...

Они прошли к лифту и спустились на первый подземный уровень, которых в общей сложности было всего три: первый для недавно пойманных образцов, статус содержания которых еще не установлен; второй для обычных подопечных, которые достаточно спокойны и относительно миролюбивы, то есть те, кто смирился со своей судьбой и те, кто полностью этим доволен; третий, последний уровень, служил, как его иногда называли, "тюрьмой". Нельзя сказать, что условия сильно отличались, но были строже, а также охраны там было раза в два-три больше.
Спустившись, Спаркс направился к дальней одиночной комнате, в которую обычно помещали интересные образцы. Набрав нужный код, он открыл дверь и прошел первым, желая узреть, что же доставило столько проблем. На свое удивление он увидел не взрослую, возможно даже, немного мускулистую женщину, которую можно было бы назвать амазонкой или сравнить с ней, а хрупкую мирно спящую симпатичную девушку лет эдак 19, причем с таким умиленным выражением лица и легкой улыбкой, что трудно было поверить словам агентов. Единственное, что плохо сочеталось с ее внешностью, так это помятая и в некоторых местах измазанная и порванная одежда, с виду пострадавшая недавно.
— И вот это хрупкое создание может являться причиной калапсов? — с некоторой иронией спросил Харрисон.
— Не дай себя провести! — неожиданно, пожалуй, и для себя самого, вступился он за своих людей. — Они тоже так подумали. Ты хоть видел, в каком они виде пришли?!
— Ну, видел, — неохотно согласился тот.
— Вот до этого она их довела, — уже спокойней продолжил Спаркс. — Если верить их словам, а я верю, то она весь день крутилась рядом с их группой, а потом начала вмешиваться в процесс, мешать поимки образцов. У нас трое сбежали из-за нее!
— И как же она это провернула? Улыбнулась, похлопала глазками, а они купились на милую мордашку и все проворонили? А теперь просто бояться в этом признаться? — предположил Харрисон.
— Да!.. это тоже было, — невольно признал он, но тут же поправился, — однако потом она их побила.
— Н-да? Она же еще совсем дитя, — недоверчиво переспросил он и скрестил на груди руки. — Чем же интересно это она их так? Отодранной от фонарного столба железкой?
— А сам ты не дитя, да? Однако вон докуда добрался! — Спаркс начинал закипать. Пожалуй, только Дилан Харрисон был настолько наглым и уверенным в себе, чтобы в открытую препираться с ним. — Займешься ей и это не обсуждается!
Харрисон задумчиво прикусил губу, потирая подбородок. Он хорошенько осмотрел девушку, все ссадины и порезы на ее руках и ногах и только потом согласился исследовать ее.
— Ну и порезы у нее на руках. По-моему только они и могут быть доказательством того, что она натворила, — высказал свое мнение молодой Харрисон, идя с мистером Спарксом по коридору.
— Если бы она была вампиром, то уже давно бы регенерировала, — досадно сказал Спаркс. — Должно заметить, что подопытных вампиров, чтобы как следует их изучить, у нас ни разу не было.
— Может быть, она просто человек со сверх способностями? Ну, там попала под радиацию или...
— ...или вы сами узнаете, кто она на самом деле, проведя нужные эксперименты, — холодно скомандовал Спаркс. — Да, кстати, как там наш подопытный номер 114?
— У него есть имя Джерард и он еще только ребенок, а не подопытный!
— Нельзя привязываться к образцам. Он часть нашей операции под названием "Истребление". Вырастив его, ты воспитаешь его настоящим охотником, — увидев страшное подозрение в глазах паренька, Спаркс остановился.
— Но ведь он же обычный человеческий ребенок! Над ним нельзя ставить эксперименты! — Харрисон положил ладонь себе на грудь. — Я не позволю, по крайней мере, пока ему не исполнится 15 лет. Нельзя травмировать детскую психику.
— Тебе так важен этот малыш?
— Да, сэр у нас с Меган еще будут дети, но Джерард. За два года он стал нам родным. Я считаю его своим сыном.
— Хм... тогда можешь забрать его домой, только большую часть времени, пока ты будешь на работе, он должен проводить здесь. Ни в какие детские сады, школы и прочие секции его не зачислять. Наймете ему учителей за наш счет, пускай учится на дому. Побольше налегайте на историю, все ясно?!
— Сэр, а что плохого, если у него будут друзья, почему он не должен быть как все?
— Друзья, любовь — это все человеческие слабости, а он должен вырасти сильным, независимым хорошо обученным охотником. Все, убирайся, пока я не оставил тебя здесь на всю ночь и забирай с собой ребенка.
—Как скажите, — безо всякого уважения отозвался Дилан. Такое отношение ему не нравилось и это мягко сказано. В конце концов, это же только ребенок... ребенок, у которого забрали право выбора. Однако сейчас ничего нельзя с этим сделать: начальство, программа, одобренная правительством, законная ловля образцов. Ни у кого из них не было выбора, их не спрашивали. Может, и можно было бы что-то изменить, если бы кто-нибудь из вышестоящих не поленился составить нужную программу. Вы что, это слишком долго, слишком муторно, а результаты нужны немедленно. Он не одобрял этого и никогда не одобрит. Тогда, что он тут забыл? Все просто: он захотел хоть как-то это поправить, как-то смягчить. Кто знает, возможно, ему это удастся. А сейчас он просто шел в одну из комнат второго уровня, чтобы забрать своего любимца.
Войдя, он застал мальчонку еще не спящим. Он был полненьким мальчиком с черными, как смоль волосами и зелеными глазами, вздернутым носиком и пухлыми щечками. При виде профессора его глаза по обыкновению засияли невинным детским счастьем.
—Ну что, Джер, пойдешь со мной? — с улыбкой спросил Харрисон. — Ко мне домой?
— Дя! — твердо заявил мальчонка и тут же бросился собирать свои немногочисленные, но любимые игрушки. Он очень привязался к профессору и, пожалуй, скажи ему кто пусть даже в будущем, что он не его отец, то он все равно бы стоял на своем, ведь для него он был именно отцом. И это вряд ли уже что-то изменит.
На следующий день Дилан решил прийти немного раньше обычного, чтобы с его новой подопечной чего не случилось: на всех это снотворное действовало по-разному. На кого-то как обычное снотворное; другой после его принятия становился слишком агрессивным; третий впадал в апатию; у четвертого повышалась активность, в редких случаях действовало как допинг, вызывая обострение органов чувств или усиление каких-то отдельных способностей; у людей обычно вызывало галлюцинации, в редких случаях, при частом применении, — привыкание. К слову, галлюцинации не только у людей бывали, к примеру, полгода назад в центр привезли молодого эльфа. Был он довольно буйный да и ловили его несколько месяцев, так что пришлось как раз этим снотворным его утихомирить. На утро пришел ответственный за него врач, тут и началось. Эльф проснулся, увидел физиономию этого врача в двадцати сантиметрах от своего лица, которое тут же налилось красным и… влюбился. Ненадолго, правда, всего сутки безуспешно (врач закрылся в кладовке и отказался выходить до тех пор, пока этого ненормального не уберут куда подальше) домогался этого самого врача. К вечеру эффект прошел и он сам пожелал убраться куда подальше. После этого его еще дня два ловили по всей базе, а через неделю выяснилось, что бедняге привиделась любовь всей его жизни. Увы, больше ничего выяснить не удалось: и врача, и эльфа перевели в другой город. Собственно, действие этого самого снотворного и было одной из причин прийти пораньше, а то мало ли что произойдет. Вторая — его разжигало любопытство.

Корпорация "Секреты Аномалий"
Аномалии - таинственные, не поддающиеся логикой и здравым смыслом вещи, существа и события. Они появились в связи с акт…

Варианты ответов: