...

- Власть опьяняет меня… Я чувствую, как она течёт по моим венам и бьёт в мозг, - молодой мужчина крутанулся на кресле с еле слышным радостным возгласом.
- Помнится, это я приходила к тебе за поддержкой, - заметила девушка. – А теперь получается, что уже битый час я выслушиваю твои проблемы.
- А у тебя они есть, а, Ева? Например то, что отец не впишет тебя, бедненькую, в завещание и ты не получишь наследства? По-моему отец ясно дал понять, что тебе нужно поработать хотя бы полгода, чтобы ты познала цену деньгам. Тогда он впишет тебя.
- Цена деньгам… звучит как каламбур. Работать-то я могу, но не знаю где и кем. Всем вокруг нужны сплошь грузчики да программисты, - пожаловалась Ева.
- Вот как? Хм… у меня есть на примете одна работёнка…
- Я не буду работать на тебя, Йен, - категорично заявила девушка сводному брату.
- Разве я так сказал? – тот недовольно поморщился, словно чем-то отравился. - Нет, моему другу нужна горничная и я предложу тебя. Но только с одним условием: мы заключим пари.
Ева, чей характер был подобен вулкану, также имела склонность к азарту. Она хитро посмотрела на брата.
- И в чём оно будет заключаться?
- Продержись до первой зарплаты. Если сможешь, то конечно получишь часть папочкиного наследства и 15% от моей доли. А если нет – сделаешь для меня кое-что… кгхм… кое-что личное, - Йен загадочно улыбнулся и протянул сестре руку. – Ну как?
- Зная тебя, это что-то пошлое. Я согласна! Готовь свои денежки! – Ева уже была уверена в победе.

«Полшестого. Класс. Зачем будильникам такой противный звонок? Нельзя было Шопена проиграть, что ли?
Прощай, царство Морфея! Я опять убиваю надежду на нормальный сон.
Вопреки прогнозам Йена я здесь уже три дня. Ха, выкуси, братец!
Нужно помочь на кухне, прибрать в столовой, гостиной, общей ванной, а когда проснутся наши «господа», то убрать и в их комнатах.
Займёмся сервировкой. Ах, у моих хозяев прекрасный вкус! Вот из этого ужасно дорогого французского сервиза они обычно завтракают отбивным или ещё чем-нибудь подобным. Сделанный из хрусталя, глубоко синего цвета он бесподобно смотрится на белоснежной кружевной скатерти и нежно-зелёных накрахмаленных салфетках. А сколько приборов! Я могу перечислить их с закрытыми глазами: нож для мяса, масла; охлаждённая вилка для салатов; чайная, десертная и суповая ложки! Они так чудесно поблёскивают на только-только проснувшемся солнышке…
А эти изящные, без единого пятнышка бокалы, через которые можно рассмотреть благородный цвет вина…
Конечно, утром вместо чая пить вино и съедать немереное количество мяса странновато, но какие только причуды не бывают!
В гостиную идти одно удовольствие. Коридор, ведущий из столовой в гостиную, напоминает музей. На первый взгляд кажется, что предметы в нём расставлены хаотично, безо всякого порядка, но стоит присмотреться…Картины, статуи и другие со вкусом подобранные милые вещички говорят о чьей-то утончённости и чувстве красоты. У всего этого есть своя изюминка.
Прекрасный винтажный столик ручной работы, о, как я умоляла отца купить его! Я бы относилась к нему как к дару божьему, а эти буржуи навалили на него кучу всего и оставили бедняжку пылиться. Что ж, друг мой желанный, позволь мне вытереть тебя!»
Ева, как и всякий трудоголик, с усердием вытерла пыль со столика, убрав журналы. Она мельком взглянула на обложку первого. На нём сдержанного цвета и со строгим шрифтом значилось: «Богатейшие люди мира». Ева с любопытством открыла содержание и увидела в нём список имён богатейших людей на 35 странице. Так как её отец был отнюдь не беден, она решила узнать, на каком они месте.
- Ева! – словно бичом щёлкнуло по слуху девушки. Она быстро выпрямилась и закрыла журнал.
- Да, Рафаэль? – мило отозвалась Ева.
- Что вы делаете? Впрочем, неважно. Из спальни Занзаса-самы нужно вывести девушку, причём очень тихо. Занзас-сама очень не любит, когда его будят. Вы поняли? Идите, выполняйте, - дворецкий по имени Рафаэль Ред удалился по своим делам, взвалив на горничную, пожалуй, самое трудное дело.
«Какой же он мерзкий! Надо подальше от него держаться», - подумала Ева и отправилась наверх.

Девушка старалась войти очень тихо, но, увидев картину, представшую перед её глазами, поняла, что вполне могла вломиться сюда с танковой дивизией – всё равно никто бы не проснулся.
Около кровати валялось несколько пустых бутылок дорогого коньяка. Блестящая наклейка с маркой изготовителя тускло поблёскивала на солнце, которое пыталось проникнуть через тяжёлую и плотную жаккардовую штору зелёного цвета.
Ева долго разбирала, кто из двоих спящих девушка, пока один из них на правой стороне кровати не вылез из-под одеяла и не улёгся на спину. Мужчина, как отметила про себя Ева, был удивительно хорош собой, но, пожалуй, слишком хмурый. Ну, возможно, это из-за жары. Горничная скользнула взглядом по его телу, вздохнула (достанется же кому-то такой!) и принялась выполнять поручение Рафаэля: очищать комнату от мусора.
Она прошла по густому ковру к левой стороне и увидела симпатичную сонную мордашку. Если сравнивать с мужчиной, то она была моложе. Ева опустилась на корточки и начала осторожно шлёпать гостью по щекам, пытаясь разбудить её. Однако та морщилась, отмахивалась и едва не заехала Еве по глазу. Горничная весьма терпимо отнеслась к такому буйству, но работа есть работа! Ева схватила обладательницу симпатичной мордашки за ногу и стащила с кровати. «Мордашка» мигом проснулась и собралась возмущаться, но горничная быстро заткнула ей рот первой попавшейся тряпкой. Ева в тот момент почувствовала такой страх, какой ещё не испытывала. Она смутно ощущала, что Рафаэль не зря попросил её не шуметь. Если проснётся Занзас, никому не будет хорошо.
Ева протащила гостью в коридор, а та пыталась достать её ногой. Когда закрылась дверь, горничная сердито кинула женщине одежду и полуголосом сказала:
- Уж простите, но мой хозяин вряд ли обрадовался, если бы увидел вас рядом в постели.
- Это почему ещё? – проголосила женщина так, что Ева поморщилась от пронзительного голоса.
Вдруг послышался треск, будто что-то прошло через древесину, и в следующую секунду между Евой и гостьей просвистела пуля и вошла в стену, испортив картину. Женщина удивлённо моргала, переводя взгляд то с картины на дверь, то с двери на картину в стиле Барокко.
- Вместо двери могла оказаться ваша голова, - почему-то уверенным голосом произнесла Ева.
Гостья округлила глаза до невозможности. Неожиданно она порывисто вскочила и, причитая: «Психи!», направилась к выходу. Вот лавиной она спустилась по лестнице. Вот цокот её каблуков гулко отдавался по комнатам.
Ева захотела посмотреть, что делает Занзас через дырку в двери, но передумала. Девушка решила, что пока не хочет остаться без глаза.

- Вам не кажется, что она просто прелесть? Как же приятно получить вот это с утра пораньше! «Желаю вам найти что-то действительно стоящее!» - Луссурия выражал полный восторг. – Ммм, как же она догадалась, что я иду сегодня по магазинам? Уму непостижимо!
- Ты каждый день ходишь по магазинам, так что неудивительно, ши-ши-ши, - разбил розовую мечту хранителя Солнца о горничной-экстрасенсе Бельфегор. Он прочёл своё пожелание, и улыбка стёрлась с его лица. – Наша новая горничная немного пугает меня. «… от души повеселиться!» Я сегодня еду на пляж. Как так? Это ты ей рассказал? – спросил он Маммона, но тут же дал себе ответ. – Хотя, ты предоставляешь информацию только за деньги, а их у неё явно нет, ши-ши-ши.
То, что так подсластило самолюбие членов Варии, были бумажки с пожеланиями, которые Ева расставила у тарелок каждого. Она это делала по наитию, даже не помня, кто где сидит и чисто из чувства долга под названием «Нагадить Йену». Однако даже Леви расцвёл как кактус зимой от приятных слов.
Но у одного Скуало заметно подпортилось настроение, когда он прочёл своё пожелание. Всего два слова «Желаю удачи!» заставили вспомнить его о сегодняшней встрече (которую он предпочёл бы забыть) с представителями другой влиятельной семьи, жутко раздражавших его и вызывавших чувство отвращения.

Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…

Варианты ответов: