три" Ренбо продумать не успел, ибо следующая фраза Кена кувалдой обрушилась на хрустальный замок его мечтаний:
– А тебя, сынуля, мы отдадим на недельку на растерза.. ээ… воспитание. Я уже присмотрел кандидатуру. Отправляемся после ужина, а пока собирайся.
Дело близилось к закату, когда горюющий Ренбо шел по улице, слушая объяснения отца. С его слов он уяснил, что женщина, которая милостиво согласилась его приютить, жила в самом фешенебельном доме на их улице, в том самом, где одна квартира занимает целый этаж. То есть на шестом этаже в шестой квартире дома №6. Такое количество шестерок настроения Ренбо не улучшило. Наконец они с отцом добрались до вышеупомянутой квартиры и позвонили, на что раздалось мелодичное позвякивание. Дверь отворилась. На пороге возникла среднего сложения фигура в белом халате и розовых тапочках с помпончиками в виде зайчиков. Черные как смоль волосы были накручены на бигуди странной треугольной формы. Венчали сей образ масочка из сметаны и огуречные кружки вместо глаз. Диво как хороша! Даже видавший виды папа Кен оторопело застыл на пороге, а уж Ренбо и вовсе неподобающе хрюкнул. Чудовище, бывшее, очевидно, хозяйкой квартиры, с трудом разлепило ссохшиеся от сметаны губы. А вот с глазами было все далеко не так просто, поэтому величесвенный низкий голос изрек:
– Поднимите мне... веки...
Ренбо, решивший сразу заполучить несколько очков в свою пользу, сказал:
– Сию минуту, фрау! – подбежал и отковырял огурцы. Его обжег столь пронзительный взгляд цвета стали, что парню тут же захотелось вернуть кружки на место.
– Я не фрау, а фрекен, – холодно изрекла хозяйка. – Фрекен Бьяк. Будем знакомы.
– Ну, бывай, сын, – папа Кен хлопнул его по плечу и, кивнув даме, спешно ретировался. За Ренбо с лязгом тюремной решетки захлопнулась дверь. Прощай, отец...
Ренбо неловко топтался в прихожей.
– Ну? – спросила фрекен, успевшая за немыслимо короткое время смыть маску и снять бигуди. – Я полагаю, у тебя должно быть имя.
– Ренбо, – буркнул парень.
– Я имела в виду имя, а не кличку.
– Ренджи, – трагически изрек страдалец, все больше убеждаясь, что та еще предстоит неделька.
Итак, это был день первый, а точнее, то, что от него осталось...
Тут фрекен Бьяк наконец заметила Забимбомару.
– А это еще что такое?
– Как же вы все достали, – вздохнуло животное.
– Это моя домашняя макака, и она будет жить со мной.
Фрекен покачала головой, но возражать не стала, а отвела парня в его комнату, находившуюся на противоположном конце огромной квартиры. Идя по великолепным хоромам, Ренбо с любопытством оглядывал обстановку. Несомненно, фрекен Бьяк была сдвинута на Японии. Но когда вместо кровати Ренбо обнаружил в своей комнате футон, то взвыл в голос.
– Ничего, ничего, для позвоночника полезно. И еще одно. Отныне ты будешь называть меня "тайчо".
О значении иностранного слова Ренбо не имел ни малейшего понятия, так что ему было все равно.
– А я тебя – фукутайчо. Вымой руки, ноги и обезьяну и можешь прийти на кухню.
Ренбо исподлобья взглянул на тюремщицу. А ведь красивая... И, что приятно, молодая, лет двадцать пять, не больше. Только властная чересчур, ну так это мы еще посмотрим, кто кого... А поскольку аромат плюшек с корицей уже щекотал нос, новоиспеченный фукутайчо поспешил исполнить приказания.
Плюшки фрекен Бьяк пекла такие, что ум отъешь. Хотя, прежде чем отъесть, Ренбо пришлось абстрагироваться от странного вида выпечки. Каждая плюшка была исполнена в форме чего–то, что лично Ренбо напомнило бракованную надувную женщину, которую Боссе подарил ему на прошлый день рождения. Однако фрекен выделила парню лишь четыре плюшечки, а остальные принялась поглощать сама, запивая их кофе.
"И как она умудряется не толстеть..." – подумал Ренбо, украдкой оглядывая тайчо. Впрочем, он не сильно расстроился малому количеству плюшек, а в кухне было так тепло и хорошо... "Надо налаживать отношения! – бодро решил Ренбо. – Интересно, что она скажет, если я сяду к ней на колени?.."
Фрекен Бьяк говорить ничего не стала. Она просто шарахнула ребром ладони по сонной артерии парня. Очнулся Ренбо от боли, пронзившей заломанную руку. В затылок прошипели:
– В этом доме ты делаешь то и только то, что я тебе говорю...
Фукутайчо скрипел зубами от ярости. Да как она смеет так вести себя с парнем, который каждый день выкладывается на тренировках по рукопашке? И откуда у нее такая силища... Об этом он думал уже по пути в свою комнату, где от огорчения повалился на футон и забылся сном.
Утром второго дня Ренбо проснулся оттого, что отлежал себе все татуировки, ото лба до задницы. В распахнутое окно светило солнышко, и вообще денек был отличный. Но несчастный фукутайчо ничему не радовался, сожалея, что сейчас весенние каникулы и ему не надо идти в школу. Придется провести весь день с этой... а он понятия не имеет, как себя с ней вести. И тут Ренбо сообразил. Ичисон не знает о временном переселении, а он, дурак, даже записки ему не оставил. Теперь он целую неделю проторчит здесь в одиночестве, а все из–за безмозглого отца с его педагогикой!
– Как можно было так все обломать!! – в сердцах заорал Ренбо, не заботясь о том, что его могут услышать. И тут его слуха коснулся божественный жужжащий звук.
– Привет, Ренбо! – радостно бросил Ичисон, усаживаясь на подоконнике. – Переехал, что ли?
– Ичисон!! Друг!!
Ренбо полез обниматься, но рыжий приятель отпихнул его.
– Спокойствие, только спокойствие! Это мы всегда успеем.
– Как ты меня нашел?
– Да ты так орал, что я на своей улице слышал.
Ренбо как на духу выложил другу все свои злоключения. Глаза Ичисона блеснули интересом.
– Тайчо, значит... И как она тебе?
– Ну... – замялся молодой Заракисон.
– Ох, темнишь, товарищ... – произнес Ичисон, внимательно вглядываясь в лицо друга. – Признайся! Ты ведь хочешь ее… покорить?
– Ничего от тебя не скрыть... – покраснел Ренбо, вспомнив вчерашнюю сцену на кухне. – Но я и представления не имею, как.
– Я тебе помогу, – ответил Ичисон. – На то есть три способа: курощение, шоковая терапия и банкай. Я собираюсь применить их все.
– Курощение? – переспросил Ренбо. – А ты не путаешь? Может, укрощение?
– Нисколько не путаю. Курощение – это то же самое, но гораздо смешнее. Вперед, иди прямо сейчас на кухню, лучше все постигать на практике. Операцию под кодовым названием "Курощение строптивой" объявляю открытой!
Ренбо на кухню хотелось, прямо скажем, не сильно. Но голод – не тетка, да и лучший в мире специалист по курощению так и подпрыгивал на месте от нетерпения. Ах, и этот великолепный плюшечный аромат, долетевший даже досюда... Ичисон тоже его учуял, поэтому сказал:
– Главное, отвлеки ее! – и с силой вытолкнул друга из комнаты, а сам вылетел в окно.
Ренбо устремился на кухню, попутно совершая утреннюю пробежку, но в комнате перед самой кухней затормозил. Это помещение явно предназначалось для занятий спортом, и первым делом парень углядел разноцветный обруч. С радостным воплем он подскочил к нему, надел на себя и ткнул пальцем на кнопку стоявшего тут же музыкального центра. К сожалению, на то, чтобы уменьшить громкость, мозгов уже не хватило. Ренбо, размахивая руками и энергично вращая бедрами, и не заметил, как приблизился к выходу из комнаты. Он, подчиняясь музыкальному ритму, резко развернулся внутри обруча, сделал характерное движение нижней частью тела и, громко крикнув "О да, детка, да!!", нос к носу столкнулся с фрекен. "Детка" посмотрела на него так, что у Ренбо моментально упал обруч, настроение и все остальное. При этом он совершенно некстати вспомнил, что Ичисон просил ее отвлечь. И, как будто учиненного было для этого недостаточно, Ренбо решил занять тайчо светским разговором и вежливо осведомился:
– Как почивать изволили?
Поняв по последовавшему выражению лица собеседницы, что сейчас лишится не только плюшек, но и жизни, Ренбо бросился бежать, вот только почему–то не в свою комнату, а напролом, в кухню. Фрекен Бьяк сией попытке решительно воспрепятствовала, и Ренбо наконец избрал правильное направление для бегства. Однако пока он понял, что и не сдвинулся с места, улепетывая по беговой дорожке, фрекен его уже догнала. Ренбо взвизгнул и, чудом избежав атаки тайчо, сиганул на шведскую стенку.
– Живым не дамся!! – в панике крикнул он, забираясь все выше.
– А мне живым и не надо... – ответила фрекен Бьяк, неумолимо настигая беглеца.
К тому времени Ичисон уже успел стырить из кухни все плюшки, сожрать их и снова проголодаться. И теперь, нарезая уже сотый круг вдоль окон квартиры, он с раздражением думал, где застрял этот чертов идиот. А чертов идиот, добравшись до самого верха шведской стенки и сообразив, что смерть в прямом смысле уже дышит в пятки, перекрестился и прыгнул в пустоту к болтавшейся посреди комнаты тарзанке. Смерть, однако, его маневр раскусила и прыгнула следом. И вот они повисли лицом к лицу. А бить–то нечем, руками за планку держатся. Ренбо понял, что самое время перейти в контратаку, и, размахнувшись головой, залепил тайчо поцелуй, который от неудобства положения пришелся в глаз. Тем не менее это тоже подействовало, и фрекен, от неожиданности отцепившись, полетела вниз к величайшему удовольствию парня. А тот, не будь дураком, раскачался, прыгнул и оказался вне досягаемости возле окна. Но неутомимая госпожа Бьяк, моментально очухавшись, так этого оставить не смогла. А потому схватила пятикилограммовую гантелю и с размаху запустила в Ренбо. Тот уклонился, и гантеля, пролетев в распахнутое окно, сбила пролетавшего мимо Ичисона, лучшего в мире специалиста по курощению. На его счастье, спортивный снаряд попал в основание пропеллера, так что телесных повреждений рыжему воздухоплавателю не нанес.
Спортсменка, комсомолка и просто красавица фрекен Бьяк, изрядно утомившись, тяжело опустилась на пол. Ренбо, уставший еще сильнее, все же не преминул заметить:
– Похоже, мне все же удалось сбить Вас на колени, тайчо...
Зря он это сказал... Красавица, озверев, с силой дернула на себя коврик для йоги, на котором имел несчастье стоять парень, отчего тот потерял равновесие и грохнулся оземь. Борьба продолжилась в партере. А Ичисон, по чем свет матеря культуристов, еле–еле добрался на барахлившем моторе до сервисного центра, хозяином которого был хорошо известный в узком кругу ограниченных лиц господин Урахарсон.
– Что, опять подбили? – довольно спросил он. Ремонт, как справедливо отметил в свое время Ичисон, был дорогой.
– Слегка задели... – буркнула жертва спортивного снаряда.
– Да, и впрямь слегка, – расстроился Урахарсон, осмотрев повреждение. – То ли дело в прошлый раз, когда ракетные учения в военной академии проходили...
А тем временем абсолютно обессилевшие от борьбы Ренбо и фрекен Бьяк растянулись, наконец, рядышком на полу.
– Ни фига себе зарядочка выдалась... – выдохнул парень, и тут живот громким урчанием напомнил, что его сегодня еще не кормили.
– Да уж... – согласилась фрекен. – Давненько не доводилось так веселиться. Хочешь пельмешку? То есть плюшку.
– Давай! – оживился Ренбо. Откуда и силы взялись. Они устремились на кухню, но там, увы, плюшек не застали.
– Омг!! – ошарашенно изрекла тайчо. – Это, наверное, было привидение! Ведь мы на шестом этаже...
"Ох, и наваляю я этому привидению..." – мрачно подумал зверски голодный Ренбо, а вслух спросил:
– А Вы, фрекен Бьяк, боитесь привидений?
– Напротив, – просияла тайчо, – увидеть их – моя мечта. Это же признак невероятной духовной силы!
Ренбо аж рот разинул, услышав такую дурь. А тайчо продолжала вдохновенно вещать:
– Да, да, именно так! В японских мультиках говорили! Вот моя сестра Фрикия, – тут фрекен вновь помрачнела, – все уши мне прожужжала, что у нее в квартире привидения только так шастают. Недавно, вот, одно из них ей послание оставило на стене, как же это... Вот: "Берегись, жизнь коротка, а ты до сих пор не научилась читать чужие смс!" А я ей говорю, что приличные духи на стене писать не станут, а пришлют сообщение в личку, ну да разве она меня послушает... Мнит себя экспертом по призракам, несчастная! Но ничего, теперь–то я собью с нее спесь, теперь и у меня будет, чем козырнуть на встрече выпускников...
Ренбо почувствовал, что для такого голодного утра что–то уж слишком много информации. Хотя какое там утро, уже день ясный на дворе. К счастью, мастерица на все руки фрекен Бьяк по–быстрому поставила воду на пельмени. Видать и впрямь случайности, в том числе и оговорки, не случайны... Впрочем, жаловаться не пришлось, потому что пельмешки собственной лепки были её коронным блюдом номер два. Ну, а на то, что они были исполнены в виде все той же странной пузырящейся хрени, у которой к тому же мясо изо рта вылезало, Ренбо даже не обратил внимания. Привык, видимо.
– А где живет Ваша сестра? – спросил парень, торопливо пихая в себя пищу, пока тайчо не передумала.
– Снимает квартиру в доме №13, – недовольно ответила фрекен, и парень понял, что к дальнейшему общению она не расположена. Поэтому, умяв свою порцию, поспешил смыться к себе в комнату, а потом и вовсе улизнуть на улицу, гулять с домашним любимцем. А когда он вернулся ближе к вечеру, в комнате его поджидал подлатанный Ичисон.
Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…
Варианты ответов: