Покинуть этот дом, атмосферу, не видеть сейчас Дженни, никого. Мне нужно пространство. Если я останусь не знаю, что натворю в таком состоянии. Бежать. Куда угодно, лишь бы подальше. Мне нужно столько всего обдумать. Моя голова просто не выдержит такой поток информации. Хотелось остановиться, упасть на землю и, обхватив голову руками, закричать: «Хватит!». Но вместо этого мои ноги ускоряли темп, пробегая по ночным холодным улицам города. Выбегая из дома, я даже не захватил с собой куртку. Но сейчас холод не мешал, наоборот, он помогал привести в норму сознание. Остужал мысли, чувства и эмоции.
Вскоре тело устало, ноги начали постепенно замедляться, переходя на размеренный шаг. Город жил своей жизнью. Неужели я когда-то был частью этой жизни? Кажется, это было так давно. Целую вечность назад. Остались только воспоминания. Раньше всё было так просто. Не было всех этих проблем. А что сейчас? Ну, сейчас у меня семья, которой я ненужен.
Когда я окончательно выбился из сил, найдя первую попавшуюся скамейку, я сел. Мысли плавно перетекали на семью, на то, что случилось сегодня. Что на меня нашло? Почему сорвался на детей? Они-то в чём виноваты? Наверное, меня взбесило то, как они души не чают в моём брате. Для них дядя Том лучше, чем я, их родной отец. Кому будет приятно такое услышать? Да и ещё вдобавок ко всему у меня есть все основания полагать, что моя жена изменила мне с моим братом. Она ведь почти призналась. Они целовались. Я прекрасно знаю своего брата. Одним поцелуем дело явно не ограничилось. Они жили полгода под одной крышей, они считали, что я погиб. Дженни призналась, что они поцеловались. Ко всему этому я вижу их взгляды. Я же не слепой. Между ними что-то есть. Почему они всё отрицают? Зачем отрицать очевидное? Итак всё понятно. Если бы они честно признались, то… А что собственно изменилось бы? Наверное, ничего. Но так, по крайней мере, я бы не чувствовал себя идиотом, которого пытаются обвести вокруг пальца.
Чувства и эмоции начинали стихать. Однако возвращаться домой, пока не хотелось. Мне нужно время, чтобы понять, что делать дальше, как поступить, как жить. Я потерял себя. Кто я теперь? После всего, что я натворил, что произошло, через что я прошёл, кем я стал после этого? Чувство вины вновь начало заживо съедать меня. Как избавиться от этого? Почему прошлое никак не оставит меня в покое? Я уже заплатил сполна. Хватит. Не могу больше. Не хочу чувствовать это. Я ни в чём не виноват. Ни в чём.
Я вновь бродил по ночному городу. Необычайно красивые яркие огоньки, что горели повсюду, поддерживали жизнь этого города. Манящего, привлекающего, необъятно огромного города, в котором легко потеряться. ЛА город обмана. Как только ты всё теряешь, ты здесь никто, ты ненужен в этом городе. Ты лишний. Прямо как я сейчас.
Ближе к утру окончательно всё обдумав и успокоившись, я направился домой. Спать не хотелось. За время проведённое в тюрьме, я научился спать совсем чуть-чуть, при этом, не боясь заснуть где-нибудь на ходу. Вот и сейчас мне удалось побороть сон при помощи всего лишь одного стаканчика кофе, купленного за деньги, чудом валявшиеся в кармане моих брюк. Страх, волнение и чувство вины угнетали меня. Как сейчас появиться перед своей семьёй? Захотят ли они меня простить? А может они даже обрадовались, что я ушёл? Тут же позвонили Тому и он снова сними? Ну, это уже совсем бредовая мысль.
В доме было тихо. Наверное, все ещё спали. Потихоньку ступая по полу, я прошёл в спальню. Я ожидал увидеть всё что угодно. Спящую Дженни, её и моего брата вместе, вообще пустую комнату. Но я никак не ожидал увидеть Дженни, стоящую около окна и нервно сжимающую в руке телефон. Я оглядел её.Волосы не уложены, глаза красные и чуть опухшие, взгляд тяжёлый, сосредоточенный куда-то вдаль. Она стояла в легкой ночной рубашке, сверху был накинут халат. Она не спала? Стояла здесь и ждала меня всю ночь? Или к ней приезжал Том и это она после ночи с моим братом такая? Взгляд упал на расстеленную кровать. Когда я уходил, кровать была застелена или расстелена?
—Где ты был?— Дженни медленно повернулась, голос непривычно твёрд и холоден.
—Я бродил по городу.— комнату заполнила пауза— Мне нужно было о многом подумать.
Дженни заглянула мне в глаза. Я только сейчас заметил усталость, сомнения и неуверенность в её взгляде. В чём причина?
—Билл, что происходит? Ты вернулся из Турции сам не свой. Что там на самом деле произошло? Что ты от меня скрываешь?— голос смягчился, усталость просочилась и сюда.
—Я тебе уже рассказывал— говорить всю правду я не собирался.
Она кивнула головой, вздохнула и снова отвернулась от меня кокну. Что или кого она пытается там рассмотреть?
—Дженни, прости меня.— начал я после паузы— Мне правда жаль. Я…наверное мне нет оправдания. Сам не знаю, что на меня нашло. Просто постарайся понять меня и мои чувства. Полгода меня небыло, я вернулся и узнаю, что всё это время ты жила вместе с моим братом. Потом ты признаёшься, что вы целовались. Что я должен думать? Как я должен чувствовать себя?— Дженни не спешила смотреть на меня, оставаясь в прежнем положении.— Я люблю тебя. Больше всего на свете я боюсь потерять тебя. Прошу дай мне шанс всё исправить.
Я замолчал, обессилено смотря на жену. Что ещё можно сделать? Огромный мир сузился до размеров спальни, в которой я находился. Вся моя вселенная— это моя семья. И сейчас я либо рассыплюсь на тысячи атомов, либо получу шанс на исцеление.
—Ты напугал меня вчера. Ты испугал детей. Я не хочу вновь пережить подобное— Дженни оторвалась от окна и наконец, смотрела прямо мне в глаза.
—Такое больше не повторится. Я клянусь тебе,— сделал неуверенный шаг, приближаясь к Дженни— я исправлюсь.
Встать вплотную к ней, тела соприкасаются, ловить её чуть учащённое дыхание, смахнуть тёплой рукой одинокую слезинку, скатившуюся с её щеки. Моя драгоценная Дженни дрожала в моих руках. Я и забыл как она хрупкая и беззащитна, как высок я по сравнению с ней.
—Я люблю тебя, так сильно. Люблю, слышишь?— шёпот прямо в губы.
Она подалась вперёд, ловя мои губы. Раствориться без остатка в этом нежном и таком желанном поцелуе. Быть мягким с ней, нежным, как раньше. А в ответ получить отдачу, её тело шло навстречу ко мне, я чувствовал, как оно горит под моими прикосновениями. Поцелуй начинал перерастать в нечто большее, губы двигались быстрее, жадно лаская друг друга, кусая губы чуть ли не до крови.
—Мне не хватало тебя.— Дженни разорвала поцелуй— Люблю тебя— она обняла меня за шею, скрестив руки, и слегка улыбнулась.
Я был готов снова потянуться за поцелуем и перейти к более интересной части, но внизу послышался шум и голоса. Дети проснулись. Теперь мне предстояло завоевать прощение у своих детей. И я надеялся, что это не вызовет больших трудностей.
Дженни отстранилась от меня, но, не желая окончательно терять связь друг с другом, мы, взявшись за руки, вместе спустились вниз к детям. Увидев меня, они как по команде выстроились по стойке смирно, умолкли и опустили глаза. Я не хотел производить на них такой эффект. Раньше при виде меня они тут же подбегали, чтобы обнять меня, весело смеясь. А теперь мои дети боятся даже просто посмотреть на меня. В этот момент я почувствовал себя настоящим монстром.
—Эмма, Сэм, я так виноват перед вами.— опустившись на колени рядом с моими детьми, я просил у них прощение— Мне очень жаль. Простите меня. Я обещаю вам, больше такого никогда не повторится. Я никогда больше не повышу на вас голос.— дети исподлобья посмотрели на меня, всё ещё боясь— Я так вас люблю, простите меня.
—Всё хорошо, пап— сказала моя дочь.
Эмма и Сэм сделали неуверенный шаг ком не и обняли. Их маленькие невинные сердца потихоньку оттаивали. Я долго не выпускал детей из крепких объятий, повторяя при этом, как сильно люблю их.Они простили меня и приняли. Я чувствовал каждой частицей своей души, что моя семья, наконец, приняла меня. Мне выпал шанс всё наладить. И я не должен упустить его. Неужели всё возвращается на свои места?
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: