Она скользила по пустым улицам.
Она как тень: эфирная, расплывчатая, темная.
Девушка идет, слегка согнувшись, и озирается по сторонам своими желтыми безумными глазами. Она одна. Одна на столь большом пространстве, лишь кошки приветливо мяукают из баков, лишь луна бежит за ней вслед и освещает путь. Но больше никого нет.
Ее каблуки постукивают по брусчатки, и иногда к этому звуку присоединяются звуки сдавленных всхлипов и пошмыгивания носом. А иногда большие прозрачные тяжелые капли с глухим и тихим стуком падают и вплетаются в звуки этой ночи. И вот эти лабиринты каменных домов обрываются, она стоит на старинной, пришедшей из средневековья, рыночной площади.
Брусчатка давно стерта множеством ног, принадлежащих безликим лицам. Палаток нет, пустота. Дома, как слепцы, смотрят на нее провалившимися окнами-глазницами. И фонтан по центру, неизменный атрибут. Большая каменная чаша, и на пандусе насмешливо возвышается каменная статуя Афродиты.
- рождение, - слабо шепчет девушка, и резко ломано поворачивает голову в сторону, а затем…взгляд снова прикован к Афродите.
А та лишь нахально улыбаясь, возводит руки, в виде чаши, к небу, не моля у Отца прощенье, а даруя ему воду, забирая ее у земных обитателей. Но нет…это не вода…это любовь. По своей сути любовь как вода. Сосуд непрочен, вы разольете свою любовь; тратите попусту и много, любовь быстро исчерпает себя; станете холодными – застынет как лед; будете слишком горячими – станет как пустыня: безжизненна.
Девушка упала на колени. Ее рот приоткрылся, и там что-то не приятно забурчало. Хрип раненого волка. Она хотела кричать, но не могла…услышат, найдут… ну а хочет ли она?
Да.
Если он ее найдет, если с грубоватой интонацией ее позовет, если проведет рукой по ее длинным вечно распущенным темным волосам…
- ах…
Ее выдох был таким болезненным, что сердце рвалось на куски.
Что с ней? Кто так поступает с несчастным созданием? Она как раненая лань.
- эгоист…эгоист…эгоист…
Она повторяла это слово так тихо, что звук ее голоса сливался в одной плоскости с тишиной. Она стояла на коленях. Согнувшись в низком поклоне перед греческой богиней и била кулаками о землю. Била и била…сбивая внешние стороны ладони в кровь.
- за что? – спросила она, вопрос был задан громче, от чего плоскость альфа начала отделяться от беты. Она снова повторила этот вопрос, но уже про себя, смотря на статую заполненными слезами желтыми глазами.
Эти слезы. Слезы боли и ее печали. Сколько она еще их прольет? Сколько она их уже пролила? А они все так же жгут лицо, и все так же заставляют сердце и легкие сжиматься в тиски.
- за что? – снова этот вопрос, но каменная статуя только улыбается своей безжизненной и холодной улыбкой.
Девушка упала на бок, а затем перевернулась на спину. Вот так, в виде звезды, она лежала на холодном камне, смотрела вдаль, следя за движение альфы и омеги. Лежала и была готова лежать вечность, смотреть в небо и наблюдать столкновение галактик. Новый Большой взрыв. Она хотела исчезнуть.
- так и будешь лежать?
Вот тот насмешливый голос.
- лицемер.
- я так не думаю.
- нет, ты просо не задумывался, - девушка шептала, и в этом шепоте была какая-то мистическая черта, какая-то загадка.
- тогда с чего ты это взяла? – в вопросе не было любопытства или интереса, только надменность, желание быть лучше, доказать ей, что он лучше.
- ну смотри, - звонко начала девушка, обращаясь больше к звездам, нежели чем к собеседнику, - лицемер это тот, кто прикрывает темные помыслы добром, ты же лицемер наоборот, свою доброту ты прикрываешь ершистостью. Ты – ежик: колкий снаружи, мягкий внутри.
Девушка снова перевернулась на бок, а затем встала на колени, и ее глаза впились в собеседника. В ночи, его волосы казались еще темнее, но, когда свет луны мягко по нему проходил, они отливали фиолетовым, так же можно заметить тот причудливый факт: его прическа, забавная и необычная. И его зелено-золотые глаза, она сводили ее с ума.
- хорошо, я пошел, - сказал он
И эти слова, как стрела, вошли в грудь девушки. «неужели он ничего не понял?»
- Афродита! За что? За что ты влюбляешь нас и заставляешь страдать? Почему не даришь тепло? Почему лишь боль, лишь слабость? Афродита! За что?!
Говоря это, девушка вскочила с колен, запустила окровавленные руки в длинные густые волосы и позволила своему рту, напоминавшего лепестки чистых полевых цветов, говорить все, что она думает. Юноша удивленно смотрел на нее.
«неужели?»
- я люблю тебя, Рен Тао! Но ты эгоист, ты лицемер! Ты ничего не хочешь видеть!
Она выгнула спину и откинула голову назад, ее глаза были открыты, дышала она хрипло, и в этой ночи было слышно, как быстро бьется ее сердце. В этот миг Рену почудилось, что этот стук будет последним.
Красавица так и не поняла, как он оказался рядом, обнял ее за талию и уткнулся в ее грудь. Он не плакал, нет. Он не способен на это. Но он может чувствовать, он может переживать…
Она не была шаманом, но она умела колдовать, наверно потому оказалась в этом странном месте. Она помнила предысторию, хотя и не помнила, как оказалась в доме Асакура. Там то она и увидела Его. В тот день он строчкой пролетел в ее дневнике. «Он» она всегда писала с большой буквы. Иногда она булла у них в гостях всего полчаса, иногда жила по нескольку дней, но всегда Он был так холоден, и напоминал ей Ворчуна из «Мишек Гамми». Хотя, он помогла ей с переездом, так как работы не было, и из съемной квартиры она перебралась к новым друзьям. Иногда, как-то сдавленно и глядя в пол говорил что-то приятное…Но вечер накануне путешествия по местам скорби оказался переломным в жизни двух никак не связанных людей.
Она пролила на него чай. Может потому что это был кипяток, он так разозлился? Он размахнулся…потом ее щека горела так, как будто к ней приложили прямо из огня кочергу. Очки хрупкими осколками разлетелись по комнате.
Она лишь прошептала тогда, что знаете лечебную магию, и может ему помочь. Он что-то крикнул и ушел. А чуть позже вернулся к ней, совершенно спокойной и попросил прощенья, а затем спросил, может ли она излечить ожег. И вроде бы все как нельзя лучше. Но в этот миг дверь распахнулась и на пороге стоял Йо, Рен снова накричал…ушел. И это стало последней каплей.
Они вдвоем стояли на площади, сплелись в какой-то скульптурной форме. Ее сердце билось в плоскости альфа, Его в плоскости бета, но в одно мгновение эти плоскости слились в одну и колебались ровно, в такт друг другу.
Для нее это было больше слов, а для него это стало возможность не говорить того, что он хотел сказать, да самолюбие не позволяло.
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: