Часто, оставаясь дома совсем одна, располагаясь в своей уютной гостиной с ворохом бумаг по делам аукциона, я то и дело бросаю взгляд на дверь и жду, что, может быть, ты постучишь. Белые листы без смысла перекладываются с места на место, печатный шрифт будто стек с них: я ничего не вижу, ничего не могу прочесть. Я просто не могу сосредоточиться.
Сколько времени прошло? Год? Два? Я потеряла счёт: для меня есть только день-когда-ты-уехал и сегодня. Первое – всегда неизменно, второе – каждый день новое.
Не было обещаний увидеться, мы просто попрощались так, как делают это люди, которым никогда не встретиться и которым не в чем винить друг друга, не из-за чего хранить взаимную обиду.
Ну, где же этот чёртов текст проклятой документации?! Я раздражённо хватаюсь то за один, то за другой лист бумаги, но по-прежнему ничего не могу прочесть, потому что сейчас меня больше волнует то, что мне говорить, если вдруг ты…
Я понимаю, что не нужно ждать - надежды не сбудутся. Ну на что я надеюсь?..
Ты, чтобы найти меня, без труда узнал бы мою новую фамилию, адрес… Да, ты бы пришёл. А что дальше? О чём же нам болтать спустя столько времени?
Ты, наверное, рассказал бы мне что-нибудь из своих «очень длинных историй»: где побывал и что видел, поделился историями о вашей с братом жизни и о своей тоже… Той самой жизни, частью которой я готова была стать.
Так бы и произошло. Но вот только что бы сказала тебе я, беспрестанно касаясь кольца на безымянном пальце?..
После дня-когда-ты-уехал, моя жизнь чуть-чуть изменилась, правда, не потому, что я узнала о существовании всех этих сверхъестественных существ, а потому, что появилось ожидание тебя, наивное и от этого терпеливое. Сэм, я так хотела снова увидеть тебя, обнять, почувствовать себя столь защищённой и любимой в твоих руках. Однако мой отец мечтал о внуках, для которых нужен был реальный человек, который был бы всегда рядом, в горе и в радости, как сказал священник… Я же тогда думала только о тебе и молилась, чтобы ты остался невредим и выдержал все испытания, приготовленные тебе судьбой. Я никого не замечала вокруг, пока в мою жизнь, как и ты однажды, не ворвался Гэбриел. Он, может быть, не имеет представления о том, где ещё может применяться соль, помимо пищи, или не роет по ночам могил, дабы спасти от мучений чью-то грешную душу, а кого-то – от смерти, но он мой муж – моя опора, моя каменная стена.
Знаешь, Сэм, я уже год замужем… У нас свой дом за городом и много-много собак. Их лай слышен далеко вокруг, и ты без труда нашёл бы дорогу…
Так вот… о чём я?
Мы – семья, пока маленькая, но всё же… И, может быть, моя жизнь не столь насыщена событиями, как могла бы быть с тобой, но более разнообразна, чем жизнь-в-ожидании-тебя.
Белые листы подрагивают в моих руках, и неожиданно проявившиеся буквы складываются в одно слово «Счастлива». Я счастлива, Сэм.
И сегодня я в очередной раз дома одна. Последние месяцы мне трудно ходить, и поэтому документы аукциона мне привозят на дом: Гэбриел запрещает мне выезжать куда-либо без него. Он очень беспокоится за меня и малышей.
Уже половина седьмого: я то и дело поглядываю на дверь и жду, когда вернётся муж. Я сегодня поняла, как люблю его, и никого так не жду, как его. Мне нужно сказать ему об этом.
И если ты вдруг приедешь, Сэм, я точно знаю, что поведать тебе о своей жизни и что промолвить на прощание теперь уже навсегда. Будь счастлив, Сэм.
Впрочем, я уже не надеюсь, что ты постучишься в эту дверь. Не надо приезжать.
Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…
Варианты ответов: