***

Я словно бы наблюдала за всем со стороны….
Светло-розовые лепестки сакуры, подхваченные легкими порывами ветра, кружились под высоким небом и где пламенел закат, где воздушные облака, как алые перья, рассеялись по небосводу, а прозрачно-голубая вода небольшого озера искрилась в бледно-золотистых лучах закатистого солнца.
Девушка 16-ти лет (та, что я видела в зеркале вместо своего отражения) сидела под сакурой, облокотившись спиной о ствол и обхватив ноги руками, и смотрела куда-то вдаль; ее пронзительно зеленые глаза были наполнены непередаваемой печалью, русые локоны, выбившиеся из-за легкого, свежего ветра из прически, обрамляли лицо, которое было настолько бледным, что на щеках был виден нездоровый румянец, а побелевшие губы дрожали. Казалось, она еле сдерживалась, чтобы не заплакать.
Но вдруг она зажмурила глаза, а на темных, подрагивающих ресницах заблестели прозрачные капельки и стали медленно сползать по щекам; она уткнулась лицом в коленки, сомкнув сильнее руки, плечи ее задрожали, а на светло-голубую ткань со щек капали слезы, оставляя маленькие пятна.
– Почему же такая прекрасная девушка плачет? – раздался совсем рядом приятный, бархатный голос. Девушка подняла голову и немного удивленно посмотрела на мужчину: ему было не больше 22-ух лет, невероятно красивое лицо с аристократичными чертами, угольно-черные волосы, собранные в низкий достаточно длинный хвост и холодные глаза какого-то странного цвета: карие с алым оттенком; на нем было светлое кимоно, а за спиной – катана, рукоять которой виднелась за плечом; и, не смотря на то, что одеяние было японским, мужчина, как и она сама, японцем не был. Но… этот мужчина… он был мне смутно знаком…
– Кто вы? – сказала она мелодичным голосом.
– Я тот, кто не относится к этому миру, – с усмешкой ответил он, словно ее вопрос его позабавил. – И имени у меня в этом мире нет.
– В этом мире? – недоуменно пробормотала девушка.
– Именно…. Так почему же ты плакала? – повторил он свой вопрос. – Ты можешь мне доверять.
Она внимательно посмотрела на него, а затем ответила:
– Моих родителей и младшего брата два года назад убили у меня на глазах, и, хотя это было достаточно давно, воспоминания об этом до сих пор причиняют боль. Мне бы хотелось… Я бы хотела… – на этом она поджала губы, словно сказала что-то лишнее, а в глазах ее на мгновение вспыхнули искры то ли гнева, то ли ярости, то ли злости, я так и не смогла понять.
Губы незнакомца изогнулись в довольную, хитрую, даже какую-то дьявольскую улыбку, а в глазах его, бывших до этого момента холодными, как будто полыхнуло всепоглощающее пламя; он присел на корточки перед девушкой и, все с той же неприятной, отталкивающей улыбкой и выражением глаз, дотронулся тыльной стороной ладони до щеки девушки, тот час же вздрогнувшей.
– Ты хочешь отомстить? верно? – сейчас его голос был похож на заманивающий шепот, такой приятный и в то же время такой пугающий.
– В-в-вовсе н-нет, – пробормотала она в растерянности, после чего продолжила уверенным, даже в какой-то мере серьезным голосом, убрав от лица его руку: – Я не хочу мстить, ибо местью ничего не добьешься, не исправишь. Что приобретает человек, отомстив? Легкость на душе? или же запачканные кровью руки?.. Живя только местью и даже порой ради нее многие люди губят себе жизнь. А я не хочу такого. Пусть те люди, что убили моих родных, останутся жить дальше, пусть боль будет со мной всю жизнь, напоминая мне обо всем, но зато благодаря этой боли я буду чувствовать себя живой; уж лучше терпеть боль и знать, что ты живешь, чем не чувствовать ее совсем.
Если сказать, что мужчина был поражен, это не сказать ничего. Он сидел и с широко раскрытыми глазами смотрел на девушку, глазами, в которых было непонимание, удивление и даже толика насмешки.
– Что ж, – сказал он довольно, а на его губах заиграла улыбка демона-искусителя, который хочет заманить жертву в свою ловушку, – ты сумела меня удивить, что случается крайне редко, ведь люди так предсказуемы.
– Я всего лишь сказала правду, – ответила девушка. – Но ты не понятно ответил на мой вопрос: кто ты? – настойчиво добавила она и посмотрела ему в лицо требовательным взглядом.
Незнакомец усмехнулся, затем поднялся и медленно пошел прочь, но… остановился и, повернувшись в пол-оборота, ответил:
– Я – демон, – и исчез в воздухе, по крайней мере, так увидела эта девушка, я же смогла спокойно заметить, что он всего лишь применил сверхскорость…

Внезапно меня словно бы потянуло вперед и глазам моим предстала совершенно другая картина.

Дома небольшой деревушки были охвачены жарким пламенем; на окровавленной земле лежали изуродованные тела людей, а некоторые из них, горящие в огне, истошно кричали с искривленными от невыносимой боли лицами и царапали пальцами землю. Девушка 16-ти лет сидела на коленях, уперевшись ладонями обоих рук в землю и склонив голову, дрожала, что-то неясно бормоча.
– Ар-е-е-е-с!!! – она подняла голову и душераздирающе закричала, а по ее щекам заструились прозрачные слезы, скатывающиеся и падающие на землю.
– Почему вы плачете, госпожа? – словно вышел из тьмы тот темноволосый мужчина, смутно мне кого-то напоминавший. «Значит, она заключила все-таки контракт с этим демоном, чтобы отомстить. Чего и следовало ожидать от человека» – подумала я.
– Ты… ты… – задыхаясь и сильнее дрожа прошептала она, снова склонив голову, но не перестав плакать. – Я всего лишь сказала убить их, а не убивать их в муках. Мои родители и брат умерли без мучений… Как ты мог? Неужели подобное доставляет тебе удовольствие? – она снова подняла голову и с бесконечным отвращением посмотрела ему прямо в глаза.
– Вы ошибаетесь, госпожа. Мне это никакого удовольствия не доставляет. Я настолько к этому привык, что уже ничего не чувствую, когда убиваю людей по приказу. Идемте, – он взял ее за руку и помог встать на ноги. – Нам здесь больше нечего делать.
Но девушка не сдвинулась с места, неотрывно смотря на него все с тем же отвращением.
– За что? Я не приказывала тебе их так убивать, – она снова задрожала и заплакала, будто не могла совладать с собой. – Да, я хотела, чтобы они умерли, это так, но я хотела, чтобы они умерли легкой, быстрой смертью.
– Они всего лишь люди, госпожа. Вам не следует из-за них так расстраиваться, – все тем же безразлично-спокойным тоном ответил он.
– Я тоже человек! И не надо это словно говорить так, будто ты говоришь не о людях, а о какой-то неразумной твари или отребье! Да что ты знаешь о нас! Ты никогда не почувствуешь того, что чувствуют люди, потому что у тебя нет ни души, ни сердца! Ты просто демон, который не имеет смысла в жизни, да и не имеет жизни вообще! Ты всего лишь демон, который живет ради того, чтобы насыщаться душами людей! – кричала она.
В его глазах на мгновение промелькнуло что-то наподобие нежности и умиления, сразу же заменившись холодностью и равнодушием ко всему. Он прижал девушку к себе, обняв ее за хрупкие плечи, словно бы успокаивая; от неожиданности она не могла и слова выдавить, пораженная таким его поведением.
– Как бы то ни было, контракт выполнен, – сказал Арес, а затем взял ее на руки и перенес в то место, к озеру, на берегу которого недалеко стояла цветущая сакура, после чего снова поставил на ноги.
Опустив взгляд в землю, она оголила левое плечо, на котором красовалась метка в виде фиолетовой пентаграммы.
– Какая же я дура, – прошептала она, чем вызвала всего несколькими словами непонимание демона. – Заключая с тобой контракт, я думала, что могу спокойно отдать свою жизнь, отдать тебе свою душу, чтобы она вечно страдала и скиталась во тьме; но только сейчас я поняла, что такая смерть просто отвратительна и омерзительна, что я хочу жить и наслаждаться жизнью.
– Люди порой, совершая ошибки, ни о чем не задумываются, но в самый последний момент осознают, что сделали ошибку, из-за которой потеряли все, – хищно улыбаясь, сказал Арес.
– И в этот самый последний момент я собираюсь исправить эту ошибку, – лукаво улыбнулась девушка (имени которой я, кстати, до сих пор не узнала), после чего она нагнулась и подняла с земли небольшой камень, затем коснулась им печати на плече и стала – как я поняла – стирать ее; по руке ее заструились алые ручейки крови; девушка с тем же лукавым блеском в глазах смотрела прямо на Ареса, в ее лице не промелькнуло и толики причиняемой самой себе боли, словно бы она и вовсе не чувствовала ее.
Демон смотрел на это с таким удивлением, какого я никогда у подобных ему не видела, и с не меньшим изумлением и удивлением спросил:
– Что ты делаешь?
– Разрываю контракт; разве ты не чувствуешь? – насмешливо ответила она, продолжая стирать печать и указав взглядом на его кровоточащую руку. Он посмотрел на тыльную сторону ладони, где красовалась печать, которая была уже не фиолетового, а багрового цвета, и из которой непрерывно стекали по пальцам алые струйки.
– Я подумала, что коль контракт с демоном можно заключить, значит, его можно и расторгнуть. Или же ты считал это невозможным? – усмехнулась девушка, прищурив глаза.
– Ну почему же? – сказал равнодушно Арес. – Расторгнуть человеку контракт с демоном можно, но никто еще этого не делал, ибо у расторжения тоже есть правила… – его глаза стали алыми, где полыхало адское пламя, а зрачки приняли ромбообразную форму, – и нарушать эти правила не следует. – Он дьявольски улыбнулся, показывая острые, не слишком длинные клыки, а всего через долю секунды оказался вплотную к ней, схватив ее за горло; камень выпал из дрожащей руки, а сама девушка глазами наполненными ужаса и страха смотрела на него.
Арес с полминуты смотрел в ее побледневшее лицо, а затем, прижавшись своими губами к ее губам, провел указательным пальцем по шее и пронзил им гортань; девушка задергалась, пытаясь вырваться, но он только сильнее прижал ее к себе. Внезапно мои легкие резанула кошмарная боль, а в горло словно вонзило острие кинжала, и я, не устояв на ногах, упала на колени, одной рукой оперевшись в землю, а другой – держась за горло. Тело дрожало, дышать становилось все сложнее, в ушах стоял словно бы раздирающий горло крик от невыносимой боли, это был крик души; в глазах потемнело, я слышала, как биении сердца замедлялось, звуки его становились с каждой секундой все слабее и слабее, тише и тише. Тело резко дернулось и я повалилась на землю, окунувшись во тьму и последним было то, что я откуда-то издалека услышала голос незнакомца, сказавшего что-то. Но что именно?..

Открыв глаза наполненные безумным ужасом, я села на кровати, вся сильно дрожа; внутри все как будто сковало болью, притупляя остальные чувства и ощущения; я смотрела вперед широко раскрытыми глазами, запустив дрожащие руки в волосы и с силой их сжав. Мне было нестерпимо больно, как морально, так и физически, никогда я еще не чувствовала подобной боли, никогда я еще не чувствовала страха, что порождает ненависть.
«Что это было? что со мной произошло? Это ведь был обычный сон… Тогда почему же… почему же я чувствую то, что скорее всего чувствовала та девушка?.. Почему она так похожа на меня не только глазами, но и голосом?.. И этот мужчина… Он невероятно на кого-то похож… Только – на кого? – догадка озарила меня, она была настолько невероятна, что я не могла, не хотела в это поверить. – Этого не может быть… просто не может быть… Я не верю в это… Это не могла быть я».
Я подскочила с кровати, подошла к зеркалу и оголила левое плечо: на нем была еле заметная печать в виде пентаграммы, что практически сливалась с кожей (даже не удивительно, что я столько времени не замечала ее). Ноги стали ватными, и я осела на пол, неотрывно смотря на печать контракта и не веря своим глазам. Нет, такого не могло быть, такого не бывает, что душа может возрождаться в другом теле. Хотя откуда мне было знать? На самом деле я мало что знаю о демонах, об Аде или Небесах; ну, раз так, перерождение души, если она имеется, тоже возможна.
«Но… почему… почему я вспомнила это все только сейчас? Ведь я довольно долго живу, – подумала я, все еще не отрывая взгляда от еле заметной печати. – Верно, что у человека (хотя я всего лишь наполовину человек) два зрения: взор тела и взор души. Телесное зрение иногда забывает, но духовное помнит всегда»
Но, не смотря на свою правильную – я была в этом уверена – догадку нужно снова сходить к Гробовщику и обо всем поподробней узнать.
Дверь в мою комнату тихо отворилась и на пороге появилась Мелани с одной свечой в руках и с взволнованным выражением лица. Черт! неужели она что-то почувствовала?
Я сразу же поднялась с пола.
– Мисс Эмма, мне почудилось, что с вами что-то не так, – пробормотала она. – Вам не спиться?
– Мелани, я, конечно, ценю твою заботу обо мне, но не нужно так сильно волноваться по всяким пустякам, – натянуто улыбнулась я. Что уж тут говорить, ее появление даже немного успокоило меня.
– С вами действительно все хорошо? Вы выглядите напуганной, – сказала она, сделав шаг вперед.
– Нет… все отлично… Просто приснился кошмар… Не волнуйся за меня. Иди спать, – я подошла к кровати, легла, и, укутавшись в одеяло, выжидательно и даже несколько гневно посмотрела на Мелани.
– Да… Хорошо… Я пойду. Спокойной ночи, мисс Эмма, – она вышла, притворив за собой дверь.
«Порой она меня просто раздражает такой ненормальной заботой обо мне, в которой я не нуждаюсь, – подумала я, смотря в потолок и тяжело вздохнув. – Что, черт возьми, со мной происходит в последнее время? – я перевернулась на живот и, уткнувшись лицом в подушку, с гневом подумала: – Чертов Себастьян! Он меня довел своим странным взглядом! Он меня бесконечно раздражает!.. Нет, я его убью! Я точно его убью, когда представиться такая возможность!.. Сначала он играл со мной, как кот с мышкой, а теперь неизвестно что!.. Ничего, он сполна заплатит за мое унижение. Я найду способ!»
Увлеченная подобными мыслями, я не заметила, как уснула. И хорошо, что мне ничего не приснилось, ибо денек ожидал быть тяжелым. Я не собираюсь быть убитой собственным «отцом». А он не любит откладывать дела, особенно казнь!

Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…

Варианты ответов: