Хидан без стука вошел в комнату Хоро и оглядел девушку.
– Ты все еще лежишь, – недовольно произнес он и поставил рядом с ее койкой стул, сел на него. – Ты хоть ела?
Цузана в ответ качнула головой, не глядя на парня.
С последней мисси прошло от силы трое суток, а с момента, как куноичи очнулась от обморока от боли, случившегося после пробуждения от наркоза, – не более одних суток. Какузу осматривал наложенные ей ранее швы, когда она открыла глаза, и с тех пор она ни шевельнулась, ни слова не сказала.
– Че ты молчишь все время? – задал вопрос монах. – Скажи хоть, как себя чувствуешь, что ли… Есть изменения? Боль прошла?
В ответ девушка снова качнула головой, отвечая сразу на оба вопроса.
– Странно это. – Акацук подсел поближе и осторожно оттянул кофту на ее плече. – Когда тебя проткнуло катаной насквозь, рана зажила буквально за пару тройки часов, а здесь уже сутки прошли, и тебе все больно. – Он, ничего не увидев на ее плече, приподнял полы кофты выше ее талии, открывая своим глазам зашитую рану, вокруг которой сухая потрескавшаяся кожа приобрела синеватый оттенок.
– Я умираю, – прохрипела вдруг девушка, отчего акацук вздрогнул и, выпрямившись, уставился на нее.
– Что?
Хоро тяжело вздохнула, по-прежнему глядя в потолок, и тоже вздрогнула – от боли – и закашлялась.
– Тише-тише, – потянувшись к ней руками, но опомнившись и не коснувшись, прошептал акацук и встал рядом с ее койкой на колени. Девушка зажмурилась, не желая выпускать слезы. – Ты не умрешь. Тебе еще рано, – принялся утешать ее монах. – К тому же, у тебя есть способность к выживанию, и Дзясин. Он поможет тебе.
– Нет, – возразила она. – Мне уже ничего не поможет. Я чувствую, как остывает моя кровь. Мне тяжело говорить, тяжело дышать. Меня клонит в сон, но если я усну… я умру.
– Ты не умрешь. – Хидан склонился к ней и замер в паре сантиметров от ее лица – корочка дерматита коснулась уже подбородка и скулы. – Ты должна поспать, тебе станет легче. Какузу сказал, что твои раны плохо заживают из-за наркоза – он заморозил твою кожу. Ты должна поменьше шевелиться и побольше спать, чтобы твое состояние нормализовалось.
– Ты ничего не понимаешь…
– Я все понимаю, – уверено сказал парень, хоть и ни капли не был уверен в своих словах. – Закрой глаза, успокойся. Поспи немного. Чем быстрее ты справишься со своим страхом, тем быстрее ты поправишься и выйдешь на улицу. Я знаю, что тебе не нравится в нашем логове, и тебе же будет лучше, если ты прислушаешься к советам Какузу.
– Не теши себя иллюзиями, – усмехнулась она и всхлипнула от боли. – Ты не понимаешь, что я чувствую, каковы мои ощущения. Меня будто изнутри что-то пожирает. Я чувствую, как лишаются жизни мои органы.
– Если ты не закроешь рот и глаза, мне придется сделать это насильно, – зло проговорил парень, поднявшись с колен. – Ты ведь не хочешь, чтобы я трогал тебя?
Девушка прикрыла глаза и улыбнулась, перебарывая боль. Она снова проклинала себя за то, что злит Хидана, но понимала, что ничего поделать с этим не может – он на самом деле не понимает ни серьезности ее слов и интонации, ни боли, которую она чувствует. Самой же Цузане не было понятно, почему ее способность не сработала в последний раз, и она не верила в объяснение Какузу о действии наркоза. Слишком все просто, и вряд ли какая-то инъекция смогла бы противостоять генетической способности – Хоро была почти уверена, что ее тело должно было отторгнуть замораживающий препарат, что и говорить об игле шприца, спокойно проткнувшей сухую шелушащуюся кожу.
Монотонность болевых ощущений была усыпляющей, но куноичи упорно будила себя мыслями о смерти, отгоняя подступающий сон. Она слышала тихие шаги по комнате и едва слышное дыхание язычника, и теперь окунулась в размышления о том, о чем же Хидан сейчас может думать… Наверное, он бесится из-за того, что происходит с ней, ведь понимает, что она не поверила в его очевидную на взгляд ложь о понимании, и прекрасно знает, что она не спит. Как раз это он дал понять глубоким вздохом и тем, что снова подсел к ее койке.
– Если можешь, расскажи мне, что ты чувствуешь.
– Не могу, – не раскрывая глаз, поджала губы она и слабо качнула головой. – Это просто неописуемо. Одно только вроде бы ясно и просто – от меня будто бы отрывают куски.
– Может быть, – выдержав паузу, продолжил парень, – тебе не нравится мое присутствие, и поэтому ты не можешь успокоиться? Я могу уйти.
– Не уходи.
– Точно?
– Да, – кивнула она. – Поговори со мной.
– Рассказать мне тебе нечего, – пожал акацук плечами. – У меня нет ничего, о чем мы бы могли с тобой поговорить. У меня есть только вопросы.
– Ты можешь спросить. Я отвечу.
Ее слова эхом отозвались в голове акацука. На мгновение он забыл, как дышать – ему показалось, что он задыхается. Она хочет ответить на его вопросы, и в этом нет ничего хорошего. Ситуация приняла по-настоящему критический оборот.
– Это неправильно, – возразил вдруг он. – Ты говорила, что я сам должен ответить на эти вопросы, что я должен вспомнить. Ты не можешь ответить на них – так ты говорила ранее…
– Я могу ответить на все твои вопросы, – с трудом выдохнула она. – Единственное, что я не могу – это более мучить тебя. Неизвестно, когда я умру. А ты так ничего и не вспомнишь. Оно слишком глубоко сидит в тебе, чтобы ты мог добраться до него.
– Что оно? – спросил он, приблизившись.
– Хранилище твоих воспоминаний, конечно. – Она улыбнулась. – Пожалуй, оно бесконечно, ведь ты такой впечатлительный!
Язычник замер, впитывая слова девушки, оставленные, казалось бы, из последних сил, но ее, хоть и усталый, по-прежнему сильный и здоровый взгляд давали понять, что она продержится еще какое-то время.
– Ты можешь спросить, – предупредила она и тяжко сглотнула. Хидан засомневался в верности ее немых обещаний выжить до самого конца допроса. Может, стоит оставить ей силы на нее саму? Вряд ли она справится со своим недугом – это слышно не только по ее голосу, но и по дыханию, и видно по коже. – Мне недолго осталось, – снова нарушила она тишину. – И если ты не поторопишься, то на всю оставшуюся жизнь останешься с гложущими тебя вопросами.
Акацук прикрыл глаза и опустил голову в свои руки, не в силах бороться с собой. Просьбы умирающей Хоро перебарывали его желание оставить ее в покое.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: