– У меня появилось чувство дежавю, – ухмыляется Рокудо Мукуро, протягивая руку сидящей на земле девушке, за жизнью которой были посланы сбежавшие убийцы и которая была послана по его жизнь.
Наёмница смотрит на парня со смесью непонимания и недоверия. А где-то на самом дне ультрамариновых глаз всё ещё лежит страх – она тоже видела недавнюю иллюзию.
– Похоже, мне стоит поблагодарить Вас за помощь, – роняет наёмница, на этот раз отказываясь от помощи и поднимаясь на ноги самостоятельно.
Люди проходят мимо, огибая двоих беседующих и совсем не обращая внимания на их слова – у каждого свои заботы, вмешиваться в чужие проблемы не в их принципах.
– В знак благодарности Вы могли бы назваться, сеньорита, – и вновь по лицу иллюзиониста расплывается улыбка, вряд ли несущая в себе что-нибудь хорошее.
– Моё имя Мираи, – звучит на удивление спокойный ответ, – но ведь Вы итак знаете это.
Для каждого из них весь мир – одно большое игровое поле; единственная цель состоит в том, чтобы как можно дольше оставаться в игре. И эта цель, как известно, оправдывает любые средства.
В таком случае есть ли смысл в вежливости, которую они пытаются изобразить?
– Рокудо Мукуро, оставшееся время твоей жизни исчисляется в одном месяце.
В этих словах парень чувствует неотвратимую правду. Вернее даже – отсутствие возможной лжи. А это вещи, как известно, разные.
Бумаги, предоставленные Савадой Цунаёши своему Хранителю, упоминали, что человек, устранить которого берётся наёмница под кодовым именем Мираи, продолжает существовать ровно месяц с того самого момента, как девушка выходит на него. После он становится ещё одним кадром прошлого на ленте воспоминаний в сознании людей, кадром, который, вполне возможно, очень скоро сотрётся, не имея в себе особой ценности для настоящего или, тем более, для будущего.
– Ты живёшь одна? – интересуется Мукуро, делая вид, что не придал прозвучавшим ранее словам никакого значения.
– Нет, со мной живёт ещё кое-кто, – загадочно отвечает девушка.
Тут впору рассмеяться, причём нервно и лихорадочно. А как ещё предложите реагировать? Стоишь и смотришь в лицо своему врагу, при этом умудряясь делать вид, что тебе совсем безразлично, насколько он опасен. Взглянуть бы на себя со стороны.
– У этого «кое-кого» ведь есть имя? – иллюзионист лукаво улыбается, просчитывая про себя возможность вмешательства неизвестного ему «игрока».
– У него нет имени, – звучат слова столь неожиданные, что Хранитель Тумана хмурится, заглядывая в ультрамариновые глаза-стекляшки, – но он единственный мой друг. Хотя использовать его ты не сможешь.
Они оба знают, что являются целью друг друга, знают, на что способен противник, знают, что выживет лишь один. И, похоже, каждому из них доставляет удовольствие то безумие, на которое они подписались.
– Ку-фу-фу, у меня и в мыслях не было действовать столь подлым образом, – Мукуро не врёт, ему это ни к чему. – Значит, месяц. Не боишься, что я убью тебя раньше?
– Немного, ибо из всех, с кем мне приходилось иметь дело, твои ходы я не могу просчитать, – признаётся Мираи. – Но бояться смерти не стыдно, тем более, я всегда начеку.
Если кто-то ждал слов прощания, то их не прозвучало. И потом, враги никогда не прощаются, вплоть до самой последней встречи.
Не так уж-то и велик город, как кажется – им «посчастливится» встретиться ещё не раз. Краем глаза заметив в толпе знакомый силуэт, нужно лишь повернуть голову, чтобы удостовериться в своей правоте. Если же есть свободное время, можно даже рискнуть предложить ближайшее кафе, дабы в очередной раз доказать свои спокойствие и уверенность, причём доказать их самому себе. Конечно, не обоим это свойственно: Рокудо Мукуро вообще не думает о том, что может проиграть, но почему бы не обернуть чью-то временную слабость в свою пользу.
Во время одной из таких встреч иллюзионист узнаёт, что он не единственная цель в этом городе – есть ещё двое, чей месяц уже истекает. Причём эти люди друг другу прямо противоположны. Они оба знают о скором приходе наёмницы; вот только один тратит неимоверные деньги, пытаясь обеспечить себе защиту, а другой смиренно ждёт встречи со смертью, считая её просто неизбежной. Люди бывают разные и на одну и ту же проблему могут смотреть иначе – это и определяет, насколько силён человек и насколько велика его воля к жизни. Выходит, месяц жизни заключается в том, чтобы по получению нового задания успеть завершить предыдущее? Мукуро про себя отмечает, что это даже в какой-то степени обидно – внимание «делится» между людьми. А ведь наёмник должен быть «верен» своей цели вплоть до самой смерти: её или же своей.
Прикинув что-то про себя, парень извлекает из кармана мобильный телефон и набирает нужный номер, заранее зная, что ему рады не будут.
– Что тебе нужно? – вот так, даже без приветствия.
– Цунаёши-кун сказал, что я всегда могу рассчитывать на семью. Вот я и решил, что стоит этим воспользоваться, – усмехнулся Хранитель Тумана. – Мне нужна пара-тройка адресов.
– И почему ты звонишь мне? С тобой обычно на связи Сасагава.
Так и хочется добавить: «ибо его непробиваемость позволяет общаться абсолютно со всеми членами Вонголы на равных условиях».
– Рёхей-кун сейчас вне города. Ладно, прости, что побеспокоил, – голос иллюзиониста становится ещё более ехидным, из-за чего собеседник вполне различимо для слуха скрипит зубами. – Обращусь, пожалуй, к кому-нибудь другому. Например, к Хибари Кёе, уж он-то умеет добывать информацию.
Похоже, этот аргумент свою роль сыграл. Мукуро, действительно, вполне мог назначить встречу Хранителю Облака – и это явно не закончилось бы ничем хорошим, особенно для той части города, где они встретятся. Как думаете, кого после обвинят в случившемся? Правильно: того, кто отказался помогать с самого начала…
Корпорация "Секреты Аномалий"
Аномалии - таинственные, не поддающиеся логикой и здравым смыслом вещи, существа и события. Они появились в связи с акт…
Варианты ответов: