Эйрин влетела в залу как раз в момент открытия церемонии. Слова корчились, терзали её, пытались сорваться с языка и оповестить всех – но девушка, запуганная таинственной гостьей, только сжала губы и торопливо прошла к своим, на ходу нацепляя на лицо подобающую случаю улыбку.
- Ты заснула что ли, сестричка? – не снимая с лица точно такой же полной достоинства гримасы, прошипела Энайа.
- Возникли непредвиденные обстоятельства. – Процедила сквозь сжатые зубы младшая Клэрвойс.
- Тихо вы. – У их матери лучше всего получалось сохранять лицо при том, что её голос обещал больше всего неприятностей, а рука незаметно дала обеим по лёгкой оплеухе.
- Хорошо… - в последний раз отозвались две лучащиеся, практически идентичные мордашки.
С полгода назад выяснилось, что у двух славных отпрысков младшего из десяти благородных родов совершенно разные голосовые данные. Как, вы скажете, это относится к их будущему?
Как раз напрямую.
Род Десятый, род Клэрвойс, занимался делами религии. В том числе именно из его женщин выходили так называемые Уста Богини – девушки, обладающие незаурядным голосом, который мог вдохновлять и ободрять свой народ, и через который даже богам было не стыдно изъявлять свою волю. Ну…естественно, «Уста» становилась высшей инстанцией на земле для верующих.
И вот, оказалось, что только Энайа обладает именно таким голосом. Чарующим, успокаивающим и даже увещевающим. Последнее было не лишне, так как порой даже Царь мог прибегать к Устам Богини отнюдь не в религиозных целях, а строго в политических, беря её с собой даже на переговоры (не стоит думать плохо – с момента вступления в ранг удостоившаяся такой чести девушка становилась самой независимой во всём государстве, ведь через неё боги передавали свою волю), и не один раз эта мера выручала попавших в трудное положение дипломатов. Благо, священный голос действовал одинаково на своих и чужих.
Поэтому сегодня, в день исполнения им по тринадцати лет, Энайа получала символы того, что, когда её мать должна будет уйти, дочь займёт её место.
Эйрин же оказалась оделена. Конечно, она могла и даже любила петь, особенно в дуэте с сестрой, но… В этом случае желания было однозначно мало. Побухтев с недельку на себя, сестру, родителей (даже, шёпотом, на богов) девушка смирилась и с энтузиазмом взялась за новое развлечение, выбранное самой себе. Она твёрдо решила пойти в военное искусство, резонно рассудив, что, если сестрёнка пошла в мать, то ей самой прямая дорога по стопам отца.
На том и порешили. А гордый своей неугомонной кровиночкой папаша даже впервые прибёг к кое-каким своим знакомствам и сумел устроить так, что она должна была получить настоящее оружие, которым был славен Второй Род.
Именно его и должны были вручить Эйрин сегодня. И так вышло, что первой «под раздачу» «попала» она .
Подобающий случаю «торжественный трёп» - как она сама про себя называла все эти речи – девушка равнодушно пропустила мимо ушей, размышляя о чём-то своём. Но несмотря на волнение после услышанных недобрых вестей, всё в ней затрепетало, когда ей подали начищенный меч из зачерненной стали. Благоговейно приняв его из рук главы Шарпсорд, она едва не выронила оружие от изумления. В её руках, прямо под неисчислимым количеством слоев металла, постукивало крохотное сердечко.
«Неужели слухи правдивы?! Неужели связывались воедино меч, дух птицы-хранителя и хозяина?!»
Девушка сжала руки и, не замечая, что идеально ровные лезвия впились ей в ладони, по которым уже потекла струйка крови, закрыла глаза и поднесла меч почти к губам. Она могла поклясться, что из глубины его на неё устремлён внимательный взгляд.
- Будешь ли ты служить мне? Признаешь ли своей хозяйкой и будешь оберегать, пока я буду оберегать свой народ? – прошептала она.
Через бесконечно долгую минуту, за которую её сердце готово было пробить, казалось, грудную клетку, её лица коснулось лёгкое и тёплое дыхание.
«Да».
Эйрин задержала дыхание.
- Как тебя зовут?
«Марвэл».
Под аплодисменты сияющая девушка вернулась к своей семье. Мать поцеловала её в лоб, а отец ободряюще хлопнул по плечу.
- Кла-асс! – протянула сверкающая зелёными глазами сестрица. – Я думала, что это иллюзия – над тобой словно возник силуэт колоссального сокола, который опустился к тебе и, обняв крыльями, исчез… Дай подержать, а?
Но Эйрин к её разочарованию покачала головой.
- Нет…нельзя.
- Почему-у? – у Энайи вытянулось лицо. Сестра виновато улыбнулась.
- Извини, но я…просто чувствую, что пока нельзя этого делать. Он ещё не привык ко мне…
- Ну, как знаешь, - разочарованно отозвалась светленькая.
- Энайа, дорогая, наш выход, - тихонько шепнула ей мать, подталкивая вперёд.
- Удачи! – едва успела шепнуть ей синеглазая.
Торжество сестры мало чем отличалось от её собственного. Только слов, как ей показалось, было больше. А так…даже концовка та же. Только удивлённой Энайе вручили длинную сверкающую цепь с двумя изящными лезвиями на концах. Цепь символизировала связь между землёй, обиталищем смертных, и небом, домом богов, и была скорее символическим оружием, в отличие от меча Эйрин (который та до сих пор бережно держала в обнимку). Но и в нём был дух, и он тоже должен был защищать… На правах Главы рода, её мать повязала цепь на пояс девушке, так, что лезвия свешивались по бокам.
«Стильно смотрится», - хихикнула было тёмненькая, но вспомнила о своём «брутальном прикиде» и прикусила язычок. К тому же, её сестрица пока не собиралась уходить – ведь, по идее, она должна была впервые спеть для с в о и х.
Энайа сложила руки, словно в молитве, обвела взглядом разом притихший зал, подняла голову и прикрыла глаза…и запела.
Из едва слышного, подобного шепоту ветра, звука родилась сначала робкая, а затем всё полнящаяся силой и энергией песнь. Эйрин прижала руку к груди, стремясь унять поднимающееся волнение. Что ж… не зря именно голос её сестры оказался избран. Не зря, потому что именно голос, который заставляет кровоточить в сладостной муке сердца живущих на земле, может тронуть эфемерные сердца богов…
Энайа пела непревзойдённо. Лоэзы могли гордиться своими будущими Устами Богини.
Но всё больше Эйрин казалось, что мука, сжимающая её сердце, не имеет никакого близкого отношения к этом голосу. Дело было…в чём-то другом. Но вот в чём?..
Девушка испуганно моргнула. И вспомнила. То, что забыла за всеми этими торжествами. Младшая Клэрвойс как можно незаметнее покосилась на браслет, хотя внимание всех присутствующих и так было обращено исключительно на сестру.
Синие камни пульсировали.
«Что это? Что такое?» - в смятении подумала девушка, обводя взглядом помещение, замерших в едином благоговении присутствующих, скользнула взглядом по окнам…окна…
В забранные цветным стеклом (экспорт из соседнего королевства) окна били яркие солнечные лучи. На фоне которых были особенно отчётливо видны быстрые, проносящиеся мимо них тени.
Сердце девушки забилось часто-часто.
«Это они! Точно они! Мне надо…я должна…» - она схватилась за руку, но что-то её остановило.
«Почему я медлю?! Если э т и ворвутся, если я только потом вызову помощь, они могут не успеть! К тому же…» - её взгляд упал на поющую сестру и стоящую невдалеке мать. Она похолодела, сообразив, на кого, вероятно, придётся первый удар.
«Я не могу этого допустить!»
Она перехватила меч в одну руку, а другой схватилась за браслет. Нащупала самый крупный, самый выпуклый из камней и пустила в него самую капельку магии…
Нечто неосязаемой из браслета впилось в её руку, в её запястье, принявшись с невероятной жадностью выпивать из неё магические и жизненные силы.
Это оказалось настолько неожиданно и так…больно, что у девушки помутилось перед глазами. Она пошатнулась и чуть не упала, а затем из её горла вырвался душераздирающий крик, перекрывающий песнь Энайи.
Последним, что она слышала прежде чем не только ослепнуть, но и оглохнуть от боли, оказался звон выбиваемых разом окон.
А после бесконечных мук пришла жажда. Жажда крови, жажда смерти – жажда всего, что могло бы хоть как-то смягчить её собственное страдание. Меч, который она так и не выпустила из рук, задрожал, другая рука, уже не притягивающаяся к браслету, словно загорелась – так много в неё хлынуло магии. А кроме всего прочего кто-то зашептал ей на ухо, кто-то до боли знакомый.
«Это они. Это эльфы. Если ты не убьёшь их, они погубят твою семью…»
- НЕТ!!!
Первый удар первым настоящим мечом. Неумелый, неловкий… Но она попала. Горячая кровь оросила ей руки, попала на лицо. И от этого запаха, с которым отожествляется как смерть, так и жизнь, и от вспыхнувшей заново боли она словно обезумела…
И с этого момента не помнила больше ничего.
Хотя…хотя нет. Из чёрной пропасти, куда она рухнула, когда, казалось, ни тело, ни разум больше не выдержат, её выдернуло знакомое лицо.
Эйрин не могла ни пошевелиться, ни сказать ей… Даже не могла округлить глаза, глядя на лицо «эльфийской шпионки», сосредоточенное, без былой лёгкости, былого участия.
Эта женщина протянула руку и схватила её за шиворот, как нашкодившего котёнка. Младшая Клэрвойс обвисла в стальной хватке, как кукла, и только почувствовала, прежде чем провалиться в небытие, как эта хватка вдруг дёрнула её вверх…
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: