...

Он тоже посмотрел на меня своими огромными ярко-зелёными глазищами. «Что такое, малыш?» Он еле разжал ссохшиеся губы и тихим и хриплым голосом прошептал: « Я потерял мою мамочку,» - очередной всхлип. Мне стало его неописуемо жаль, я знала, что навряд ли удаться найти его мать, скорее всего она мертва. «Не беспокойся мы найдём её,» - я встала, пошатываясь, ноги не слушались, и подошла к мальчику, - «Как она выглядит?» ребёнок неуверенно опустил влажные глаза. «Она худая и бледная, у неё маленькие и тёплые руки. Папа говорит, что я очень на неё похож. Только у неё голубые глаза… И ты на неё тоже похожа,» -я выдавила из себя улыбку. Здесь таких «похожих на меня» половина лагеря. Я подхватила мальчика на руки и медленно направилась к «трубам».
«Трубы» находились на окраине территории. Это действительно было две облезлые, с потрескавшейся краской, торчащие из маленького, такого же потрёпанного, ветхого здания, палки. Из них всё время валил чёрный густой дым. Все заключённые прекрасно знали что именно происходит в этом грязном домике, и от каких костров исходит этот смрад. А рядом находилось местное «кладбище». Безусловно, никто не заботился об этом месте, туда просто свозили многочисленные тела мёртвых. Периодически приезжал бульдозер, сгребать все разложившиеся трупы в огромный овраг расположенный неподалёку. Иногда я задумываюсь о том, чтоб прыгнуть в эту яму и забыть обо всём.
Мальчик невольно всхлипывал и тёр разбухшие глаза. «Не переживай. Всё будет хорошо, слышишь? Я обещаю. Лучше скажи, где ты видел свою мать в последний раз?»
- Её охранники… забрали. Сказали что-то и забрали,… а ещё смеялись. Я за ними побежал, но мама сказала, чтобы я остался. И дядя, охранник,… меня увёл.
Ну вот. Я была права. Она либо уже на «кладбище» или… хотя если она всё ещё там, то всё равно вскоре попадёт в овраг, или сразу по ветру, к душам умерших предков.
«Знаешь, тебе стоит подождать здесь. Я думаю, туда тебе не стоит идти, ладно, малыш? Как тебя кстати зовут?»
-Ж-Женя…, - мальчик, вытирая нос, сел на землю, - ты только быстрей, а то мне… страшно, без мамы.
-А я – Прасковья. Ты только не уходи отсюда, а то если потеряешься, боюсь вслед за… в смысле, сиди здесь, а то я не хочу тебя потерять, - я, улыбнувшись, пожала детскую ручку и направилась быстрым шагом к «трубам».
В лагере умерло где-то около 500 человек, но передо мной простиралась целая равнина, заваленная человеческими телами. Я сглотнула накативший комок тошноты и побрела вдоль кровавых рядов. Прошло около 15-ти минут, как сразу я её нашла. Двоё охранников скинули трупы нескольких людей. Когда смех и ругань стихла за углом, я вылезла из-под кучи мусора и подошла к новому холму. А вот и она. Девушка лет двадцати пяти. Её огромные голубые глаза {censored} устремились в небо. Пухлые губы слегка приоткрыты. Мальчик просто копия своей матери. Глубоко вздохнув, я развернулась и пошла назад к Жене. На войне нет места слёзам. Нет места.
Первое что предстало передо мной - это немецкая шинель. Моё сердце сжалось, ноги подкосились, а дыханье спёрло. Я стиснула зубы и сделала шаг назад. Мужчина остался в той же позе. Наклонился над тем местом, где сидит ребёнок и что-то бормочет. Единственная мысль – бежать. Она пульсировала во всех центрах моего мозга. Разворачивайся и беги! Забудь об этом мальчишке, спасай свою шкуру, здесь нельзя находиться заключённым, ты прекрасно об этом знаешь, идиотка! Я мялась в неуверенности, борясь со страхом. Я не могла бросить Женю, не могла. Собрав всю волю в кулак, я сделала несколько шагов навстречу смерти. Немец передёрнул плечами и резко развернулся. Я зажмурилась, ожидая удара, но его не произошло. Послышался детский смех. Я приоткрыла один глаз и с облегчением выдохнула. Ганс. Он ласково смотрел на меня, держа на руках мальчика. Тот смеялся, прикрыв ладошкой ротик. А я… я тоже засмеялась. Сухим надрывным смехом, мне даже показалось, что смеялась не я, а какая-то дряхлая старуха.

Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…

Варианты ответов: